В1930 году Джон Мейнард Кейнс прочел в Residenciade Estudiantes в Мадриде лекцию под названием «Экономические возможности наших внуков». Он отложил в сторону свой экстремальный реализм и расправил крылья воображения, Кейнс решил предложить оптимистический, даже идиллический взгляд на будущее. Статьи современных экономистов написаны по мотивам лекции Кейнса, это своеобразный ответ современных экономистов о том, каким они видят будущее через 100 лет…

ДАРОН АСЕМОГЛУ  "Мир, который унаследуют наши внуки":

Революция прав будет продолжаться и распространяться, даже если этот процесс будет медленным и несовершенным. Я так- же утверждаю, что революция прав, вероятно, окажет определяющее влияние на направление остальных крупных трендов. При этом оптимизм не должен вести к самоуспокоенности. Одно из важнейших отличий того подхода, который я постарался изложить, от  теории модернизации заключается в  том, что в продолжении революции прав нет ничего неизбежного и что только действия миллионов людей во всем мире будут защищать и продвигать эту революцию и построенные на ее основе инклюзивные институты.

Значительная доля мировой электроэнергии будет по-прежнему вырабатываться путем сжигания угля и нефти, сопровождаемого выбросами парниковых газов. Намного меньшую долю будут составлять солнечная энергия и энергия ветра и приливов. Атомная энергетика, использующая энергию распада, будет развиваться циклами: периоды посте- пенного роста будут чередоваться с внезапным торможением после пугающих аварий. Термоядерная энергетика всегда была технологией будущего и через 100 лет останется таковой.

АНИВАШК ДИКСИТ "Конус неопределенности для экономического урагана XXI века":

Соединенные Штаты и Европа находятся на его правой границе. С трудом функционирующая политика и продолжение неблагоприятных демографических трендов отодвинут этих экономических гигантов прошлого в зону относительной мировой посредственности. Ситуация, в  которой они окажутся, станет мрачным отголоском истории многих латиноамериканских стран в старые недобрые 1970-е и 1980-е. Время от времени они, возможно, будут переживать некоторый рост, но большую часть времени их экономика будет находиться в застое, пока новые динамичные страны Азии и отчасти Южной Америки и Африки ускорят свой рост. Европа и Америка по-прежнему будут обременены долгом, как частным, так и государственным, периодически переживая припадки инфляции и валютных кризисов. Чиновники МВФ из нового сверкающего головного офиса в Сингапуре будут посылать миссии в  Вашингтон и  Брюссель для  обсуждения условий продления кредитов. Общественность в Америке и Европе будет возмущена этими обременительными долгами.

Американцы будут отстаивать свое конституционное право наслаждаться новейшими импортными личными вертолетами и трехмерными голографическими кинотеатрами, помещающими их прямо в гущу событий кинофильма рядом с актерами. Стоимость американского производства будет значительно ниже стоимости всего этого потребления, поэтому страна будет продолжать жить с большим дефицитом бюджета, требующим непрерывных заимствований. Это не помешает американцам одновременно жаловаться на  другие страны, которые, имея профицит бюджета, будут одалживать Соединенным Штатам, чтобы позволить американцам так много потреблять! Европейцы будут устраивать частые и шумные демонстрации в защиту своего данного им Бахусом права целый день сидеть и пить узо (или столовое вино, или прохладное пиво, или что-нибудь еще).

Правительства, чья главная цель заключается в переизбрании, не станут игнорировать избирателей и, следовательно, не будут исполнять условия соглашений с МВФ. Однако после долгих и сложных переговоров МВФ все равно про- длит кредиты. Заемщики прекрасно знают, что если вы должны банку 1 триллион долларов, то вы во власти банка, но если вы должны банку 1 квинтиллион долларов, то уже банк в вашей власти. В Америке повторяющиеся макроэкономические кризисы будут усугубляться утратой технологического лидерства, поскольку правительства, которые контролируются консервативными религиозными силами или находятся под их влиянием, будут запрещать исследования на  передовом крае биотехнологий и в связанных с ними областях.

