Франция и Великобритания объявили о «приостановке» подготовки к участию в саммите большой восьмерки в Сочи в связи с событиями на Украине. Тем не менее, Если Россия и Европейский Союз действительно «разойдутся», это станет настоящей экономической катастрофой для нескольких стран ЕС.
Николя Маццуччи, специалист по геоэкономике и энергетическим вопросам.
©  AFP 2014 Sergey Supinsky

Atlantico: Весь западный мир и в частности европейские страны живо отреагировали на российское вмешательство на Украине. Франция и Великобритания даже объявили о «приостановке» подготовки к участию в саммите большой восьмерки в Сочи. Что может означать для Европы разрыв отношений с Россией?

Николя Маццуччи: Последствия могут быть очень непростыми для обеих сторон. Они вот уже многие годы говорят о стремлении сотрудничать и смогли установить немало дипломатических, экономических и других связей. Эти отношения получили большое развитие в ельцинскую эпоху и продолжили идти прежним путем при Путине, который воспринимает ЕС как одного из главных партнеров, прежде всего в экономике.

Европа в широком ее понимании является естественным рынком сбыта для России. Представьте себе, сколько связей было установлено за последние 25 лет! Таким образом, у разрыва отношений могут быть чрезвычайно тяжелые последствия, и я, по правде говоря, не могу представить себе такое развитие событий в дипломатическом и экономическом плане.

— Как может отразиться потенциальный рост напряженности на энергоснабжении ЕС? Какие страны сильнее всего зависят от российских энергоносителей?

— Удар будет очень сильным, а для некоторых стран просто сокрушительным. Большая часть российского экспорта газа и нефти идет на запад. ЕС и европейские государства представляют собой главных потребителей российских энергоносителей.

Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и технологический аспект: в огромном числе европейских стран стоят российские атомные электростанции, а с Россией у них подписаны соглашения на поставку урана. Строительством и техобслуживанием АЭС занимается Атомэнергопром. Он работает в Чешской Республике, Словакии и других государствах. Кроме того, эта компания заключила с Areva договор на поставки урана, который пойдет на топливо для британских АЭС.

Сильнее всего от России зависит Германия. С 1990-х годов она стала настоящим энергетическим хабом России в Европе. Главное европейское представительство Газпрома расположено в Германии, которая к тому же является главным экспортером российской нефти. Таким образом, в случае обострения ситуации Германия может пострадать больше всех. Тем не менее, огромную зависимость испытывают и расположенные между ней и Россией государства, то есть вся Центральная и Восточная Европа. Польша, Словакия и Чешская Республика уже успели пострадать во время газовых войн России и Украины в 2006-2008 годах.

Кроме того, Россия диверсифицировала каналы поставок в Европу со строительством газопровода «Северный поток» и нынешним проектом «Южный поток». Это ведет к усилению зависимости даже тех стран, которые в прошлом особо не полагались на Россию. Так, например, во Франции доля российского газа за последние пять лет увеличилась с 12% до 15%. Это, в целом, не так уж и много, но вес России в этих отношениях явно растет.

Таким образом, разрыв связей будет чреват самыми серьезными последствиями (это лишь укрепляет уверенность в том, что на самом деле подобного не случится) для Евросоюза и в первую очередь для Германии и Восточной Европы.

— Энергетические отношения России и Европы существуют уже больше 30 лет: соглашения о поставках советского газа в страны Европейского экономического сообщества были подписаны еще в 1981 году. Эти договоры выстояли, несмотря на все кризисы и ярость администрации Рейгана. Стоит ли ждать разрыва дипломатических отношений с одновременным сохранением слишком важных для обеих сторон энергетических связей?

— Обе сферы тесно связаны друг с другом. Россия поставляет энергоносители по льготным тарифам в зависимости от качества отношений с той или иной страной. Большая часть поставок идет по долгосрочным контрактам со скидками для близких к ней стран, таких как Германия. Если в будущем она решит перейти на краткосрочные договоры, это не будет означать разрыва энергетических связей, но все равно повлечет за собой очень серьезные последствия. Владимир Путин сразу же по приходу к власти прекрасно понял этот момент и сделал его основой «газового оружия» в дипломатии.

