Термин этот придумал врач Стивен Брэтмен, слепив его из «нервной анорексии» и греческого слова orthos, означающего «правильный». Сочинением слов он занялся не на пустом месте, а под влиянием своего опыта: в молодости Брэтмен едва не сошел с ума в окружении людей, которые питались ну очень правильно.Дело было в 70-е в огромной коммуне под Нью-Йорком.

Брэтмен и сам в те времена признавал только овощи, пережевывал каждый кусочек не менее 50 раз и, по его словам, оставлял желудок полупустым после каждой трапезы. В коммуне Стивен занимался приготовлением пищи, и каждый день просветленные от отсутствия в организме вредных продуктов соседи вываливали на него свои пищевые перверсии.

Поскольку предпочтения у каждого были свои, бедолага был вынужден к каждой трапезе готовить несколько отдельных блюд. Причем для тех, кто ел мясо, хоть их и было меньшинство, кашеварить приходилось на отдельной кухне, потому что ярые вегетарианцы отказывались питаться, если их еда была приготовлена в посуде, с которой соприкасались тушки убитых животных.

Отдельные блюда готовились веганам, которые не признавали молочного и яиц. Повернутые на индуизме тем временем обвиняли Стивена в том, что он пренебрегает луком и чесноком, которые, как они считали, провоцируют сексуальное влечение (вероятно, с этим у детей Кришны были некоторые сложности).

Сыроедам он нарезал огромные блюда сырых овощей, за что получал тонны презрения от адептов макробиотики, которые признавали овощи только в приготовленном виде. Помимо этого, они регулярно истерили на всю коммуну, требуя купить им что-нибудь вроде латука посреди зимы.

В какой-то момент Брэтмен сдался и удрал куда глаза глядят. Выучился на медика, начал есть пиццу, а через двадцать лет опубликовал статью, в которой рассказал все как было и назвал своих бывших соседей по коммуне «больными людьми».

Помимо подробного описания ошибок молодости, в статье он поглумился над противоречиями в диетах. Например, в одних апельсиновый сок считается едва ли не величайшим благом на Земле, другие же вообще запрещают его пить, потому что в цитрусовых содержится слишком много кислоты. Одни говорят, что еда со специями — зло, другие же суют везде кайенский перец. Сладости жрать — ни-ни, говорят одни гуру диетологии, в то время как их оппоненты утверждают, что мед всему голова.

Пока Стивен хлопотал на кухне в коммуне, он обнаружил такое количество противоречий, что собрался было написать поваренную книгу, в которой к каждому блюду приагались бы две цитаты различных диетологов: в одной утверждалось бы, что это божественное блюдо, в другой читателя призывали бы ни в коем случае не пробовать эту отраву.

Статья Брэтмена вышла в 1997 году, и с того времени все, кто ознакомились с его определением орторексии, стали с недоверием поглядывать на любителей здоровой пищи. Хотя, понятное дело, обычное стремление питаться здоровой едой имеет мало общего с расстройством.

Естественно, и есть он себе ничего другого не позволяет. Так что если вы в состоянии слопать кусок торта в гостях, беспокоиться вам не о чем. Орторексик же начинает питаться только избранными продуктами, причем совсем не потому, что они ему нравятся. О каких личных пристрастиях может идти речь, когда он точно знает, что вредно, а что полезно для организма? Самое страшное, конечно, что знания свои он, скорее всего, почерпнул из интернета, где любой новоиспеченный гуру может внушить читателям, что для для очищения от шлаков полезно завтракать влажным песком.

Чаще всего одержимыми правильной едой становятся те, у кого до этого не ладилось со здоровьем. Обычно они начинают исключать из своего рациона продукты ради избавления от надоевших болячек и таблеток. Часто это действительно дает определенный эффект. И нет бы остановиться на достигнутом, но воодушевленный первым успехом начинающий орторексик перестает есть что-нибудь еще, а потом еще, и еще.

