Санкционная политика западных стран мешает согласованности действий мирового сообщества при решении общих для всех проблем: защиты окружающей среды, а также перемен в климате. Российские эксперты предложили, как преодолеть подобные проблемы.

Соединенные Штаты Америки определили, наконец, основную угрозу миру: глобальное потепление. Об этом сообщил в августе Барак Обама, президент страны. Он полагает, что противостоять этой проблеме мир не сможет, если не решится предпринять «агрессивные действия» для ее остановки. Прошло то время, когда США скептически относились к этой проблеме. А ведь еще в 2005 году Джордж Буш-младший озвучил свою позицию перед проходившим в Глениглсе саммитом «большой восьмерки». Она заключалась в отрицании наличия собственно проблемы. А еще ранее, в 2001 году, США вышли из Киотского протокола.

Посылы и факты

Углекислый газВедущим посылом войны с глобальным потеплением признали снижение выбросов в атмосферу парниковых газов. Как раз на этом моменте и акцентировал всеобщее внимание Барак Обама, когда в преддверии Парижской конференции ООН по климату и Генеральной Ассамблеи ООН представлял масштабные обязательства своей страны по снижению выбросов парниковых газов. К 2025 году Штаты собираются убавить собственные ежегодные выбросы как минимум на 26 процентов относительно уровня 2005 года. В цифрах абсолютных такое ежегодное снижение составляет практически два миллиарда тонн СО2-эквивалента, то есть с 7,37 до 5,45 миллиарда тонн.

Фактически, речь идет о мощной общей климатической расстановке сил. Здесь Америка отныне собирается играть ведущую роль, потеснив на ней Евросоюз, обжившийся на этом месте за последние полтора десятилетия. Для обоснования подобных претензий американский президент сообщил, сто США уже успели снизить размеры выбросов парниковых газов более, чем иные государства мира. Чтобы результаты страны выгоднее смотрелись на общемировом фоне, в американском «Плане действий в области климата» расчеты ведут от некого базового года, подобранного искусственно. Вместо общепринятого на планете 1990 года здесь выбран год 2005, рекордный по объемам выбросов. Подобные манипуляции с переменой базового года отнюдь не безобидны. Только вспомните, с какими сложностями мировое сообщество согласовывало тот же 1990 год. Он также был удобным далеко не для всех: скажем, Япония добилась значительных сокращений еще в 80-е годы прошлого года. Однако ей пришлось соглашаться на принятие в роли базы 1990-го – просто из соображений общей солидарности.

Американцы же не даром старались, понимая, что при базе в 1990 году обязательства их будут выглядеть неважно. В таком случае амбициозные 26 процентов моментально снижаются до фактических 13,4. За кадром остался и иной вопрос: откуда они взяли подобную некруглую цифру, именно 26 процентов? Ведь мы говорим не о Киотском протоколе со строгим режимом непременных сокращений. Для Парижской конференции обязательства являются добровольными. Так что большая часть государств приводит их в процентах, но округленно: в числах, кратных десяткам или хотя бы пяти.

Естественно, не только Америка манипулирует цифрами. Евросоюз с его далекой от безупречности практикой подсчета снижения выбросов также не без греха. Да и уже упоминаемая Япония выбрала недавно в качестве базы для собственных обязательств 2013 год, после катастрофы на АЭС «Фукусима» ставший рекордным по выбросам. Объяснить это можно стремлением доказать всем свою способность к проведению масштабных сокращений. Россия же в сфере глобального климата еще не опускалась до столь вольного обращения с показателями, демонстрируемого нашими западными партнерами.

Китай выражает обязательства в показателях карбоноемкости ВВП, которые рассчитываются в пределах соответствующих пятилетних планов. Важно учитывать при этом, что в Китае не предвидится абсолютных снижений, как минимум, до 2030 года. Именно на это время по расчетам плановиков страны намечается пик выбросов. Аналогичная картина наблюдается в Индии. Она пока не заявляла своих обязательств. Однако уже сейчас ясно, что в течение следующих десяти – пятнадцати лет бессмысленно ожидать от этой страны каких-либо намерений, касающихся абсолютного сокращения выбросов.

