Но это не означает возвращения к устойчивому росту -остались все проблемы, которые привели экономику к спаду.

Последняя рецессия оказалась наиболее продолжительной за двадцать лет: падение наблюдалось 7 кварталов подряд (рецессии 1998–1999 и 2008–2009 гг. продолжались по 5 кварталов). Согласно Росстату эта рецессия завершилась: российская экономика растет 2последних квартала, с конца 2016 г. (см. графики).

Но ее завершение не означает, что произойдет возвращение к устойчивому росту. И не внушает социального оптимизма: даже в целевом – самом лучшем – варианте долгосрочного прогноза Минэкономразвития реальные располагаемые доходы вернутся на уровень 2013 г. только в 2022 году и станут расти медленнее экономики, темп которой не превысит 3,5%. А пенсии в реальном выражении расти не будут совсем, и в итоге если в настоящий момент средняя пенсия равна около трети средней зарплаты, то к 2035 году упадет примерно до одной пятой. Сферы человеческого капитала – здравоохранение и образование – останутся недофинансированными.

Новая норма

Замедление экономики – мировая проблема: казавшееся временным после глобального кризиса 2008–2009 лет, оно скоро получило название «новая норма» (newnormal) и реанимировало термин secularstagnation («длительный застой»), который возник в период Великой депрессии 1930-х. Средние темпы роста мировой экономики, за 10 лет до кризиса доходившие до 5% и больше, за посткризисные десять лет составят, по расчетам МВФ, около 3,7% в среднем за год, при этом темпы развитых стран существенно снизятся– с докризисных среднегодовых 2,5% до 1,9%. «Новая норма» обнажила проблемы, до некоторых пор покрывавшиеся динамичным развитием, такие как сокращение доли дохода средних слоев населения и рост неравенства; политическим ответом на экономические неурядицы в ряде стран оказались популизм, дезинтеграция и антиглобализм. Политики не должны принимать «новую норму» в качестве нормы, призывал МВФ: долгосрочный низкий рост станет увеличивать социальную напряженность, очень важно задействовать все рычаги для того, чтобы его ускорить, и сглаживать неравенство еще более, чем когда-либо. В повестке наднациональных институтов стал акцентироваться не только экономический рост, а инклюзивный экономический рост, который подразумевает создание равных возможностей для всех групп населения и справедливое распределение нематериальных и материальных благ.

В какой-то мере можно говорить об интеллектуальном вызове, который аналогичен кейнсианской революции, оценивает мировые тенденции ректор РАНХиГС Владимир Мау в обзоре экономики 2016 года, но если тогда речь шла о включении автоматических антикризисных регуляторов, то сейчасвозникает вопрос о формировании специальной политики обеспечения роста. Антикризисная политика не можетбольше ограничиваться противодействием спаду, а должна обеспечить темпы роста, которые приемлемы – в этом и состоит вызов и суть «новой экономической нормальности», говорит он.

Для России дополнительным вызовом оказалась ускорившаяся после глобального кризиса перебалансировка мирового рынка нефти. За десять лет добыча в США почти увеличилась вдвое при уменьшенииее себестоимости: если в 2014 году ОПЕК говорила о невозможности прибыльной добычи сланцевой нефти при цене барреля меньше $80, то сейчас на многих месторождениях ее себестоимость, по данным WoodMackenzie, составляет $35 (а на некоторых – $20); в среднем каждая вводимая буровая в США в настоящий момент производит в 2,5 раза больше нефти, чем осенью 2014 года, по данным CenterforEnergyImpact. Ценовая война ОПЕК+ (договор о снижении добычи для поддержания цен, к которому присоединились и некоторые не входящие в картель страны, в том числе Россия) может не дать результата, предупредило Международное энергетическое агентство: добыча увеличивается за счет не участвующих в договоре стран.

Минфин в обзоре рынка нефти, который был подготовлен накануне продлившего соглашение еще на 9 месяцев саммита ОПЕК, назвал положение участников договора цугцвангом – ситуацией, когда любое решение приводит к ухудшению. Продление заморозки добычи приведет к росту спроса на сланцевую нефть и станет означать сдачу рынка США, говорит Минфин, отмена заморозки приведет к уменьшению цен и понизит доходы.

