Антикризисный план правительства может сыграть и в пользу экономики, и против нее — в зависимости от того, как конкретно будутреализовываться предусмотренные меры.

План первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году утвердило правительство в середине прошлой недели. Большинство перечисленных в документе мер должны быть подготовлены к запуску уже через месяц, к 27 февраля, остальные — реализованы в течение полугода. При этом действие плана продлится до 2017-го — именно на этот период, как полагают в правительстве, придется «наиболее сильное влияние неблагоприятной внешнеэкономической и внешнеполитической конъюнктуры».

Строго говоря, план не является антикризисным в полном смысле этого слова, он включает в себя много раз обсуждавшиеся меры по стимулированию экономики, которые не помешали бы и без всякого кризиса. В то же время складывается ощущение, что в план поспешили вписать все подряд, попытавшись замаскировать пестрый набор самых разнообразных действий под согласованную программу выхода из кризиса. Тут и активизация структурных изменений в российской экономике (что конкретно подразумевается под структурными изменениями, в документе не указано), и снижение инфляции, и импортозамещение, и содействие развитию малого и среднего предпринимательства, и модернизация пенсионной системы, и повышение эффективности госкомпаний (кстати, по последним двум пунктам никаких мер не предусмотрено). В план почему-то вписали даже индексацию страховых пенсий на величину инфляции с 1 февраля, хотя такая индексация происходит каждый год, это совершенно рядовой момент. И конечно, план задает цель выхода на положительные темпы роста экономики.

Сразу надо сказать, что серьезные опасения вызывает постулат о необходимости сокращения госрасходов. В частности, в 2015 году большинство категорий расходов федерального бюджета будет урезано на 10% — как успокаивают авторы плана, в первую очередь за счет исключения «неэффективных затрат». При этом «инвестиционные ресурсы бюджета будут сконцентрированы на завершении ранее начатых проектов, реализация части новых проектов будет отложена». В 2016-м и 2017 годах расходы будут снижаться как минимум на 5% — чтобы «достичь сбалансированности бюджетной системы при наиболее вероятном уровне цен на основные товары российского экспорта». Вспоминается старый антикризисный анекдот: «Папа, теперь ты будешь меньше пить? — Нет, сынок, теперь ты будешь меньше есть». Сбалансированность бюджетной системы любой ценой способна убить все усилия по стимулированию роста ВВП, и есть серьезные основания полагать, что так в итоге и произойдет.

«Антикризисный план имеет свои достоинства: в нем описаны действительно необходимые меры в той ситуации, в которой мы оказались, — говорит директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН академик РАН Виктор Ивантер. — Оказались мы в ней по собственной вине — из-за неадекватной денежной, кредитной и финансовой политики, причем ее неадекватность уже экспериментально доказана. Нужны меры, которые обеспечат нам отскок от той безобразной ситуации, которая сложилась в декабре. При этом надо понимать, что ситуацию 2014 года спровоцировало то, что происходило в 2012–2013-м, а именно недостаток инвестиций в предприятия, ориентированные на сбыт внутри нашей экономики, на импортозамещение, инфраструктуру. Сейчас нужно обеспечить эти инвестиции».

На что готовы тратить

В перечне мероприятий три основных раздела: «Активизация экономического роста», «Поддержка отраслей экономики» и «Обеспечение социальной стабильности». Все немно-гочисленные по-настоящему антикризисные меры содержатся в самом начале и представляют собой помощь «живыми деньгами» (см. таблицу). На 160 млрд рублей в 2015 году будут увеличены бюджетные кредиты регионам — при условии реализации ими собственных планов устойчивого развития экономики. Значительные суммы предусмотрены на поддержку кредитования — 1,3 трлн рублей на докапитализацию банков, 230 млрд рублей на предоставление госгарантий по кредитам на проектное финансирование и по кредитам и облигациям отобранных правительством компаний. Кстати, сразу после подписания плана стало известно, что одной из таких компаний станет «Мечел», что вызвало рост его котировок на 40%. Еще одним получателем помощи считается «Роснефть», в конце января завершившая размещение биржевых облигаций на 400 млрд рублей (по сообщениям СМИ, большую их долю выкупил ВТБ). Подобная поддержка компаний реального сектора через выкуп их облигаций, пусть даже этот выкуп осуществляют госбанки, идея здравая — деньги вкладываются в производство, а не в валютный рынок, плюс поддерживается долговой рынок.

