В связи с политическими и экономическими трансформациями, происходящими сегодня в Латинской Америке, закономерен вопрос: приведут ли нынешние интеграционные процессы к перекройке в будущем политической карты этого континента? Какие тенденции возобладают? Пойдет ли развитие континента по пути экономической и даже политической интеграции или же традиционное соперничество продолжит давнюю линию межгосударственных противоречий и конфликтов?
Что такое Латинская Америка сегодня?
Огромные природные ресурсы и быстрые темпы экономического развития гарантируют ведущим латиноамериканским странам заметные позиции в мировой политике. Бразилия, Мексика и Аргентина входят в «Большую двадцатку» – новый элитный клуб, который постепенно перехватывает у «восьмерки» рычаги управления глобальными процессами. Бразилия уже сегодня становится крупным международным игроком, претендующим на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Для достижения этой цели она рассчитывает использовать свои позиции в БРИКС.
Куда подевался «старший брат»?
Другой интеграционный проект – объединение южноамериканских стран без участия США – продвигает Бразилия, претендующая на роль регионального лидера.
До последнего времени считалось, что США контролируют все процессы в своем «ближнем зарубежье». В действительности ситуация совершенно иная. В продвижении своих политических интересов США не могут рассчитывать даже на Мексику, которая тесно завязана на североамериканскую экономику.
Другие лидеры континента – Бразилия и Аргентина – сегодня полностью независимы. Они нуждаются в американских инвестициях, в американском рынке, но их политика автономна. Это проявляется, в частности, и в интеграционных процессах: американцы попытались взять их под свой контроль, продвигая в качестве локомотива Североамериканскую ассоциацию свободной торговли (НАФТА), куда входят США, Канада и Мексика. При этом просматривалась цель объединить все страны Северной и Южной Америки в единый блок с НАФТА.
Соединенные Штаты Южной Америки?
Вполне возможно появление в будущем новых таможенных союзов, общих экономических зон и прочих образований в рамках экономической интеграции. Однако формирование политических блоков с наднациональными органами представляется маловероятным.
В ближайшие десятилетия в Западном полушарии возможно формирование двух зон интеграции – северной и южной. В первой зоне лидером останутся США, к которым тяготеют страны Центральной и Карибской Америки. Для этой зоны будет характерна либерализация торгово-экономических связей с ориентацией на экономику Соединенных Штатов.
Другой интеграционный проект – объединение южноамериканских стран без участия США – продвигает Бразилия, претендующая на роль регионального лидера. Именно на этой основе она инициировала создание Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР), а затем содействовала реализации проекта объединения 12 стран в Союз южноамериканских наций (УНАСУР). Принципиально важно, что УНАСУР преследует, в первую очередь, геополитические цели с претензиями на превращение в новый полюс мировой политики.
Приведет ли это к созданию межгосударственного формирования с наднациональными органами, пока не ясно. Бразилия перехватила у США роль «старшего брата», по крайней мере, на юге континента, что не устраивает многие южноамериканские страны. Они усматривают в бразильских элитах стремление к «субимпериалистическому» доминированию в этом регионе. К тому же некоторые из этих стран, в частности, Аргентина, сами претендуют на региональное лидерство.
В этом контексте можно рассматривать и намерение Мексики, Колумбии, Боливии и Чили создать зону свободной торговли в рамках «Тихоокеанского альянса». Этот проект нацелен на расширение экономических связей с Китаем. Одновременно просматривается стремление составить конкуренцию растущему влиянию Бразилии в регионе.
Очевидно, что латиноамериканские страны нуждаются в экономической интеграции. Вполне возможно появление в будущем новых таможенных союзов, общих экономических зон и прочих образований в рамках экономической интеграции. Однако формирование политических блоков с наднациональными органами и тем более конфедеративных форм объединения представляется маловероятным. Перспективы возникновения в Латинской Америке образования по типу Европейского Союза пока не просматриваются.
