Как смотреть на изменения

Текущий момент характеризуется переходом человечества в постиндустриальную эпоху, которая еще во многом не определена. Но некоторые из черт уже становятся очевидными или являются признаками перехода к ней. Среди них: NBIC-техноценоз (6-й технологический уклад); когнитивный тип экономики; тотальная автоматизация и роботизация; переход к 3D-технологиям и синтезу материи (живой и неживой) и на этой основе вытеснение физического труда и высвобождение времени человека для труда интеллектуального и творчества (рост когнитариата); переход к «зеленым» (биосферосовместимым) технологиям, тотальная виртуализация.

Список изменений этим перечнем не завершен, так как сейчас важнее другое – увидеть ключевые тренды перехода в постиндустриализм и что их, собственно, определяет. И тогда все остальное – лишь технологический, информационный и прочий антураж вокруг них. Увидеть «красную нить» событий и ее скрытые императивы. Нет ничего важнее со-резонанса с императивами – любыми.

Для этого важно смотреть на происходящие изменения сразу с нескольких сторон. И в первую очередь – с нескольких видов времени (как это делали древние греки). Так как каждый вид времени – это своя, особая логика развития, явленная в одном и том же событии. Поэтому важны не просто разные точки зрения (охват), обусловленные разными ценностными позициями и т.д., но важна еще их общая группировка по видам времени. Тогда все разнообразие точек зрения и фактов оказывается приведенным к более сильному для них знаменателю – к логике типа времени.

Известны три типа времени – хронос (из прошлого в будущее), кайрос (из будущего в настоящее), циклос (цикл). И понятно, что каждое из них комплексно – по-своему выражает некое единство именно своего содержания и форм его раскрытия. Собственно, сам процесс раскрытия содержания и есть время. И время к тому же – одна из двух характеристик единого пространственно-временного континуума. Поэтому, обращаясь к тому или иному типу времени, мы одновременно оперируем пространством – тем, что через это время организовано или сорганизовано.

Содержание развития временем хронос – это тренды уже проявленного и их усиление в Будущем (дление Истории). Содержание развития временем кайрос – это приближение к Идеалу Бытия как более сильной модели жизни, деятельности, технологий. Содержание развития временем циклос – это повторение, «все на круги своя», неизмененность, универсальность. Хронос выводит нам на поверку факты и создает возможности (они появились) – обычно все только их и видят.

айрос и циклос скрывают Волю (закон, мейнстримы) событий, но каждый по-своему. Циклос своим повторением не дает цивилизации свернуть с некоего предзаданного пути и есть тоже факты, но каждый раз воспроизводимые не как новые, а как «старые», универсальные. Кайрос создает необходимость. А необходимость – начало любой причинно-следственной связи, первый толчок в развитии. То есть – начало начал (если не видеть началом всему Бога).

Итожа сказанное, можно пока утверждать, что полное понимание перехода в постиндустриальную эпоху возможно лишь через вскрытие логики развития, зашитую в три типа времени – хронос, циклос и кайрос.

Но сами по себе времена еще не все – они лишь дают нам инструментарий, затачивают нашу остроту зрения и только. Объективным же свойством любого знания – научного, теософского и обыденного – является его старт из аксиоматики. Аксиоматика – это то, что постулируется (берется за истину без доказательств, на веру) перед любым будущим знанием, до применения любого временного подхода, любого анализа.

И введение в состав NBIC-техноценоза постиндустриальной эпохи когнитивных технологий (буква «С») нам подсказывает, что именно они будут ключевыми. Обычно в качестве когнитивных обсуждают технологии обучения, принятия решений (оптимизации), управления выбором и поведением людей, технологии творчества. Но все они – технологии знаний. Следовательно, того, что основано на той или иной аксиоматике. Поэтому ключевым моментом в когнитивных технологиях, на самом деле, являются технологии установления аксиоматики и разворачивания на ее основе систем знаний, способности на основе аксиоматики входить в сорезонанс с событиями, изменениями, людьми, Природой, Космосом. Более широко – способность к со-резонансному Бытию и сорезонансному извлечению энергии, управлению пространственно-временным континуумом.