И это касается не только энергетики. Россия — лидер в поставках сырья всех категорий: от редких и стратегических металлов (она — один из главных поставщиков титана для Airbus) до сельскохозяйственной продукции вроде пшеницы. Кроме того, напряженность может создать трудности для экспорта в Россию продукции европейского агропрома.

Вся система экспорта сырья так или иначе контролируется Кремлем. Например, корпорация «ВСМПО-АВИСМА» на две трети принадлежит государству.

— Но почему же тогда, несмотря на все эти связи, отношения Европейского Союза и России становятся все хуже за последние годы, особенно после возвращения в Кремль Владимира Путина? Так, например, к вопросу отмены виз по-настоящему до сих пор не приступили.

— Каждая сторона в некотором роде ощущает угрозу со стороны другой. Европейский Союз зависит от России на энергетическом уровне, но и сама Россия после распада СССР столкнулась с серьезнейшей деиндустриализацией, в связи с чем она ощущает все большую потребность не только в европейской промышленной продукции, но и в технологическом сотрудничестве. Это видно в авиастроении, где дочерним компаниям Airbus приходится помогать российским предприятиям. Renault и Fiat тоже установили партнерские отношения с российскими производителями...

Каждая сторона испытывает потребность в другой и играет на этом. Такая взаимозависимость в некоторых случаях препятствует формированию спокойных и взвешенных отношений: каждая сторона подозревает другую в намерении воспользоваться экономикой и нарастить собственную мощь в ущерб для других.

Кроме того, Европейский Союз — далеко не единое целое. У нас существует блок стран, которые не лучшим образом относятся к России по историческим (Прибалтика) или геоэкономическим причинам (Великобритания). Кроме того, существует пророссийский блок (Германия, Словакия, ряд кавказских государств) и третья группа (Франция, Португалия, Испания...), у которой не слишком много связей с Россией. Зачастую последняя группа становится буфером, и именно позиция Франции влияет на окончательное решение.

Таким образом, в Европе существует серьезный разброс мнений о России. А если ввести в игру США через НАТО, то все становится еще сложнее.

— Об этом мало кто говорит, но 2014 года был объявлен «Годом науки Россия-ЕС». Есть ли еще какие-либо области сотрудничества, которые могут пострадать от разрыва отношений Европы и России?

— Россия всегда рассматривала науку как один из своих ноу-хау. Прежде всего, это касается естественных наук. Владимир Путин вот уже не первый год стремится вновь вывести российские университеты на первый план. Для этого он делает ставку на сотрудничество с Европой в области культуры, образования и науки. То есть, коснуться это может целого ряда программ.

Кроме того, Россия хочет восстановить промышленное полотно страны с прицелом на наукоемкие отрасли вроде ядерной промышленности, авиастроения, космических программ и нанотехнологий. Для этого россияне полагаются на ноу-хау европейской промышленности. Поэтому разрыв отношений может не лучшим образом отразиться и на России.

— То есть, получается, что обе стороны уравновешивают друг друга?

— Да, но и у той, и у другой есть способы выйти их ситуации. Пусть они и непросты. Так, например, США все больше заявляют о себе, как о будущем поставщике газа и призывают некоторые страны закупать топливо у них, а не у России. Прибалтика и Северная Европа очень заинтересовались таким предложением.

У России же имеется вариант диверсификации поставок в сторону Китая, хотя отношениям Пекина и Москвы свойственно еще большее недоверие, чем отношениям России и Европы. Китайцам требуется все больше сырья и в частности российского газа, в связи с чем Россия иногда потрясает этой угрозой перед ЕС: «Если вы перестанете покупать нашу нефть, мы продадим ее Китаю».

Как бы то ни было, такая возможность вырисовывается лишь в среднесрочной или даже долгосрочной перспективе, и, следовательно, Китай не сможет занять место Европы в российском внешнеторговом балансе уже завтра-послезавтра. То же самое относится и к замене России на США в европейской торговле.

Николя Маццуччи, специалист по геоэкономике и энергетическим вопросам.