Парад суверенитетов
Хотя латиноамериканцам не свойственно строить непреодолимые барьеры между этнорасовыми группами, факторы, затрудняющие межцивилизационный диалог, сегодня вполне осязаемы.
Латинская Америка – не «плавильный котел». В цивилизационном контексте объединительным тенденциям латиноамериканцев способствуют: языковое (большинство стран говорят на испанском языке, Бразилия – на португальском) и религиозное (католичество) единство, социокультурное сходство, общее колониальное прошлое, принадлежность к периферийному сегменту процесса глобализации и т.д. Наряду с этим очевидны различия в менталитете, поведенческих стереотипах, обычаях и традициях между европейскими эмигрантами, негритянским, «мулатным» населением и потомками индейских аборигенов. И хотя латиноамериканцам не свойственно строить непреодолимые барьеры между этнорасовыми группами, факторы, затрудняющие межцивилизационный диалог, сегодня вполне осязаемы.
Несмотря на риторику «латиноамериканского братства», в отношениях стран континента отчетливо просматриваются соперничество и недоверие. Есть определенная разница в восприятии друг друга заселенной европейскими эмигрантами испаноговорящей Аргентиной, которая в силу этого претендует на более высокий «культурный статус», и португалоязычной Бразилией, куда в XVI–XVIII вв. привозили десятки тысяч рабов из Африки и где до сих пор ощущаются африканские корни. Трудно ожидать, что эти две страны в будущем, даже отдаленном, смогут образовать единое государство.
Объединительным тенденциям в Латинской Америке будет мешать дифференциация стран по экономическому потенциалу и уровню развития. Свою роль могут сыграть и политические ориентации, которые постоянно меняются.
Подобные проблемы существуют и во взаимоотношениях других стран региона. «Цивилизационные» комплексы характерны даже для небольших государств узкого перешейка, соединяющего Северную и Южную Америку, – Никарагуа, Коста-Рики, Гватемалы, Гондураса, Сальвадора, Панамы. Они говорят на одном языке, имеют схожие проблемы, входят в Центральноамериканский общий рынок (ЦАОР), но, по сути, представляют собой разные «культурные» миры. Они вряд ли пойдут дальше экономической интеграции.
Свою специфику имеет карибская зона. Относящиеся к ней страны отличаются от собственно Латинской Америки как по экономическим, так и по лингвокультурным и цивилизационным характеристикам, обусловленным не только испанским, но и английским, французским и голландским колониальным наследием. Эти островные государства являются объектами инвестиционной деятельности внерегиональных держав, что осложняет процесс их объединения в будущем.
Объединительным тенденциям в Латинской Америке будет мешать дифференциация стран по экономическому потенциалу и уровню развития. Свою роль могут сыграть и политические ориентации, которые постоянно меняются. Колебания «политического маятника» – определяющий фактор в истории Латинской Америки. «Пылающий континент» с антиамериканскими лозунгами 1960-х годов уже через десятилетие превратился в регион военных диктатур. В конце ХХ – начале ХХI вв. наметилась «левая» тенденция с сильным креном в сторону националистических настроений. Сегодня в «левом дрейфе» есть умеренные режимы (Бразилия, Аргентина) и более радикальная «боливарианская ось» (Венесуэла, Эквадор, Боливия, Куба, Никарагуа). Дальнейшие перспективы радикальных режимов будут зависеть от мировой конъюнктуры и – в местной проекции – от политической ситуации в Венесуэле, которая является несомненным лидером этой группы стран. Не исключено, что весь «левый фланг» будет смещаться в сторону прагматических подходов с одновременным усилением националистических элементов во внутренней и внешней политике. Об этом свидетельствует, в частности, политика правительств Аргентины и Боливии по национализации иностранных компаний.
Вместе с тем в ряде стран – Мексике, Колумбии, Чили – сохраняют влияние сторонники либерально-рыночных подходов к решению экономических проблем.
Кто перекрасит карту Латинской Америки в новые цвета?