Поэтому методологически правильным является выстроить понимание трендов смены эпох на сильной (предельно истинной) аксиоматике и ее разворачивании в логику трех типов времени – кайрос, циклос, хронос. Подавляющая часть людей, ученых и экспертов работают только со временем хронос – изучают и комментируют сложившиеся тренды и пытаются угадать их развитие в ближайшем будущем.

Какую аксиоматику выбрать

Выбор аксиоматики – это акт воли человека, данной ему Свыше. Если задуматься – это самый главный творческий акт и инструмент человечества, так как все далее из него проистекает. С ним по силе может сравниться разве что другой инструмент – право человека «давать всему сущему имена». Если вспомним, то по библейскому сюжету Бог, сотворив мир, именно человеку передоверил работу по присвоению имен всем тварям. Мы сейчас, особенно в бизнесе, это искаженно обозначаем фразой «как назовешь корабль, так он и поплывет». Но суть та же – поименование очень важно для дальнейшей судьбы и развития событий.

За самую сильную аксиоматику для человечества отвечает Идеал Бытия – совокупность непреложных истин (законов) Бытия. Это не мораль - она тут далеко вторична и есть лишь способ объяснить и ментально эти истины закрепить в сознании людей, перевести их в разряд регулярных практик (обычаев).

Человечество имеет несколько конкурирующих между собой Идеалов Бытия: идеалы Модерна (либерализма, коммунизма, фашизма), теософские идеалы (в авраамической группе религий Царства Божия на земле и на Небе). Все остальные – их производные, представленные в разных формах: конституциях, идеологиях, предсказаниях пророков, в теософских максимах. Теоретически могут быть и другие системы идеального знания (постулирования), если кому-то удастся предложить что-то более конкурентное. Но пока этого не случилось.

Между большинством названных систем идеального знания (аксиоматики) есть область их общей сходимости - группа постулатов, максим, одновременно приемлемых для науки и теософии. Причем, благодаря развитию квантовой физики стало все более тесным сближение научных знаний с религиозными. Можно утверждать, что область аксиоматичной сходимости все более расширяется, а значит – становится все более однородной (непротиворечивой).

И так как мир упорядочен: иерархичен, имеет холоническое строение и фрактален, то растущее общее поле аксиоматики имеет одну общую точку – «начало всему», к которому «все и возвращается на круги своя». Время кайрос показывает нам как это начало (Идеал) спускается к нам, время хронос – как оно осваивается в текущих достижениях человечества на очередном витке своего развития, время циклос – как раз за разом попытки освоения воспроизводятся на новом витке («новое – это усовершенствованное старое»). Поэтому «развитие» - это «Витие Раза».

Не будет противоречить никаким системам идеальной аксиоматики утверждение «все Едино и все Одно» (максима Гермеса Трисмегиста). В устах китайского философа Гуань Инь Цзы она звучит почти также: «Мудрый знает, что сознание едино, вещи едины, дао едино, и все они объединяются в одно». Это так и в науке (квантовой физике, космологии, философии и т.д.), и в любой теософии. «Все Одно» можно расшифровывать как «тождество», отсутствие принципиальных различий, как «целостность», универсум. «Все Едино» - как «систему», нечто большее, чем ее части, как синергию и сорезонанс при образовании целостности.

Тогда, взяв за основу (начало) нашей аксиоматики утверждение «все Едино и все Одно», мы должны его далее раскрыть – показать, как в переходе в постиндустриальную эпоху она работает. Каковы ее признаки в современных тенденциях и логика его раскрытия через три типа времени.

Экономика: все едино и кооперативно

Максима «все Едино и все Одно» применительно к экономике означает следующее. Если поставить в один ряд величайшие открытия человечества: язык, огонь, колесо, письменность, систему разделения труда, деньги и т.д. – то «система разделения труда» тут окажется не совсем по праву. В силу того, что фраза про разделение труда звучит неверно, неполно, хотя именно так нас и приучили ее произносить. Корректно же и полно она должна звучать так – «система разделения и последующего соединения труда». Или еще более коротко – «система соединения труда».