Что же касается госгарантий, то пока невозможно сказать, насколько действенным окажется этот механизм. Все будет зависеть от конкретных условий предоставления гарантий и выбора компаний, которые смогут ими воспользоваться. Банкам госгарантии позволяют повысить качество ссуд и уменьшить отчисления в резервы, а вот заемщикам при нынешнем уровне ставок важнее будут субсидии. Таковые в плане тоже есть: 20 млрд рублей из федерального бюджета правительство готово выделить на компенсацию расходов по уплате процентов предприятиям, работающим над импортозамещением, — это без учета ОПК. Но ключевой момент тут, в каком размере будет субсидироваться конечная ставка, а это пока неизвестно. Кроме того, ОПК государство готово компенсировать курсовую разницу по закупаемым импортным комплектующим и оборудованию.

Следует упомянуть также об идее создания банка (агентства) плохих долгов. Денег на это в плане не предусмотрено, но Минфину, МЭРу и Банку России дано поручение в ближайшие дни проработать соответствующие предложения. «Создание “плохого банка” — альтернативный механизм поддержания банковской системы, эффективный в моменты оттока ликвидности и падения аппетита к риску, то есть как раз в такой ситуации, какая сложилась сейчас в России, — комментирует руководитель отдела торговли долговыми инструментами ИК “Атон” Константин Глазов. — При докапитализации банков и предоставлении ликвидности банковскому сектору государству и ЦБ трудно проследить, как используются средства поддержки — например, рублевая ликвидность утекает на валютный рынок. “Плохой банк” может принять проблемные активы адресно, например долги “Мечела”». Аналитик подчеркивает, что «плохой банк» — не обязательно убыточный для государства проект. Часто стоимость проблемных активов после реструктуризации оказывается выше цены приобретения, а субординированные кредиты и акции банков приносят «плохому банку» неплохой доход.

Поддержат ли все эти меры кредитование в условиях высочайших ставок? Даже после снижения ключевой ставки с 17 до 15% стоимость заемного финансирования для многих предприятий все еще превышает их рентабельность. Но в плане четко говорится, что серьезное снижение ставок возможно лишь после сокращения инфляции: «Правительство Российской Федерации рассчитывает, что постепенная стабилизация мировых сырьевых рынков и принимаемые совместно с Банком России меры позволят нормализовать ситуацию на валютном рынке и создать условия для существенного снижения номинальных процентных ставок и повышения доступности кредитования. Это обеспечит последовательный выход основных отраслей экономики из рецессии, в том числе за счет более высокой ценовой конкурентоспособности российских товаров в результате снижения курса рубля».

Директор центра структурных исследований Института экономической политики им. Е. Т. Гайдара Михаил Хромов напоминает, что в начале 2009 года аналог сегодняшней ключевой ставки составлял 10% годовых, при этом в отдельные периоды фактическая ставка по беззалоговым аукционам превышала 18%, и за весь 2009 год рост кредитной задолженности корпоративного сектора был почти полностью обеспечен ВЭБом. «Неудивительно, что первый пункт плана сейчас — это поддержка банковского кредита, хотя бы на минимальном уровне, — говорит Хромов. — В принципе выделяемые 1,3 триллиона рублей большой роли не сыграют: они увеличат капитал банков, но достаточность капитала вырастет не сильно — с текущих 11,9 до 13,5 процента при неизменных активах. Привязка докапитализации банков к кредитованию реального сектора добавит к росту кредитного портфеля в 2015 году около пяти процентных пунктов».

Эксперт подтверждает, что во многих отраслях сейчас рентабельность бизнеса оказалась ниже ключевой ставки ЦБ. «Однако в целом по экономике доля процентных расходов по банковским кредитам в общем объеме издержек не очень высокая. К тому же значительный объем задолженности перед банками долгосрочный (72 процента кредитов небанковским организациям имеют срочность выше года, в том числе 47 процентов — свыше трех лет) и не подорожает автоматически с ростом ключевой ставки, — полагает Хромов. — Издержки на импорт для предприятий выросли гораздо сильнее, чем ставка, вследствие падения курса рубля вдвое. Понятно, что по отраслям разная картина, но интуитивно девальвационное удорожание импорта оказывает на предприятия более угнетающее влияние, чем увеличение ставки и удорожание кредита».