Затем ему становится важно, где, кем и в каких условиях готовилась еда. Он перестает доверять общепиту и другим людям. В конце концов он приходит к тому, что есть можно только дома, перестает ходить в общественные места и встречаться с друзьями. В крайнем случае, идя в гости, он берет с собой свою еду. Он начинает проращивать фасоль на подоконнике и тщательно продумывать свое меню на несколько дней вперед.

Правильное питание становится самой важной добродетелью в его жизни. Ведь это непросто — питаться невкусной и однообразной, но зато здоровой едой. Раз он смог — значит крут. Гораздо круче тех, кто уписывает по вечерам борщ или, боже упаси, запихивает в себя гамбургеры в фастфуде.

Процесс поедания здоровой пищи превращается для него во что-то вроде духовного акта, еда становится религией, и степень одержимости растет в геометрической прогрессии. День, когда орторексик кушал только правильную еду, считается благочестивым. Можно представить, что происходит, если такой человек ненароком сорвался и слопал купленный на улице пирожок. Ненависть к себе в таких случаях достигает монструозного размаха, после чего он ужесточает свою диету еще сильнее.

Он пытается обратить в эту пищевую веру своих близких, но, видя ужас в их глазах, окончательно убеждается в том, что они безнадежны и не стоят его внимания. Еще страшнее, когда он находит единомышленников: тогда их эго разрастается на полезной еде до совершенно немыслимых размеров.

Кому не везет, так это детям подобных любителей полезного. Чокнутые сыроеды, о которых я упоминала в начале статьи, приволокли на пикник своих отпрысков и пичкали их редиской и капустными листьями, агрессивно оттаскивая от печенья, которое нормальные люди, бывшие в меньшинстве, взяли для своих детей. Концентрация лучей ненависти в адрес неверных, понятно, зашкаливала.

Не все врачи признают существование орторексии. Некоторые аргументируют это тем, что к ним никогда не приходили пациенты с жалобой на подобное расстройство. Другие замечают, что пока никто не выявил негативных последствий орторексии для здоровья, хотя сам Брэтмен утверждает, что последствия могут быть смертельными, и приводит в пример некую Кейт Финн, орторексичку и преподавательницу йоги, которая писала статьи про свое расстройство, пожевывая побеги, и в итоге умерла от истощения организма.

Третьи считают, что не существует объективных критериев диагностики расстройства. Единственный имеющийся инструмент — список вопросов, на которые отвечают сами же орторексики, но ответы их субъективны и не поддаются проверке. Научных статей, посвященных исследованию орторексии, пока что кот наплакал, поэтому в Международном классификаторе болезней ее тоже пока нет.

Хотя в «Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств», разрабатываемом Американской психиатрической ассоциацией, описывается похожий недуг — селективное расстройство пищевого поведения. При этом заболевании пациенты тоже фанатично ограничивают свой рацион — например, могут десятилетиями питаться только куриными наггетсами или пиццей «Маргарита». Отличие таких больных от орторексиков в том, что признак, по которому они выбирают еду, может быть абсолютно бредовым — скажем, цвет продуктов или их упаковки.

Есть у орторексии сходства и с двумя другими хорошо известными расстройствами: анорексией и булимией. Во всех трех случаях больные повернуты на том, что едят, еда затмевает собой все остальное в их жизни и отделяет их от социума. Различается только мотивация: если при анорексии и булимии основное внимание больного сосредоточено на количестве съеденного, то в случае с орторексией — исключительно на качестве.

Также в отличие, например, от анорексика у орторексика нет цели похудеть, хотя листья капусты довольно быстро делают его ляжки стройнее. Но это лишь побочный профит, а не самоцель. Различаются у анорексика и орторексика и принципы выбора пищи. Если первый ни за что не станет есть жир, потому что от него можно поправиться, то орторексик может считать небольшое количество жира полезным для здоровья и съест его не моргнув глазом. Зато когда орторексик с ужасом отпрянет от чашки эспрессо, анорексик тут же зальет его в себя, потому что может быть уверенным, что кофе помогает похудеть.