Исчерпаны ли возможности?

Большие городаПодведем предварительные итоги. Обязательства Америки и прочих развитых стран к прошедшей Парижской конференции ООН стали гораздо скромнее необходимых для борьбы с глобальным потеплением. Речь идет о формате, в котором их сформулировали в документах ООН и «большая восьмерка». Причин для этого существует немало. Главной же является исчерпание ресурсов западных стран к снижению выбросов на имеющейся технологической базе, а также в границах рыночной системы. За последние два – три десятилетия страны Запада преимущественно истратили резервы для роста энергоэффективности и сбавления выбросов в транспорте, энергетике и промышленности. Предпринимаемые далее усилия сталкиваются с естественными ограничениями. Из-за этого каждый очередной сокращенный киловатт-час становится дороже предыдущего. Именно это, среди прочих моментов, заставляет сомневаться в способности Штатов справиться со своими обязательствами. Ведь если за прошедшее с 2005 года десятилетие выбросы здесь снизились на 0,6 миллиарда тонн, то с какой стати за следующее десятилетие они должны снизиться на целых 1,4 миллиарда тонн?

Санкции и окружающая среда

Климат

В связи с этим на запланированном форуме ООН неотвратим вопрос: благодаря чему реальны масштабные сокращения, если они проблематичны в западных странах и нереальны в странах развивающихся? Ведь задачу радикального снижения выбросов еще не снимали с глобальной повестки дня. Ответ можно найти на поверхности: в странах СНГ и России, обладающих высочайшим потенциалом сокращения выбросов и энергосбережения. Если те же Япония с ЕС, а также во многом и США, уже реализовали дешевые возможности снижения, то Россия приступила к ним только в начале этого века. Модернизация ведущих фондов в отечественной энергетике и промышленности лишь стартовала. Данный процесс сначала затормозил кризис 2008 и 2009 годов. Затем его и вовсе прервало вмешательство Запада, введшего в прошлом году против России режим экономических и технологических санкций.

О санкциях и их последствиях уже много говорилось, однако оценки с расчетами затрагивали лишь одну сторону вопроса: размеры ущерба, понесенного от них сторонами, то есть Штатами, Евросоюзом, Россией и Японией. Вопрос же о масштабах ущерба от санкций для всего мирового сообщества пока что открыт. Хотя тема эта уже звучала на прошедшем недавно Петербургском экономическом форуме. Первая политическая инициатива попытаться поднять данную тему была недавно предпринята группой российских экспертов из НПО и академических институтов под общей эгидой ВООП (Всероссийского общества охраны природы).

На пресс-конференции, прошедшей в июле нынешнего года в Москве, эксперты РАН и руководители ВООП заявили, что антироссийские санкции стран Запада деструктивны с экологической точки зрения. По их словам, необходимо искать выходы из данного тупика с привлечением к процессу всего международного экспертного сообщества. Как полагают российские эксперты, санкции закрыли доступ к единственной возможности масштабного и при этом экономически разумного сокращения мировых выбросов в течение ближайших десяти – пятнадцати лет. Возможность эта есть в России. Ее учитывали, формируя национальную цель, которую руководство страны обнародовало еще в 2013 году.

Что значат новые санкционные условия с точки зрения исполнения российских климатических обязательств? Достоверную картину вряд ли можно получить при «лобовой» оценке выбросов с учетом размеров ВВП на базе эконометрических моделей. Всем известно, что в последние годы Россия оказалась классическим примером так называемой decoupling, или «отвязки» динамики выбросов от общей динамики ВВП. Иные факторы гораздо важнее: в первую очередь, снижение доступности финансовых ресурсов международных рынков. Сказывается это и на скорости освоения некоторых свежих газовых месторождений, среди прочего – и в арктической зоне. В последнем примере негативную роль сыграли технологические санкции.