Потерянное десятилетие

Российский экономический рост сильно замедлился еще за 2 года до рецессии. Кроме глобального кризиса, «новой нормы» и начавшегося передела нефтерынка повлияли внутренние причины. Экономика России к концу 2010-х годов достигла того уровня, на котором она находилась к моменту трансформационного спада рубежа 1980–1990-х годов., говоритМау. Тем самым возможности экстенсивного ростаоказались исчерпаны – за счет вовлечения в производство трудовых ресурсов и незадействованных мощностей. Это отразилось в снижении структурных, то есть фундаментально обоснованных, темпов роста, вслед за которыми уменьшились и подлинные темпы.

За 2010–2016 годы экономика России в среднем росла на 1% за год против 3,8% среднегодового роста мировой экономики за этот период, увеличивая разрыв с развитыми странами, среднегодовой темп которых составлял 1,9%. С учетом 2008–2009 гг. среднегодовой рост России к настоящему времени – 0,9% против 3,3% мировой экономики и 1,1% группы развитых стран.Фактически Россия уже десять лет находится в стагнации (хотя в данный промежуток времени входят и 2 рецессии, и периоды быстрого восстановления после предпоследней из них).

Торможение и последовавший спад нивелировали во многом рывок предыдущих лет: мировая экономика за шестнадцать лет выросла к уровню 2000 года в 1,81 раза, а российская – в 1,71 раза. Доля России в мировом ВВП в 2016 году была, по данным МВФ, такой же, как и в 2000 году, – 3,2%, после максимума в 4% в 2008 году, затем снижения и снова роста до 3,64% в 2012 году. Разрыв в уровне подушевого ВВП (по паритету покупательной способности) с развитыми странами снова начал расти, в 2016 году превысив показатель семилетней давности.

Новый прогноз Минэкономразвития до 2035 года не обещаетпрорывов. Нефть, как предполагается, станет дорожать только на уровень долларовой инфляции. На этом фоне экономика в базовом сценарии еще двадцать лет проведет в застое, увеличиваясь максимум на 1,7% в год. Впрочем, само министерство ориентируется на целевой сценарий прогноза: целью является выход экономики на темпы роста не ниже среднемировых. При тех же ценах на нефть этот вариант предполагает меры экономической политики, нацеленные на повышение экономического роста за счет увеличения численности занятых, инвестиционной активности и производительности труда.

Аналитики прогнозируют скорый рост цен на нефть и другое сырье

В случае успеха этих мер экономика к 2025 году выходит на темп роста 3,5%, после 2030 года снова замедляясь до 3,2%, но к тому времени мировой рост будет ниже, надеется Минэкономразвития. В ближайшие 5 лет среднегодовой рост России в целевом сценарии составит 2,5% против прогнозируемых МВФ 3,6% среднегодового роста мировой экономики. Но Минэкономразвития обнаружило, что в среднесрочных прогнозах мирового роста МВФ ошибается неизменно в сторону завышения примерно на один процентный пункт, рассказал министр Максим Орешкин. Скорее всего то же самое повторится и с прогнозом на ближайшие годы, считает он. В таком случае российские 2,5% можно приравнять к среднемировым и надеяться достичь цели уже в ближайшие годы за счет ошибки МВФ.

Целевая бедность

Работающему населению, равно как и современным пенсионерам, в ближайшие двадцать лет не стоитнадеяться на существенный рост доходов, следует из целевого варианта прогноза. Реальные располагаемые доходы населения будут расти медленнее экономики, делает планы Минэкономразвития. Упав за 2014–2016 годы на 10%, на уровень 2013 года они выйдут лишь в 2022 году, а всего за 2016–2035 годы увеличатся на 55%. То есть при приведении данных в текущие цены прогноз означает, что среднедушевой доход россиянина за два десятилетия возрастет с чуть более тридцати тысяч до приблизительно пятидесяти тысяч руб. Средняя российская зарплата, реальный рост которой также станет отставать от роста экономики, к 2035 году возрастет с нынешних почти 37 000 до примерно 57 000 руб. (в текущих ценах).

Пенсии же расти не станут практически совсем: рост возобновится только в 2024 году, а до 2022 года пенсии в реальном выражении станут сокращаться, прогнозирует Минэкономразвития. В итоге на уровень 2013 года они за двадцать лет так и не выйдут. В текущих ценах размер средней страховой пенсии к 2035 году останется примерно таким же, как сейчас: чуть более тринадцати тысяч рублей.