Благодаря марксистской политэкономии и западной «экономикс» мы привыкли в основе экономики видеть товар. И тогда рассматривать вокруг него производственные и рыночные отношения, отношения собственности, выраженные через стоимость, цены, финансы и т.д. Но при этом в тень уходит то, что товар – это результат, прежде всего, экономического способа его создания, а сам товар – форма невечная. Совсем неочевидно, что и почему будет оставаться товаром, а не просто вещью, «не-товаром» в постиндустриальном обществе при тотальной роботизации. Хотя бы уже потому, что будут ликвидированы два ключевых условиях для образования такой «экономической формы», как товар – исчезнут время рабочего и дефицитность товара (вполне возможен переход к распределительной и позаказной экономике – дефицит ресурсов на Земле и рост численности человечества к этому подталкивают).

Возможны и сегодня существуют два экономических способа получения товара – на основе платных трансакций купли-продажи и на основе учетных трансакций фондирования. Первый способ – тотально массовый. Второй – исторически присущ общине, кооперативам, артели, а сегодня начинает прорастать в виде «экономики даров» (например, в пиринговых системах) и «фондово-ресурсном механизме хозяйствования».

Поэтому аксиоматичным свойством экономики является не разделение труда, а именно соединение труда. Да, разделение труда возникло на заре человечества, оно есть, и вокруг него развилась вся современная цивилизация – вся институциональная инфраструктура (законодательство, финансы, наука управления, структура общества и т.д.). Но одновременно всё более выраженными становятся тенденции глобализации, концентрации и централизации. А благодаря информационным технологиям и Интернету они получают еще и взрывное ускорение (раньше ускорение обеспечивали торговля, войны и капитал).

И мы видим, что над двумя глобальными технологиями, которые человечество освоило к сегодняшнему дню (к индустриальному способу создания вещей и превращения энергии, к информатизации) – дополнительно начинают надстраиваться глобальные управленческие технологии. Человечество не может прийти к тотальной системе единого труда вне глобальной управленческо-финансовой системы. При этом «глобальная» - это одновременно и сетевая (распределенная), и централизованная система. Эффект бинера (у китайцев сочетания «ин» и «ян»), когда централизация обеспечивается одновременно фокусно и многофокусно (фрактально). В радиолокации этому соответствует фазированная решетка.

Подтверждением необходимости переходить на другие начала является нынешний мировой кризис. Будучи системным, по форме финансовым, он показывает, что капиталам далее некуда расти – модель экстенсивно растущего рынка (капитализма) себя исчерпала, а различные капиталы «уперлись друг в друга». Синергия (и ее капитализация) на индустриально перерабатываемых ресурсах и органической энергии далее тоже невозможна – рынку реальных и виртуальных активов далее некуда расти. Нужна новая модель капитализации.

Вслед за отменой золотого обеспечения валют в качестве основы финансов и экономики наступает момент отмены товара в качестве другой основы экономики. Она далее не может строиться на максимизации товарной массы и финансовой массы. Теперь в ее основу заходит сам способ создания товара – переход от системы разделения труда к системе соединения труда. Тем самым меняется сама исходная предметность экономики. Ее аксиоматика.

Это означает отмену и меркантильной модели «человека экономического» (homuseconomicus), когда все строилось на стоимостных контрактных операциях обмена трудом, а потом и капитала как главного интегрирующего фактора производства (способности к инвестициям). Но сегодня капитал и финансы «выдохлись» в роли интегратора, а меркантильные интересы – в роли драйвера и главного маркера потребностей. Теперь все более важными становятся потребности социальные и духовные, образа и режима жизни, возможности самореализации, а не столько заработка.

Духовные и социальные потребности по своей сути – это слепок с Идеала. Известно - идеалами не торгуют. Их даже опасно менять, особенно священные и сакральные, как наиболее тесно вписанные в законы Бытия (будешь ситуативно наказан). Вокруг идеалов выстраивалась только одна результативная техника – все процедуры сближения и совместного действия. Поэтому если благодаря англо-саксам и венецианским купцам мы имеем модель управления миром и экономикой «разделяй и властвуй», в которой преодоление разделения опосредовалось техниками кредитования, маркетинга и рекламы, то сегодня наступает модель «все Едино и все Одно». Ее техники опосредования – кооперация и фондирование (складирование усилий и ресурсов в общее Дело, проект).