Таким образом, спровоцировано снижение добычи природного газа. В условиях стабильности объемов экспорта это создает дефицит энергоносителей для ТЭЦ. Последним приходится использовать замену в виде угля. А ведь его удельные выбросы значительно выше, нежели у газа. Проблему озвучивали еще до того, как ввели санкции. Тогда прогнозировали, что газовая доля в национальной энергогенерации снизится с 47 до 42 процентов с соответствующим возрастанием доли угля (до 37 процентов). Тогда рост национальных выбросов можно было перекрыть снижением, модернизировав генерирующее оборудование. Отныне этот путь перекрыт, повышение же угольной доли уже прогнозируют до 40 – 45 процентов. Замена углем газа до десяти процентов генерирующих мощностей способна дать увеличение выбросов до 50 – 70 миллионов тонн СО2-эквивалента каждый год.

Значительные возможности сокращения выбросов перекрыты сокращением финансирования проектов утилизации ПНГ (попутных нефтяных газов) в отечественной нефтяной промышленности. Западные институты, такие как Международное энергетическое агентство и Всемирный банк, серьезно постарались для получения от России достаточно жесткой линии на сокращение выбросов ПНГ. В результате Россия поставила национальную цель: утилизировать 95 процентов ПНГ во всех нефтяных компаниях. Еще в 2010 году этот показатель составлял 76 процентов. В настоящее же время продолжение столь жесткой политики в данной сфере, скорее всего, невозможно. Экономика проектов, утилизирующих ПНГ, и в прошлые годы не блистала, а балансировала на грани убыточности. При современной стоимости денег в пределах России и отсутствии доступа к финансовым международным рынкам утилизация ПНГ может оказаться и вовсе убыточной. Тогда национальная политика в данной сфере превратится в очередную финансовую нагрузку для нефтедобытчиков. В итоге шансы значительного сокращения, намечавшегося в рамках данной государственной политики, скорее всего, утратятся. Будут потеряны и итоги усилий Запада, добивавшихся данных снижений.

Западными санкциями перекрыта и еще одна возможность к сокращению выбросов российских парниковых газов. Достижение его планировалось за счет полномасштабной модернизации тепловых станций на основе технологических современных решений. Эта проблема крайне актуальна для России, в которой 80 процентов тепловых станций было возведено в 60 – 80-е годы прошлого века.

По планам российских энергетических компаний предусматривалась замена большинства генерирующих мощностей тепловых станций. В ближайшее десятилетие планировалось ввести 138 ГВт мощностей. При этом 81 ГВт из них было бы блоками на основе ПГУ (парогазовых установок), а 36 ГВт – блоками на технологиях суперсверхкритических паровых параметров, отличающихся более высоким КПД. Сокращение выбросов благодаря данной программе могло бы достичь ежегодно 220 – 250 миллионов тонн СО2-эквивалента. Выполнение этой программы даже стартовало. Сейчас данные мероприятия оказались под вопросом в связи с ухудшившимся доступом к финансированию.

Аналогичным образом, по сути, поставили крест на развитии альтернативных энергетических источников. Отечественные цели достичь 4,5-процентную долю ВИЭ (возобновляемых источников) при генерации энергии уже пересмотрели в направлении снижения в скором времени после ввода санкций, в прошлом году. В результате доля ВИЭ в отечественной энергетике вряд ли превысит нынешний один процент.

И самое важное: западными санкциями была поставлена под удар программа модернизации отечественных основных фондов. В базовой своей части она была направлена на снижение выбросов парниковых газов и удельных энергозатрат. Подобный эффект наблюдается практически для всех мер технического перевооружения на основе целой линейки современнейших технологий: от перехода в цементной промышленности на «сухие» процессы до перехода в металлургии на рециклинг доменных газов и конвертеры.