Виктор Ивантер, напротив, убежден, что снижение ставок является крайне важным. «Переход к многоканальности кредитования по низким ставкам — принципиальный момент, — считает академик. — Дело в том, что значительная часть наших предприятий пополняет оборотные средства на заемные деньги, и, остановив кредитование, мы остановим не рост производства, а само производство. Важно использовать систему проектного финансирования, а также специальные счета, позволяющие контролировать, на что именно тратятся кредитные деньги. Скажем, с таких счетов предприятия могут оплачивать создание товарных запасов, оборудование и так далее, то есть строго производственные нужды».

Промышленность под вопросом

Меры по поддержке промышленности, импортозамещения и экспортеров выглядят гораздо скромнее мер по поддержке кредитования и в основном содержат достаточно общие положения. Бенефициарами антикризисного плана в первую очередь станут агропром, автомобилестроение и авиация. Так, стоит выделить господдержку сельского хозяйства в размере 50 млрд рублей, новую программу утилизации (10 млрд рублей с возможным увеличением), субсидирование ставок по кредитам лизинговым компаниям, которые покупали воздушные суда в 2008–2015 годах.

Виктор Ивантер добавляет, что крайне важно не снижать расходы по гособоронзаказу, так как это остановит значительную часть не только оборонной, но и вообще всей промыш-ленности и прекратит ее техническое перевооружение. Кроме того, в нынешней ситуации нам необходим масштабный рост жилищного строительства: с одной стороны, доля импорта в этой отрасли низка, с другой — строительство является важнейшим компонентом социальной стабильности. Конкретных мер план здесь не предлагает, лишь обобщенное стимулирование кредитования строительства жилья и объектов инфраструктуры по программе «Жилье для российской семьи» и капремонт. Средств на это пока не заложено, да и сложно предположить, удастся ли такими мерами не то что развернуть строительство, но хотя бы вытянуть строительный сектор из ямы, куда его сталкивает отсутствие кредитования.

На докапитализацию Росэксимбанка и субсидирование его ставки для производителей высокотехнологичной продукции предполагается выделить 1 млрд и 3 млрд рублей соответственно. Еще 5 млрд рублей предусмотрено на гранты малым инновационным предприятиям. По большей части поддержка малого и среднего бизнеса отдана на откуп регионам — так, они могут снизить максимальный размер годового дохода для ИП с 1 млн до 500 тыс. рублей. Из мер на уровне федерации к концу зимы должен появиться закон, который увеличит вдвое предельные значения выручки для отнесения хозяйствующих субъектов к категории субъектов малого или среднего предпринимательства: для микропредприятий — с 60 млн до 120 млн рублей, для малых — с 400 млн до 800 млн, для средних предприятий — с 1 млрд до 2 млрд рублей. По расчетам руководителя аналитического центра МСП Банка Натальи Литянской, в результате число предприятий, относящихся к сектору МСП, вырастет примерно на 5–6 тыс. компаний. Это позволит предприятиям, у которых в связи с инфляцией выручка превысит пороговое значение, не выпасть из обоймы и не оказаться за бортом господдержки, а развитие малого предпринимательства получит импульс, особенно в случае положительного решения о предоставлении регионам возможности снижать ставки по упрощенной системе налогообложения с 6 до 1%. Однако главной проблемой для МСП остаются дорогие кредиты. «В самом конце декабря мы провели экспресс-опрос банков и выяснили, что 77 процентов из них уже успели повысить ставки по кредитам для малого и среднего бизнеса после повышения учетной ставки Банком России, — рассказывает руководитель аналитического центра МСП Банка. — Те кредитные организации, которые не поднимали ставки, сообщили, что, по сути, временно заморозили кредитование этого сегмента экономики до прояснения ситуации. Ставки по вновь выдаваемым малому и среднему бизнесу кредитам к концу года достигли в среднем 21 процента годовых. Разумеется, крайне мало предприятий могут похвастаться рентабельностью, позволяющей реализовывать проекты развития при такой стоимости привлеченных ресурсов. Если нынешняя ситуация сохранится еще хотя бы полгода, вероятнее всего, предприниматели в принципе перестанут рассматривать банки как источник заемных ресурсов для финансирования инвестиций».