Соотношение средней страховой пенсии со средней зарплатой упадет в итоге с текущих 35% до 22,6%, следует из прогноза. При этом замораживание реального роста пенсий в прогнозе происходит при сокращении численности людей старше трудоспособного возраста почти на четверть: с 37,1 миллиона человек в 2017 году до 30,3 миллионов в 2035 году. Падение уровня пенсий к уровню зарплат происходит при сохранении соотношения средней пенсии с прожиточным минимумом пенсионера на уровне 1,5, что возможно при последовательном занижении этого минимума.

«Это фантазии», – успокаивает заместитель директора Института социальной политики ВШЭ Оксана Синявская: заморозка пенсий в реальном выражении – это социально опасно. Подобные прогнозы, наверное, не учитывают, как они соотносятся с реальностью, считает она. Сокращение численности получателей пенсий должно как минимум сопровождаться неснижением соотношения пенсий и зарплат.

Заложенное в целевой вариант Минэкономразвития снижение количества пенсионеров возможно при реализации предлагаемого экспертами Центра стратегических разработок (ЦСР) повышения пенсионного возраста до шестидесяти трех лет для женщин и до шестидесяти пяти лет для мужчин с 2019 года по полгода в год, которое, возможно, и учтено министерством. Если начать повышение с 2019 года, то для мужчин оно завершится в 2028 году, для женщин – в 2034 году.Как говорит демографический прогноз Росстата в 2035 году численность мужчин 65 лет и старше и женщин 63 лет и старше составит 30,2 млн человек (без повышения возраста количество пенсионеров возрастает до 42,3 млн человек). Но в стратегии ЦСР за счет ужесточения требований к назначению страховой пенсии, в том числе повышением пенсионного возраста, предполагается как раз удержать соотношение пенсии с зарплатой на уровне не ниже 34%. О каком-либо значимом повышении пенсионного обеспечения речи сейчас не идет, признает директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева, даже реализация всего комплекса предлагаемых ЦСР мер не позволяет этого добиться.

В прогнозе ставка на развитие человеческого капитала не предполагает большого роста инвестиций в здравоохранение и образование: наоборот, их доля в структуре капвложений снижается, в соотношении с ВВП оставаясь прежней. В то же время стратегия-2035 ЦСР, с которой план Минэкономразвития конкурируетотчасти, отчасти ееповторяет, строится в том числе на маневре в пользу повышения вложений сфер человеческого капитала, уровень финансирования которых (как доля ВВП) сильно уступает развитому миру.

Профессиональные макроэкономисты

Современная российская система напоминает советскую начала 1980-х: низкие цены на нефть, нежизнеспособная экономическая идеология, важнейшие отрасли промышленности в государственной собственности, авторитарное правление, перечисляет бывший советник и. о. премьера Егора Гайдара, старший научный сотрудник Атлантического совета Андерс Ослунд в статье для ProjectSyndicate. Но есть одно очень важное отличие, говорит он: макроэкономическое управление в современной России гораздо более компетентно, благодаря чему даже в условиях померкнувших перспектив роста страна сохраняет впечатляющие макроэкономические балансы.

Макроэкономическая политика помогла ограничить влияние шока от падения международных санкций и нефтяных цен, сообщает старший вице-президент Moody’s Кристин Линдоу. Несмотря на довольно низкие показатели эффективности госуправления в целом, монетарная,фискальная и курсовая политика России помогли ей справиться успешно с последствиями внешних шоков. Переход к свободному плаванию рубля в 2014 году помог сохранить резервы и профицит текущего счета в условиях спада цен на нефть, а рынку помог найти новый равновесный обменный курс. Предоставление валютного реподало компаниям возможность своевременно рассчитываться по внешним долгам в условиях замораживания доступа к внешнему финансированию, говоритЛиндоу. К лету 2017 годау Центробанку получилось достичь поставленной в 2013 году цели по инфляции в 4%, при том что в 2015 году она подскочила до 15,5%: последовательность реализации этой политики способствовала формированию доверия к устойчивости экономической политики, так же как и возврат к 3х летнему бюджетному планированию, говоритМау.