Размеры инвестиций лишь в реконструкцию нефтеперерабатывающих заводов оценивали цифрой в сорок миллиардов долларов до 2017-го года. Совокупный же размер инвестиций в модернизирующие проекты на грядущее десятилетие можно оценит как минимум в 150 – 200 миллиардов долларов. Эффект же их за этот же период измерялся бы миллиардами тонн СО2-эквивалента. Естественно, свертывание инвестиций в модернизацию мощностей не приведет к катастрофе в отечественной экономике. Заложенный в установки еще советской поры запас прочности оказался гораздо серьезнее ожидаемого. Они еще послужат в течение некоторого времени. Правда, объем выбросов будет больше, чем хотелось бы нашей стране и, судя по заявлениям, Западу.

Косвенным эффектом данных санкций оказалось и снижение части российских бюджетных расходов, в числе прочего – и на цели снижения выбросов парниковых газов, а также энергоэффективности. Еще совсем недавно на регулярной основе распределяли региональные субсидии в рамках государственной программы энергоэффективности, а проблему аналогичного субсидирования проектов снижения выбросов парниковых газов считали практически решенной. Теперь же история – прямо противоположная.

Стоит отметить и то, что западные представители добились во Всемирном банке, ГЭФ (Глобальном экологическом фонде) и прочих международных институтах свертывания программ поддержки нашей страны в сфере снижения выбросов парниковых газов и энергоэффективности. Сюда включили и совершенно уже подготовленный транш грантовых проектов ГЭФ на грядущую пятилетку в размере 150 миллионов долларов.

Если всерьез рассматривать официальную позицию западных стран в данной сфере, то экологические проблемы вообще и вопрос снижения выбросов парниковых газов в частности не учитывались в их санкционной политике. Эти проблемы создают препятствия на пути мирового сообщества к снижению выбросов на всей планете.

Предложения отечественных экспертов

ЗагрязнениеКак полагают отечественные эксперты, блокировку российского, наиболее перспективного направления снижения глобальных выбросов следует немедленно прекращать. Отечественные специалисты предлагают элементарное решение: экологическим проектам можно придать статус не ниже гуманитарных аналогов в форматах, уже апробированных ООН. Все климатические и экологические проекты нужно исключить из режима всяких санкций, причем не только относительно России.

Методы введения таких исключений из общего санкционного режима, покуда его не отменят, по мнению отечественных экспертов, могут быть такими:

1. Старт линий для долгосрочного кредитования проектов, нацеленных на снижение выбросов парниковых газов, а также сокращение отрицательного влияния на окружающую среду. До 10 – 15 миллиардов долларов ежегодно.

2. Старт поставок технологий и оборудования, чистых экологически и сокращающих выбросы парниковых газов. До 5 – 7 миллиардов долларов ежегодно.

3. Размораживание линеек грантового финансирования отечественных проектов, нацеленных на создание потенциала в сфере снижения выбросов парниковых газов и охраны окружающей среды по линии таких международных институтов, как ГЭФ. До 300 миллионов долларов на ближайшую десятилетку.

Как полагают эксперты РАН и ВООП, Россия – один из ответственейших участников глобального переговорного процесса относительно климата. Она располагает высочайшим среди всех развитых стран потенциалом снижения выбросов. Так что ей стоит воспользоваться шансом запланированной Парижской конференции для заявления собственных возможностей. Оптимальным выходом из данной ситуации стало бы достижение соглашения с нашей страной относительно сотрудничества в климатической сфере. Аналогичные документы уже были подписаны в ноябре прошлого года Китаем и США. В перспективе же ведущие глобальные игроки сумели бы добиться исключения из санкционного режима любых экологических и климатических проектов. Речь идет не только о России, но и обо всем мире. Тут нашими потенциальными союзниками могли бы стать Индия с Китаем, настойчиво добивающиеся в границах переговорного процесса по линии ООН свободы доступа к так называемым «зеленым»технологиям, которыесокращают выбросы парниковых газов. Главное здесь – не упустить подходящий момент.