Поделили бумажную поддержку

Докапитализация за счет госсредств будет доступна трем десяткам крупнейших банков. Упорное нежелание государства присмотреться к проблемам небольших регио-нальных игроков может привести к тому, что значительная часть малого и среднего бизнеса останется без кредитов.

Агентство по страхованию вкладов утвердило список банков — претендентов на докапитализацию. Таковых набралось всего 27, а из 1 трлн рублей, которые Минфин передал АСВ в виде имущественного взноса, удалось сэкономить 170 млрд. Больше всего предстоит потратить на поддержку ВТБ и Газпромбанка — 123 млрд и 126 млрд рублей. И это в дополнение к 150 млрд и 100 млрд, которые, согласно антикризисному плану, будут влиты в капитал этих банков за счет средств Фонда национального благосостояния. Всего же на долю десяти фининститутов из списка приходится порядка 607 млрд рублей — 81% всей распределенной суммы. Из банков, которые могли бы участвовать в распределении бюджетных денег по ключевому критерию, размеру собственных средств не менее 25 млрд рублей, в списке не оказалось Сбербанка — ему помощь традиционно оказывает главный акционер в лице ЦБ, «дочек» иностранных банков и крупных игроков, специализирующихся на розничном кредитовании. Последних от господдержки отсекло еще одно требование АСВ: доля розничных кредитов (без учета ипотеки) не должна превышать 45% портфеля.

Прошедшие процедуру отбора банки, несмотря на немалую госпомощь, ждут три не самых легких года. Они должны будут, во-первых, за счет прибыли или акционеров нарастить свой капитал на половину полученной от АСВ суммы, во-вторых, заморозить зарплаты работникам и вознаграждение руководителям, а в-третьих, увеличивать кредитный портфель на 1% в месяц. Причем в весьма узком спектре сегментов: ипотека, малый и средний бизнес и наиболее важные для развития экономики отрасли, куда, по всей видимости, входит и агропром. Нарушителям грозит штраф в размере 2% от выделенных средств.

Требование по наращиванию кредитования выполнить сложнее всего. С одной стороны, крупным банкам продемонстрировать 12-процентный прирост кредитов реальному сектору по итогам года в разы сложнее, чем их более скромным коллегам из списка АСВ. С другой — очищенный от валютной переоценки рост совокупного кредитного портфеля банковской системы в 2014 году составил всего 9%, и это притом, что ситуация в экономике была куда лучше, а ключевая ставка ЦБ находилась пусть на высоких, но гораздо более комфортных по сравнению с недавними 17% и даже с нынешними 15% уровнях. Правда, определиться с участием в докапитализации банки должны к октябрю, а значит, требования АСВ вступят в силу не раньше 2016 года, когда ситуация может измениться. Да и высокая инфляция должна поспособствовать двузначным темпам прироста портфелей.

Брать или не брать

Механизм поддержки банков выглядит весьма элегантно — в том смысле, что правительство придумало, как помочь банкам не «живыми деньгами», а своими облигациями. По-лучив от Минфина пакет ОФЗ на 1 трлн рублей, АСВ должно передать их на баланс отобранных банков. ОФЗ зачтутся в активах, в обмен на субординированные займы в пассивах. Ставки по первым полугодовым купонам по госбумагам установлены на уровне 10,55–10,99%. Ставка по последующим купонам будет плавающей, с привязкой к среднему за полгода значению RUONIA (индикативная ставка однодневных рублевых кредитов). Во сколько самим банкирам обойдется государственная поддержка, пока неизвестно, но аналитики сходятся во мнении, что стоимость субординированных займов будет выше купона ОФЗ. Еще один недостаток схемы: субординированные займы не могут превышать срочность ОФЗ и включаются в капитал второго уровня. Чтобы пополнить капитал первого уровня, займы должны быть бессрочными. (В российском законодательстве к таким с натяжкой можно отнести 50-летние займы с возможностью пролонгации.)