Если кодом рынка до сих пор был товар и управленческо-финансовые (капитальные) технологии управления на его основе, то завтра кодом рынка будут технологии кооперации и установления доступа к ресурсам под события (а не потребности). Потому что социальные и духовные потребности можно удовлетворять и развивать только в событиях, через принадлежность чему-то креативному, творческому, большому проектному или глубоко духовному. Ни на чем ином синергия и со-резонанс усилий людей – то есть система соединения труда – произойти не могут. Это «медицинский факт».

И понятно, чем масштабнее, устойчивее и долговременнее событие, чем больше возможностей его контролировать и делать внутренне непротиворечивым, тем больше искомый двойной эффект – уход от кризиса (внутренняя непротиворечивость) и масштабность развития (со-бытия). Способом организации таких событий являются (а) программно-целевые методы управления глобальными проектами и (б) введение в их основу не стоимостных параметров и исчисления на их основе «эффективности», а счетной (учетной) метрики выражения внутренней значимости их вкладов. Таким образом, теперь надо не столько просто производить товары, потому что есть спрос (нижний уровень пирамиды потребной А.Маслоу), сколько сценировать социальную жизнь через глобальные проекты-события как пространства стабильного и комплексного развития (второй уровень пирамиды).

В этом и состоит новая экономическая аксиоматика. «Все Едино и все Одно» тут выражается в том, что человек целостен – нужно удовлетворять сразу все три уровня (типа) его потребностей, а не только меркантильный; для каждого уровня – свой тип экономики и ее политэкономии (товарной или нетоварной основы); но как только создается и осваивается новый тип экономики – отменяется предыдущий и приводится в соответствие к новому («все Одно»). Сейчас мы является свидетелями разборки чисто «товарной основы» – трансакции купли-продажи начинают заменяться ресурсным фондированием, а основным объектом фондированных инвестиций становятся рынки социальной сферы (ЖКХ, образование, медицина, экология, транспорт и т.п.). Они уже ближе выражают «образ жизни» и целостность человека чем «образ потребления товара» (бостонская матрица, «7 к-вопросов», тернарная типология продаж Кокса и Стивенса и др.).

Если для нижнего, меркантильного уровня пирамиды А.Маслоу (индустриального общества) основным было практикование логики времени хронос (прогностика сложившегося рынка), то для второго, социального уровня пирамиды (постиндустриального общества) основным становится время кайрос.

Время кайрос и фондирование

Время кайрос тут возникает следующим образом. Кроме трендовых предпосылок (время хронос) в виде информатизации, биржевой доступности капитала и кредитования, гибких 3D-производств и т.д. нужно введение главного катализатора всему. Того, что резко меняет всему качество - переводит систему разделения труда в систему соединения труда. Это возможно только, если основываться на соответствующем Идеале-аксиоматике. Идеал не выводится из фактов и их трендов (хронос), но ищется в цикле (циклос) или в Будущем (кайрос). В цикле потому, что любое начало – в том числе начало всему, Бытию в целом – могло быть только идеальным и таковым воспроизводиться всегда (проглядываться через факты хроноса).

Идеалом является все то, что несет признаки «Одно» и имеет главной целью быть «Единым», кооперироваться. В экономике этому соответствуют два качества – все от рождения являются капиталистами и капиталы не наследуются; формы кооперации открыты – сетевые или артельные. Тогда единственным поводом соединения становятся проекты, события, ценности. А стоимость становится не затратной, да еще основанной на рабочем времени, а учетной.

Именно эти условия лежат в тех наработках в США, которые начаты недавно благодарю Фонду Рокфеллера под задачу поиска способов глобального инвестирования в социальную сферу (тут рынок не ограничен товарной массой и не имеет границ в виду бесконечности социальных и духовных форм). «Так, созданы сообщество Impact Investing («Преобразующие инвестиции»). Глобальную сеть сообщества (Global Impact Investing Network), занятую разработкой технологических стандартов, продвижением компетенций и организацией поворота мирового инвестиционного мейнстрима в новое русло, поддерживают такие гранды фондовых рынков, как J. P. Morgan, Goldman Sachs, Credit Suisse, Deutsche Bank, Prudential, UBS и другие. В разработку методологии и стандартов преобразующих инвестиций все больше средств вкладывают фонды Рокфеллеров, Форда, Макартуров, Омидьяров, американские и британские госструктуры».