Принятую ныне климатическую повестку дня сформировали по лекалам предыдущего века. Она давно стала инструментом дипломатического, политического и экономического давления с противостоянием.

Сначала представители экономик, базирующихся на экономическом превосходстве, навязывают прочему миру парадигму безграничного роста с потреблением. Лишь затем они переходят к разговорам о необходимости повсеместно снижать отрицательное влияние на окружающую среду.

Технологии защиты человека и природа, по «завещанию марксистов», должны развиваться по спирали. Однако всякий новый виток стоит нам все дороже и дороже, приводя к довольно условному эффекту. В некоторых отраслях он давно выродился в бег по кругу. Скажем, эффект перехода на относительно экологичные виды топлива перекрывается многократно совокупным ростом числа транспортных средств. Страны же, которые развивают промышленность, в особенности перерабатывающую, очутились в экономической ловушке. Ведь любая модернизация, которая нацелена на улучшение экологических производственных показателей, оборачивается жесткими финансовыми обязательствами перед государствами, поставляющими технологии. Параллельно активно применяются политические ограничения передачи соответствующих компетенций и знаний.

Рост мирового транспорта и промышленного производства остановить невозможно. Чтобы решить экологические задачи, только лишь мер по энергосбережению явно недостаточно. Наша страна в состоянии предложить планете поменять вектор всей глобальной экологической повестки дня, сформировав совершенно особенный подход к решению данной проблемы. Можно, более того, необходимо не просто брать на себя обязательства достижения тех или иных показателей сокращения вредного воздействия, а заниматься разработкой программ, компенсирующих это воздействие. Также нужно активно предлагать данный показатель и прочим глобальным игрокам.

Круговорот СО2 в природе

Круговорот СО2 в природеНынешний баланс атмосферных газов, а значит, и климат являются итогом деятельности живых организмов – фитопланктона и растений. Жизненный их цикл все еще остается ведущим способом для изъятия из атмосферы углекислого газа с замещением его кислородом по итогам фотосинтеза. Наука осознала данный факт больше полувека назад, пока что, найдя выход лишь в попытках к сохранению лесов в таких странах, как Бразилия. Позднее начали понимать, что гибель с разложением растения возвращает в атмосферу СО2 и метан. Иными словами, проблематика связывания углекислого газа лесами не решается.

Как оказалось, верно это на для всех экосистем. Часть из них генерирует положительный приток кислорода со связыванием углерода в течение длительных временных отрезков. Подобными системами на суше принято считать болота, в которых углерод хранится в виде осадков с торфом и далее – углей. Также ими являются бореальные леса, в которых температурные факторы замедляют процессы разложения, а углерод откладывается своеобразной многослойной подстилкой. Обеспечивающие подобный режим климатические условия сформировались в континентальных зонах меж сороковой и шестидесятой широтами Северного полушария нашей планеты. Больше всего бореальных лесов,до 70 процентов, а также максимум совокупных площадей болот, учитывая тундру, можно найти в России.

Иным ведущим источником атмосферного кислорода и главным доступным сейчас методом связывания атмосферного углерода является фитопланктон. Его фотосинтез дает до семидесяти процентов свободного кислорода: как в океане, так и в атмосфере. Являясь базой практически всех мировых пищевых цепочек, фитопланктон почти не разлагается. В настоящее время он является эффективнейшим и наиболее распространенным естественным поглотителем углекислого газа, и источником кислорода. Загрязняющаяся поверхность Мирового океана влияет на параметры газообмена между атмосферой и водой. Оставаясь в поверхностном слое в избытке, кислород вызывает развитие микрофлоры, потребляющей его, причем в ущерб фитопланктону, выделяющему его. Микроорганизмы эволюционируют стремительно, а значит момент, когда океан прекратит производить кислород, может быть упущен. В подобной ситуации выбросы неких отдельных предприятий будут уже не столь актуальны.

