В США переиздали книгу Карла Сагана «Космос». Перечитывающие её люди поражаются тому, насколько сильно известный астроном и популяризатор науки был обеспокоен изменением климата в 1980 году. Кажется, что эту главу он написал вчера. Итак, вот этот отрывок.
 
Сфинкс — наполовину человек, наполовину лев — был построен более 5 500 лет назад. Некогда его лицо было резко очерчено. Теперь оно изглажено песками пустыни и дождями. В Нью-Йорке стоит обелиск под названием «Игла Клеопатры», который привезли из Египта. Всего сто лет в Центральном парке, и вот его надписи почти полностью уничтожены смогом и промышленным загрязнением — химической эрозией, напоминающей процессы, происходящие в атмосфере Венеры. Эрозия на Земле постепенно стирает информацию, но настолько медленно, что мы этого не замечаем. Большие образования — такие как горные хребты — живут десятки миллионов лет, ударные кратеры — возможно, сотни тысяч, а монументальные творения человеческих рук — лишь несколько тысяч. В дополнение к этой медленной и равномерной эрозии случаются большие и маленькие катастрофы. У Сфинкса нет носа. Кто-то выстрелил в него: одни говорят, то были мамелюки, другие кивают на солдат Наполеона.

На Венере, на Земле и в других местах Солнечной системы мы видим следы катастрофических разрушений, причинами которых послужили медленные, монотонные процессы: на Земле, например, осадок, несомый ручьями, речушками и реками, приводит к формированию огромных аллювиальных бассейнов; на Марсе ещё остались, возможно, русла древних рек; на Ио, спутнике Юпитера, наблюдается нечто наподобие широких каналов, проложенных потоками жидкой серы. На Земле и в верхних слоях атмосферы Венеры и Юпитера бушуют могучие погодные системы. На Земле и Марсе есть песчаные бури; на Юпитере, Венере и Земле — молнии. Вулканы наполняют мусором атмосферу Земли и Ио. Внутренние геологические процессы медленно деформируют поверхность Венеры, Марса, Ганимеда и Европы, а также Земли. Ледники, особенно славные своей медлительностью, перекраивают ландшафт на Земле и, вероятно, на Марсе. Этим процессам нет нужды быть постоянными. Почти вся Европа некогда была покрыта льдом. Несколько миллионов лет назад на месте нынешнего Чикаго возвышался ледник толщиной три километра. На Марсе и в других местах Солнечной системы мы видим образования, которые не могли бы появиться сегодня, — пейзажи, созданные сотни миллионов или даже миллиарды лет назад, когда климат планеты был совершенно иным.

Есть ещё один фактор, способный изменить ландшафт и климат Земли, — разумная жизнь. И на Венере, и на Земле существует парниковый эффект из-за углекислого газа и паров воды. Среднемировая температура на Земле была бы ниже точки замерзания воды, если бы не парниковый эффект. Благодаря ему океан жидкий и жизнь возможна. Немного тепличных условий — это хорошо. Но на Земле углекислый газ находится в земной коре — в известняке и других карбонатах, а не в атмосфере. Если бы Земля переместилась совсем чуть-чуть к Солнцу и температура немного подросла, часть СО2 вырвалась бы из поверхностных пород, увеличивая парниковый эффект, который, в свою очередь, постепенно нагрел бы поверхность ещё сильнее. В результате испарилось бы ещё больше углекислого газа из карбонатов и возникла бы опасность безудержного парникового эффекта и очень высоких температур. Вот что, по-видимому, случилось в ранней истории Венеры из-за её близости к светилу. Поверхностные условия Венеры предупреждают: подобная катастрофа может произойти с планетой, которая очень похожа на нашу.

Основными источниками энергии нынешней индустриальной цивилизации являются так называемые ископаемые виды топлива. Мы сжигаем древесину и нефть, уголь и природный газ, и образующиеся в процессе побочные продукты попадают в воздух. В итоге содержание диоксида углерода в земной атмосфере быстро увеличивается. Поскольку возможен безудержный парниковый эффект, нам следует быть осторожными: повышение среднемировой температуры всего на один–два градуса может привести к катастрофическим последствиям. Из-за сжигания угля, нефти и газа мы также добавляем в атмосферу серную кислоту. Как и на Венере, наша стратосфера уже сейчас в значительной степени насыщена туманом из мельчайших капелек серной кислоты. Наши крупные города загрязнены вредными молекулами. Но мы не понимаем долгосрочных последствий избранного нами курса.

Зато мы изменяем климат в противоположном направлении. Сотни тысяч лет человеческие существа жгут и вырубают леса, а также разводят домашних животных, которые пасутся на лугах и уничтожают их. Подсечно-огневое земледелие, промышленная вырубка тропических лесов и чрезмерный выпас всё ещё с нами. Но леса темнее, чем луга, а пастбища темнее пустынь. Как следствие, количество солнечного света, поглощаемого почвой, снижается, и в результате изменений в землепользовании мы понижаем температуру поверхности нашей планеты. Сможет ли это охлаждение увеличить площадь полярных льдов, которые благодаря своей яркости будут отражать больше солнечного света и приведут к дальнейшему охлаждению планеты?

Наша прекрасная голубая планета, Земля, — наш единственный дом. На Венере слишком жарко. На Марсе очень холодно. Земля — единственный рай для людей. В конце концов, именно здесь мы появились на свет. Но благоприятные климатические условия могут исчезнуть. Мы воздействуем на нашу бедную планету противоречивым образом. Скатимся ли мы в венерианский ад или в марсианский ледниковый период, никто не знает. Изучение глобального климата и сравнение Земли с другими мирами только начались. Эти исследования плохо и неохотно финансируются. Наше невежество по-прежнему то тянет, то толкает Землю, загрязняет атмосферу и повышает альбедо поверхности планеты, не обращая внимания на то, что долгосрочные последствия подобной деятельности неизвестны. Несколько миллионов лет назад, когда появились люди, Земля была уже немолода, она пережила 4,6 млрд лет катастроф. И люди оказались новым и, возможно, решающим фактором. Наш разум, наши технологии дали нам силы повлиять на климат. Как мы будем использовать эту власть? Готовы ли мы терпеть невежество и самодовольство в вопросах, которые влияют на всё человечество? Будем ли мы ценить краткосрочные преимущества выше благополучия Земли? Или мы будем мыслить в иных временных масштабах и позаботимся о детях и внуках, дабы понять и защитить сложные системы жизнеобеспечения нашей планеты?

Земля — крошечный и хрупкий мир. Её надо беречь.

http://compulenta.computerra.ru/zemlya/ekologiya/10010557/