В основе глобальных инвестиций нового формата лежат:

1. Технологии выявления ценностей – производных от мировоззрения. Они не те, о которых все время проповедуют на множестве курсов МВА – они не имеют отношению к товару и ценностям его предложения рынку. Речь идет о мировоззренческих, духовных и социальных ценностях и о когнитивных технологиях их выявления и образования (формирования образов, «об – разов»). На Западе этому соответствует термин и парадигма «конвертации ценностей» (blended value).

Не считаю его точным и окончательным. А у России есть еще шансы найти тут и предъявить миру свое понимание и технологии. Обойти на повороте можно в том, что Запад все же ориентируется на операционную сторону дела – именно на «конвертацию» и материальную сторону соцсферы и обеспечиваемого ее образа жизни. Это следствие развитости всяческой инфраструктуры под глобализацию (финансовой, страховой, биржевой и т.д.), меркантильного мировоззрения и диалектичного (не триалектичного, не гармоничного, счетного) способа мышления на Западе. Значит, у России еще остается шанс увидеть и конкурентно предложить технологии инвестирования и развития на основе полнообъемного понимания образа жизни, основ творчества в духовных и социальных сферах.

2. Технологии внутреннего и бестоварного ресурсного фондирования. Трансакции купли-продажи внутри проекта или производственного процесса в таком случае становятся бессмысленными, как и финансы, их обслуживающие. Как минимум, не главными. Проблема «финансовых пузырей» тем самым ликвидируется на корню. А главной функцией становятся теперь другая – учетная, а не средство платежа. Также понятно, что проводить эмиссию под учет – теперь нонсенс. Именно поэтому, кстати, имеют все большее право на существование «сетевые пиринговые деньги» типа биткоинов, которые на сегодня признали многие банки США, Европы и Китая. Это уже деньги, напрямую привязанные или к ценностям, или к проекту (глобальной задаче или к глобальным правилам). Они не эмитируются, но как бы «извлекаются». И они, такие деньги, правильно локальны – ограничены рынком и не превышают его, и могут схлопнуться, как только закончился повод их эмиссии (проект). Сами по себе ситуации схлопывания ничем не страшны – мы и сейчас имеем уход с рынка в небытие акций, компаний, товаров. Схлопывание одного проекта лишь означает необходимость перехода к новому проекту – колесо должно катиться всегда, в противном случае что означает «и будешь в поте лица хлеб свой добывать»? Не говоря уже о том, что мир имеет опыт «денег с отрицательным дисконтом» (демерреджем, денег Дж.Геззеля)-, в т.ч. в России, в Башкирии. Пока же наше внимание отвлекают «экспертными» мнениями и рисками ликвидности таких денег (криптовалюты и с демерреджем), что не мешает сильным мира сего усиленно натаскивать компанию Google под эту задачу.

В России уже есть опыт таких новых моделей экономики и бизнеса. В 90-е годы были реализованы проекты на основе «фондового механизма хозяйствования». В основном – для инновационных проектов. Внутри инновационных проектов все участники проекта вносили свои вклады – знания, ресурсы, оборудование, площади, возможности, в том числе административные, деньги по учетной, а не номинальной цене (с демереджем), и т.д. Вклады оценивались по учетной цене, которая потом шла в зачет долевого распределения общего дохода от проекта между участниками. Так как вклады вносились, а не продавались, то не возникало купли-продажи и отчуждения собственности на свои вклады. Не возникало и промежуточного налогообложения – нет объекта и предмета для него. Не возникало потребностей в кредитах и иных формах зависимости. В результате конечная себестоимость и цена продукта становилась весьма конкурентоспособной (низкой).

Этот фондовый механизм – ресурсный, а не финансовый. Финансы тут излишни и вторичны. Поэтому его вполне нужно рассматривать как новый способ создания стоимости в XXIвеке.

http://www.razumei.ru/lib/article/2201