Еще нервную орторексию иногда считают симптомом обсессивно-компульсивного расстройства, поскольку у одержимых здоровым питанием обычно появляется чертова куча всевозможных ритуалов приготовления и поглощения пищи. Однако Брэтмен божится, что это два совершенно разных заболевания. И плюется в адрес тех, кто существование орторексии ставит под сомнение.

Для этого Брэтмен разработал специальный опросник.

1.Размышляете ли вы более трех часов в день о том, как следует правильно питаться?

2.Планируете ли вы ваше меню на несколько дней вперед?

3.Является ли для вас состав пищи более важным, чем ее вкус?

4.Верно ли, что по мере того, как ваше питание становится более здоровым, ваша жизнь в целом становится беднее?

5.Верно ли, что в последнее время вы стали более требовательны по отношению к себе?

6.Верно ли, что ваше самоуважение возрастает, если вы начинаете питаться правильно?

7.Отказались ли вы от каких-либо любимых пищевых продуктов потому, что не считаете их полезными для здоровья?

8.Верно ли, что ваша диета не позволяет вам питаться в ресторанах, а также мешает вашему общению с родными и друзьями?

9.Ощущаете ли вы чувство вины, если нарушили вашу диету?

10.Если вы питаетесь правильно, возникает ли у вас чувство спокойствия и ощущение, что вы полностью контролируете вашу жизнь?

11.Испытываете ли вы чувство превосходства по отношению к людям, которые питаются неправильно?

Утвердительный ответ как минимум на 4 вопроса свидетельствует о наличии расстройства, 2 положительных ответа — о том, что оно не за горами.

Согласно исследованию Лоренцо Донини, нервной орторексии чаще подвержены мужчины, чем женщины. Еще одна закономерность: чем ниже уровень образования, тем выше шанс стать орторексиком.

Однажды молодой Брэтмен, жуя в одиночестве очередной листик салата, задумался о том, что что-то в его жизни пошло не так. И как раз в этот день его гуру — воинствующий веган, признававший только фрукты, — решил, что с него хватит, и на глазах ученика впился зубами в сочный гамбургер. Он сообщил Стивену, что озарение настигло его ночью. «Вместо того чтобы грызть побеги в одиночестве, лучше я разделю с друзьями пиццу», — заявил он и убежал, громко хохоча и разбрасывая на своем пути ломтики картошки фри.

Брэтмен задумался еще больше, но грызть салат не перестал. Привести его в чувство смог только монах-бенедиктинец брат Дэвид, которого Стивен отвозил домой после семинара. Он рассказал монаху о своей строгой диете, после чего тот потащил его в китайский придорожный ресторан и заказал кучу еды. Когда Стивен отодвинул от себя тарелку, почувствовав, что заполнил желудок как раз до половины, брат Дэвид возмутился и сообщил, что Богу угодно, чтобы на столе ничего не осталось. Стивен подчинился Божьей воле и доел все подчистую.

Тогда монах заказал им двоим по доброй порции мороженого. Стивен не стал спорить и безропотно сожрал все три шарика вместе с вафельным стаканчиком. Затем брат Дэвид потащил его на долгую прогулку, где отвлекал всякими религиозными байками от нахлынувшего на Стивена чувства вины. После этого монах от пуза накормил его в монастыре.

По всей видимости, Брэтмен, помимо полезной пищи, еще здорово улетал по религии, потому что действия монаха убедили его в том, что можно есть что-то кроме стручков фасоли. Вернувшись домой, он первым делом пошел в фастфуд, где навернул три порции тако и среднего размера пиццу, запил это огромным стаканом молочного коктейля, а потом еще прихватил домой десертов.

Наутро он винил себя во всех смертных грехах и даже порывался устроить себе в наказание пятидневное голодание. Однако, вспомнив о монахе, ограничился двумя днями, а потом в течение еще двух лет учился относиться к еде проще — и, в общем-то, успешно. Так что если вы обнаружили у себя орторексию, срочно ищите монаха-бенедиктинца с хорошим аппетитом и везите его в китайский ресторан. Ну или обратитесь к специалисту по пищевым расстройствам.

http://mtrpl.ru/ortoreksia