Нынешняя идея поддержать банки за счет ОФЗ не нова. Аналогичный механизм был разработан в 2009 году, правда, тогда конвертировать ОФЗ предлагалось в привилегированные акции. В итоге ни один из банков на подобную поддержку не польстился. «Во-первых, кризис 2008–2009 годов быстро закончился, — объясняет Михаил Матовников, исполнительный директор, главный аналитик Сбербанка. — Процедура докапитализации достаточно долго принималась, а, когда она фактически должна была быть запущена, стало понятно, что экономика уже выплывает из кризиса. Во-вторых, акции — это все-таки не долги. Когда речь идет об акциях, подразумевается, что ты как минимум пускаешь людей в органы управления — вещь достаточно неприятная».

Что банки в прошлый кризис взяли с удовольствием, так это субординированные кредиты Внешэкономбанка, обеспеченные деньгами Фонда национального благосостояния. В 2008–2009 годах ВЭБ в общей сложности выдал 404 млрд рублей 17 банкам, большую часть средств (почти половину всех) получил ВТБ — 200 млрд рублей.

На этот раз правительство учло свои ошибки. О массовой докапитализации за счет ФНБ речи не идет, вместо акций — суборды, но директивные указания по росту портфелей и зарплат топ-менеджерам сохранились в виде обязательных требований.

Опыт 2009 года может повториться. «Если к концу лета выяснится, что ситуация на-лаживается, то, конечно, вероятность того, что весь триллион будет потрачен на рекапитализацию, сильно снизится», — уверен Михаил Матовников.

Пора подумать о маленьких

Критерии докапитализации, а затем и список возможных участников вызвали волну негодования в банковском секторе — в первую очередь из-за того, что от поддержки оказалось отсечено несколько сотен региональных банков. Ассоциация региональных банков России отправила в ответственные ведомства письмо с призывом пересмотреть критерии выделения госпомощи. Предложения АРБР следующие: во-первых, исключить из программы банки с долей государства в капитале выше 25% и долей средств физлиц в обязательствах меньше 10%; во-вторых, предоставить доступ к поддержке банкам, в портфеле которых больше 25% региональных кредитов, а просрочка — ниже 10%.

«Как обычно в кризис у нас спасают крупные банки, — отмечает Александр Железняк, председатель правления финансовой группы “Лайф”. — Конечно, поддержка их не вызывает сомнений. Но нельзя забывать, что есть еще финансово устойчивые региональные банки, которые являются значимыми для своих территорий. Предложенный формат докапитализации банков навряд ли поможет быстро преодолеть кризис, потому что в системе кризис доверия, в том числе со стороны предприятий реального сектора».

Тему продолжает президент АРБР Анатолий Аксаков: «В малообеспеченных регионах с дефицитными бюджетами, где крупным банкам не так интересно работать, небольшие банки играют системообразующую роль. И в принципе во многих регионах России такие банки чувствуют себя уверенно. Именно их и важно сохранить».

Тут есть и еще одна проблема: многие собеседники «Эксперта» из сегмента малого и среднего бизнеса уже давно отмечают, что получить кредит в крупных федеральных банках невероятно сложно, несмотря на их экспансию. «Крупным банкам сейчас не до клиентов сегмента МСБ, — отмечает Виктор Вернов, член президиума “Опоры России”. — Предприниматели часто получают отказ даже в открытии расчетного счета».

К тому же «домашние» региональные банки лучше знают своего клиента — частного предпринимателя или малое предприятие. «Как правило, — рассказывает Александр Железняк, — у них уже сложились долгосрочные отношения. И основное отличие работы регионального банка состоит в том, что все решения принимаются на местах. Например, не нужно связываться с Москвой, чтобы решить вопрос по кредиту. Все банки нашей группы делегируют менеджменту право принимать решения самостоятельно. Это существенно снижает сроки рассмотрения заявок».

http://expert.ru/expert/2015/06/plan-bez-vazhnyih-detalej/?utm_source=newAC&utm_medium=SMM&utm_campaign=CheckTraff&utm_content=__LG__expert.ru/expert/2015/06/plan-bez-vazhnyih-detalej/__114__

http://expert.ru/expert/2015/06/podelili-bumazhnuyu-podderzhku/?n=87778