Человечество в течение всей своей активной истории, бездумно потребляло лесные ресурсы, массово возвращая в атмосферу связанный углерод. Двадцатое столетие отметилось еще и невероятным по объемам высвобождением из полезных ископаемых углерода. Проведение века нынешнего, пытаясь лишь уменьшить размеры данного высвобождение, окажется безответственной тратой времени.

Сейчас – самое время для восстановления древесного покрова Земли путем воссоздания лесов-садов. Необходима разработка и поддержка программы, сохраняющей и увеличивающей имеющиеся у Мирового океана возможности в связывании углерода, а также производстве кислорода с поставкой его непосредственно в атмосферу.

Так что, если рассматривать долгоиграющую климатическую повестку дня, отрываясь от проблематики чистоты Мирового океана, лишь через призму сокращения выбросов, это окажется для нас проявлением не экологии, а просто экономики и политики.

Высадка лесов возможна для России

ПосадкаРоссия является очевидным лидером в возможностях влиять на поступление в атмосферу кислорода. У нее есть оптимальные условия для того, чтобы обеспечить связывание углерода и величайшие естественные мощности для опреснения воды в виде лесов и бассейнов рек. Поэтому наша страна вполне в состоянии предлагать собственную климатическую повестку дня. По тем же естественным причинам ее вполне могут поддержать Китай с Бразилией. Мы должны отстаивать собственные позиции пресноводного и кислородного мирового донора, со всеми преференциями, вытекающими из этого факта. Придется принять участие и в международной гонке по тем правилам, которые придуманы для обеспечения сбыта технологий и лишь упакованы в «климатическую повестку», однако лишь из внешнеполитических соображений престижа.

Важно учесть также наши внутренние факторы, особенно экономические. Речь идет о значительном ресурсе земель, которые высвобождены из промышленного и сельскохозяйственного оборота. На средства на технологическое перевооружение ограничены, ведь каждый процент сокращения выбросов обойдется нам более, чем в десяток раз дороже, нежели четверть века назад. Играет роль и санкционный режим, ведь проекты с малой окупаемостью, вроде природоохранных, пострадали от них в первую очередь. Все это вынуждает нас искать разумную альтернативу.

В России привита культура высаживания деревьев, до 50 миллионов ежегодно, в числе прочего и благодаря ВООП (Всероссийскому обществу охраны природы). Общество консолидировалось, его патриотическая энергия преобразуется во вполне реальные мероприятия, посвященные высадке деревьев. Случавшиеся в последние годы пожары привлекли общественное внимание к лесной проблематике. Нашей задачей является использование этого ресурса, чтобы поддержать их восстановление, в числе прочего – и на международной арене.

За всю свою историю ВООП высадило больше пяти миллиардов деревьев. Значительная часть высадок смогла компенсировать вырубки времен Великой Отечественной и Гражданской войн в окрестностях крупных городов. Эта работа продолжается и в наши дни, причем в сотрудничестве с многочисленными предприятиями, организациями и гражданами. Смена парадигмы может привести и к переменам в отечественной лесной политике, корректировки ряда статей «Лесного кодекса». Данной работе нужно придать статус государственной программы, которая поддерживается международными обязательствами.

Анализ региональной экологической ситуации там, где находятся страны, подвергшиеся санкциям, демонстрирует ухудшение обстановки не только в стране, ставшей «жертвой», но и у всех ее соседей. Вспомним проведенное недавно Economist исследование. В нем самым канцерогенным признали воздух в ОАЭ. Это – подветренный сосед Ирана, находившегося под санкциями в течение длительного времени. Загрязнение водной акватории у ливийских берегов достигает уже берегов французских и итальянских, меняя поведение акул поблизости от Египта. Кубинский же след в Мексиканском заливе – предмет для дальнейшего изучения.

Рассматривать долгосрочную климатическую перспективу требуется в современном мире. Ведь мы оказываемся непосредственными участниками всех происходящих в природе процессов. Ни в коем случае нельзя отрываться от нее. Ее нужно не просто сберегать, но и защищать.