Различия политического, экономического и культурного характера объективно ведут к укреплению национальных суверенитетов. Вместе с тем необходимость решения проблем выживаемости латиноамериканских стран в условиях кризисного развития процесса глобализации способствует усилению центростремительных тенденций в регионе.
На протяжении всей латиноамериканской истории мировые геополитические игры влияли на формирование границ и даже на появление новых государственных образований. Характерный пример – создание в 1828 г. при посредничестве Великобритании Восточной Республики Уругвай в качестве «буферной» зоны между Аргентиной и Бразилией.
Внешние и внутренние факторы лежат в основе территориальных споров, многие из которых не разрешены до сих пор. Имели место пограничные столкновения и войны между Гондурасом и Сальвадором (1969 г.), между Никарагуа и Коста-Рикой (2010 г.), Боливией и Парагваем (1932–1935 гг.). Известны конфликты между Перу и Эквадором (1941, 1981, 1995, 1998 гг.), Колумбией и Никарагуа (2008 г.), Венесуэлой и Гайаной (1998 г.). С 1941 г. тлеет конфликт между Венесуэлой и Колумбией – они не могут поделить воды Венесуэльского залива, где обнаружена нефть. Корни территориальных споров различны, общее же у них – отсутствие перспективы разрешения. Боливия, например, добивается возвращения выхода к океану, утраченного в 1904 г. вследствие Тихоокеанской войны, однако чилийцы на это вряд ли пойдут, так как удовлетворение боливийских претензий означало бы расчленение Чили на две части. Возможно возникновение новых конфликтов, в частности, в Центральной Америке в связи с планами Никарагуа прорыть на своей территории «трансконтинентальный» канал.
История показывает, что латиноамериканцы своей земли не уступают. Аргентина никогда не откажется от Мальвинских (Фолклендских) островов, ежегодно поднимая вопрос об этом «колониальном анахронизме» в ООН.
В латиноамериканской исторической практике был лишь один прецедент территориальной уступки: в 1847 г. Мексика проиграла США борьбу за свои земли Калифорнию и Техас. Однако сегодня Мексика может взять за это реванш с помощью демографии: уже сейчас на испанском языке в США говорят более 50 млн человек. В долгосрочной перспективе он может стать преобладающим с соответствующими последствиями для этнорасового состава населения этой страны. С учетом привязки Мексики к экономике США и растущих потоков мексиканских мигрантов на север нельзя исключать в будущем политических форм интеграции обеих стран, хотя националистические настроения в Мексике традиционно сильны.
В «американской проекции» малопредсказуемой представляется и ситуация вокруг Кубы. В случае вполне вероятных политических изменений в Гаване может возникнуть сложная проблема возвращения из США сотен тысяч потомков кубинских беженцев с требованиями возврата их собственности. Это неминуемо приведет к тяжелым последствиям как для населения острова, так и для отношений Кубы с США, особенно учитывая важность кубинского фактора для внутренней американской политики.
Заключение вместо прогнозов
На заре латиноамериканской истории лидерами борьбы за независимость высказывалась идея создания единого континентального государства. Его прообраз – федерация «Великая Колумбия» (Венесуэла, Колумбия, Эквадор и Панама) – просуществовал всего одиннадцать лет, с 1819 по 1830 г. Это была первая и, возможно, последняя попытка объединения всей Латинской Америки. Различия политического, экономического и культурного характера объективно ведут к укреплению национальных суверенитетов. Вместе с тем необходимость решения проблем выживаемости латиноамериканских стран в условиях кризисного развития процесса глобализации, обеспечения их общей энергетической и информационной безопасности объективно способствует усилению центростремительных тенденций в регионе.
Сегодня прогнозировать будущие границы латиноамериканских стран невозможно. В рамках столетия может произойти все, что угодно. Но даже если южноамериканский материк отколется от Северной Америки и уплывет к Антарктиде, то и в этом фантасмагорическом случае национальные границы латиноамериканских стран могут остаться прежними.
Комментарии (0)