Американское образование по-прежнему будет зажато между требованиями религиозных фундаменталистов и союзов учителей; это ускорит упадок. Китай являет собой мрачный пример продолжительного упадка. Веками он лидировал в науке и технологиях. Потом своенравие его  императоров, запрещавших исследования, слепая вера в собственные традиции и превосходство, а также недоверие ко всему иностранному привели его в застой и упадок, и понадобилось почти шесть веков, чтобы выкарабкаться из него. Для Соединенных Штатов XXI век станет началом аналогичного движения по наклонной плоскости.

Некоторых обрадует один из побочных эффектов такого упадка: Соединенные Штаты вернут себе статус производителя. Уже  в  2011 году производство некоторого количества швабр и метел начало возвращаться из Китая в США. Китайцы больше не хотят производить эти дрянные пластмассовые изделия; они хотят продвинуться в более прогрессивные и  сложные технологические секторы. По  крайней мере, такой разворот событий создаст рабочие места для малообразованных и неквалифицированных американских рабочих. На левом крае конуса неопределенности мы видим Китай и Индию, чей неизбежный и неоспоримый приход к мировому господству столь уверенно предсказывается сегодня, в первые годы XXI  века. Региональное и  этническое неравенство в  каждой из  этих стран будет приводить к  многократным вспышкам гражданских конфликтов. Полиция и вооруженные силы, необходимые для урегулирования этой ситуации, будут отнимать существенную долю государственных ресурсов, мало оставляя на продуктивные социальные расходы или  государственные инвестиции.

Крупным инфраструктурным проектам будет уделяться недостаточно внимания, кроме того, им будет причиняться вред в результате саботажа и терроризма в ходе гражданских конфликтов. Иностранные инвестиции прекратятся, а успешные отечественные компании переместятся за  рубеж, в более спокойные условия. Некоторые из описанных мной сценариев могут развиваться параллельно; другие же являются взаимоисключающими.

ЭДВАРД ГЛЕЙЗЕР " Богатство и общество самосохранения"

Как и Кейнс, я с оптимизмом полагаю, что рост продолжится и что через 100 лет мир станет значительно богаче. Также представляется вероятным, что  искусные и  удачливые по-прежнему будут впереди, однако беднейшая часть населения все же заметно повысит свой уровень жизни.

Есть несколько вероятных причин, по которым предсказание Кейнса относительно роста досуга не  реализовалось. Наиболее очевидным является то обстоятельство, что рост производительности рабочих имеет как эффект дохода, так и эффект замещения, и, хотя эффект дохода побуждает нас потреблять больше досуга, эффект замещения — тот факт, что труд стал лучше вознаграждаться, — побуждает нас больше работать. Более того, можно вполне уверенно утверждать, что благодаря технологическому прогрессу работать стало значительно приятнее, чем  когда-то, и  что  одним из  проявлений нашего возросшего богатства стала не менее продолжительная, а  более приятная работа. Наконец, еще  одно предположение состоит в том, что Кейнс недооценил способность технологических инноваций про- изводить все больше интересных вещей, которые людям хочется купить.

Почему нам следует ожидать роста самооценки или нарциссизма во времени? Одно из предположений заключается в том, что благодаря технологическому прогрессу и росту богатства становится все проще покупать основные услуги на рынке, а не полагаться на социальные связи или членство в группах, таких как братства33. Эти изменения, возможно, заставили родителей все обращать больше внимания на личные достижения и меньше—на самоуничижение, которое часто помогает при жизни в группе. Если эти тренды продолжатся, было бы удивительно наблюдать сколь-нибудь существенное уменьшение гордыни.