Правительство довольно быстро пересмотрело бюджет и сократило индексацию пенсий и заморозило индексацию зарплат: прежний рост доходов населения – в 2,5 раза в реальном выражении за 2000–2008 годы – позволил это безболезненносделать. Политика ограничения уровня дефицита, а потом планирование расходов исходя не из прогнозируемой или средней, а из плоской цены нефти в $40 за баррель позволяет бюджету не завесить от колебаний цены нефти. У правительстваполучается контролировать дефицит не только федерального бюджета, но и всей бюджетной системы, говоритМау, при этом Россия остается страной с одним из самых низких уровней госдолга – 12,9% ВВП, причем на три четверти – в национальной валюте.

Правда, на фоне успешной консолидации доля закрытых расходов бюджета возросла с 13,8% в 2013 году до 21,7% в 2016 году, при этом в статистике государственных финансов официально стали закрытыми не только расходы, которые составляютгостайну, но и иные, очевидно, с грифом «ДСП», говорит Василий Зацепин из Института Гайдара. Милитаризация затронула как бюджет, так и экономику: в 2016 году выпуск в оборонно-промышленном комплексе вырос на 10,1%, сделал подсчетЗацепин, при росте промышленного производства в целом на 1,1%.

Неопределенность экономической ситуации уменьшилась: в прошлом году ее отмечали 56% опрашиваемых Росстатом топ-менеджеров предприятий обрабатывающей промышленности и 46% – добывающей, в настоящий момент – 44 и 35% соответственно. Правда, она все еще остается на 1–2-м месте среди факторов, ограничивающих рост производства, из-за турбулентности налоговой политики, отмечают эксперты Центра конъюнктурных исследований ВШЭ. «Карта рисков» финансового рынка, которую составляетЦетробанк, демонстрирует их сокращение по сравнению и с 2016 годом, и с началом 2017 года: все индикаторы остаются в «зеленой зоне», туда же по итогам первого квартала перешли риски, которые связаны с валютным денежным рынком (были в «желтой зоне»).

Периметр технократов

Но меры макроэкономической стабилизации, создавая условия для устойчивого роста экономики, к нему не ведутсами по себе. Он требует институциональных и структурных реформ, говоритМау: «Сейчас всеобщим стало понимание того, что решение стратегических задач развития России может осуществиться только лишь при комплексной модернизации экономики, социальной политики, ,госуправления и правоохранительной деятельности».

Часть данных задач находится вне компетенции правительства, разводят руками федеральные чиновники: поле для правительственных технократов ограничено. Это ограничивает и возможности реализовать их планы. Прогноз Минэкономразвития предполагает структурную перестройку ВВП: вклад потребления в рост экономики станет сокращатьсяпостепенно в пользу роста вклада накопления основного капитала, доля которого возрастает с 21,2% ВВП в 2017 году до 24,2% в 2031–2035 годы. Это достигается за счет роста инвестиций, опережающих темпы роста экономики в 1,5–1,9 раза, что крайне сомнительно без снижения не только макроэкономических, но и политическихрисков – без усиления защиты прав собственности, верховенства права и снижения коррупции. Не так давно подписанная президентом Владимиром Путиным стратегия экономической безопасности до 2030 года к числу главных угроз относит недостаточный объем инвестиций, обусловливая его в том числе неблагоприятным инвестиционным климатом и неэффективной защитой права собственности.

Российскую элитуобъединяет решимость не делиться большей частью своей экономической власти, что можно отчасти объяснить понятным нежеланием терять контроль над ключевыми структурами, которые генерируют выручку, отчасти – жесткими политическими ограничениями, полагает Владимир Тихомиров из БКС. Поэтому при отсутствии внешних шоков российская экономика ближайшие годы, скорее всего, станет расти скромными темпами, Минфин и ЦБ продолжат координацию своих политик, а государственный и ресурсный секторы продолжат занимать доминирующее положение в экономике.

Но, Тихомировнадеется, что Кремль осознает, что без структурных либеральных реформ российская экономика обречена на годы стагнации и сокращение финансовых возможностей государства, что снизит неминуемо возможности правительства по обеспечению роста уровня жизни электората. Отсутствие других вариантов изменений, а не вера в либеральные идеи способнозаставить со временем Кремль проводить реформы, считает Тихомиров. Утверждение «плана Кудрина» в качестве повестки нового президентского срока Путина уже могло бы стать драйвером для роста оптимизма инвесторов, не исключает он, хотя они и скептичны в отношении перспектив воплощения подобных планов, которых было уже немало.