С точки зрения этих традиционных грехов трудно заметить в  настоящем признаки значительно более высокого в моральном отношении будущего. Кейнс был чрезвычайно оптимистичен в этом смысле, но мало что из происшедшего за последние 83 года поддерживает его ожидания. Наши внуки, по всей вероятности, все еще будут ненавидеть и завидовать, бороться с чревоугодием и похотью, а так- же, пожалуй, будут иметь более высокую самооценку, по крайней мере если наш мир продолжит богатеть и будет лучше обслуживать индивидуальные прихоти. Тем не менее существуют угрозы, которые могут сделать будущее далеко не столь безоблачным.

Я разделяю общий оптимизм Кейнса. Его представление о том, что наши внуки будут значительно богаче нас, представляется столь же верным в 2013 году, как и в 1930 году. Однако в отличие от Кейнса я сомневаюсь в том, что это богатство приведет к радикальному снижению рабочих часов для большинства американцев. В конечном счете рост богатства так- же означает рост доходности труда. Я еще больше сомневаюсь в том, что прирост богатства приведет к сколько-нибудь существенному сдвигу в моральных качествах людей, как однажды предсказал Кейнс. Во времена Кейнса казалось, что экономические выгоды будут широко распространяться, однако позже глобализация и  новые технологии привели к увеличению неравенства в богатом мире, даже если при этом мир в целом становится более эгалитарным. Это неравенство означает, что многие американцы могут не разделять большей части плодов нашего возросшего благосостояния. Из-за него также возникает риск ультраэгалитарной политики, которая может воспрепятствовать продолжению экономического роста.

Радикальный отход от  экономической свободы — один из рисков, угрожающих богатству наших внуков. Существуют также угрозы мировых войн и пандемий, которым теперь стало проще распространяться от континента к континенту. Я осознаю эти риски, но все же надеюсь на то, что нам удастся избежать наихудших последствий. Я  полагаю, что  ущерб, наносимый мировой экономике стихийными бедствиями местного масштаба, такими как  ураганы и  землетрясения, по-прежнему будет ограниченным, даже если в определенных районах разрушения будут ужасны. Угроза дефицита природных ресурсов представляется намного менее актуальной, так как рост цен должен повлечь за собой здоровые поведенческие реакции. Единственный устойчивый повод для  беспокойства заключается в  том, что  это  благополучие породит общество самосохранения, больше заинтересованное в  сохранении того, чем  уже  владеет, чем  в  изменениях. Человечество стало богаче именно потому, что рисковало. Но представляется, что общество, которое накладывает огромное налоговое бремя, чтобы финансировать здравоохранение и национальную безопасность—два главных аспекта самосохранения, — а  также ставит огромные барьеры для перемен, прошлое ценит больше будущего. Моя уверенность в потенциал будущего заставляет меня опасаться, что мы зайдем слишком далеко в стремлении сохранить то, что имеем сегодня.

ДЖОН Э. РЕМЕР  "Американская политика и мировой прогресс в XXI веке":

На мой взгляд, сейчас самым главным неизвестным является политика, не экономика.

Я считаю, что важнейшая мировая проблема —это выброс парниковых газов и его влияние на температуру и климат в мире. Конгресс и президент США не проявили никакой инициативы в ограничении выбросов парниковых газов, и я считаю, что в этом причина отсутствия значимого прогресса в контроле над климатическими изменениями. Если в течение 50 лет мир не начнет действовать и  не  введет строгих ограничений на  выбросы, то  очень вероятны тяжелые последствия, связанные с повышением уровня моря, производством продуктов питания и массовой миграцией как  внутри отдельных стран, так  и  в  международном масштабе.

Я настаиваю на своем прогнозе снижения влиятельности США.  Самый благоприятный для всего мира вариант заключается в решении Соединенными Штатами своей внутренней проблемы дефицитов в инфраструктуре и образовании, чтобы им не пришлось пережить слишком резкое ухудшение своей позиции в экономике и из-за этого не стать мировым агрессором.