В августе 1984 года Рабочая партия Курдистана объявила войну официальным властям Турции — с тех пор начался третий этап национально-освободительной борьбы курдского народа. Ровно 30 лет спустя курды как никогда близки к образованию своего первого независимого государства. Что, в свою очередь, запустит «домино» по всему Большому Ближнему Востоку, где продолжает стремительно формироваться новая архитектура безопасности.

Кому выгоден независимый Курдистан и к каким геополитическим изменениям это может привести, — об этом в данной статье.

Безусловно, в первую очередь, налицо выгоды для самого курдского народа. Это вполне естественно. Национальная государственность всегда выгодна коренному этносу. Хотя бы из принципа исторической справедливости. Учитывая тот печальный факт, что курды — один из древнейших народов в мире, за всю свою богатую многовековую историю до сих пор не имеет национальную государственность. В результате, четвертый в мире по численности населения народ (после арабов, турок и персов) вынужден постоянно доказывать свое право на национальную свободу, чтобы быть хозяином на собственной земле.

Разбросанный по разным государствам, курдский народ вообще-то уже только через одно собирание своих земель мог бы стать консолидатором для всех остальных народов, проживающих в регионе, имеющих друг с другом острые исторические, религиозные, экономические противоречия. Тем не менее, современные реалии таковы, что курдам самим приходится жить в условиях «разделенного народа», скитаться по разным странам, довольствуясь статусами нацменьшинств (или же вообще жить на нелегальном положении, без каких-либо статусов и официальных признаний, как это имеет место быть в Турции), а также жить интересами чужих стран, не имея возможности отстоять собственный нацинтерес. Как результат, «курдская карта» зачастую разыгрывается в чужих геополитических играх, вместо того, чтобы приносить пользу собственному народу.

Парадокс: образование независимого Курдистана выгодно не только курдскому народу, но и многим «сильным мира сего». Так, по разным тактическим соображениям в независимом Курдистане заинтересованы многие геополитические соперники: США и Россия, Израиль и Иран, Сирия и Саудовская Аравия, монархии Арабского Залива, Евросоюз и даже Турция (хотя, казалось бы, нет большего врага для курдского народа, чем Анкара, которая вообще отказывает курдам в каком-либо ином признании, кроме как «сепаратистами» и «террористами»).

Тем не менее, при столь уникальном совпадении геополитических интересов независимый Курдистан до сих пор так и не состоялся на политической карте мира.

Почему так?

Во-первых, каждая из великих держав в курдскую государственность вкладывает свой интерес, пытаясь встроить курдский проект в собственную геополитическую стратегию. И здесь, кстати, курдам тяжелее всего: они снова со своей национально-освободительной борьбой остаются наедине. Никто не намерен защищать именно курдские национальные интересы, кроме самих курдов.

Во-вторых, одно дело — кому выгоден независимый Курдистан, и совсем другой вопрос — кто и как намерен воспользоваться плодами курдской государственности. И здесь каждый «актор» вкладывает свое содержание в курдскую государственность.

В-третьих, появление новых государств, изменение существующих границ, падение былых монархий на практике это всегда война. А в войне, как нигде больше, остро проявляются международные противоречия, когда никто из государств не хочет уступать. В результате, появление независимого курдского государства многим может быть выгодно, но никто не хочет платить за это собственными нацинтересами.

Есть еще одна разгадка «секрета»: появление Курдистана, этнические земли которого занимают большую часть территории Ближнего Востока, способно привести к существенным изменениям в ближневосточных раскладах. И без преувеличения можно сказать: тот, кто сможет наилучшим образом взять под контроль «курдскую карту», станет полновластным хозяином на всем Ближнем Востоке.

Таким образом, «курдская карта» при всех своих выгодах является также «миной замедленного действия» для каждой из стран региона. Что в свою очередь, позволяет сделать вывод: к курдской государственности нужно подходить осторожно, тщательно выверяя и просчитывая каждый сделанный шаг.

Что дает США образование независимого Курдистана? Во-первых, контроль за курдскими природными ресурсами. Прежде всего, речь о нефти и газе. Считается, что нефтяные залежи только одного иракского Курдистана — шестые в мире по своим объемам, составляя 45 млрд. барр. Но не нефтью единой. Курдистан самодостаточен на ресурсы, здесь есть также железная руда, золото, другие цветные металлы, а также богатые продовольственные ресурсы. Можно даже сказать, что по своему потенциалу Курдистан вполне способен стать продовольственной «житницей» Ближнего Востока. Например, в одном только иракском Курдистане выращивалось 75% всей пшеницы. И это еще более повышает значимость Курдистана.

Америка, как правило, свои войны ведет за нефть и газ. Так, было в Афганистане в 2001 году против талибов, в Ливии в 2011 году против Муаммара Каддафи, в Сирии в 2013 году против Башара аль-Асада. Война в Ираке в 2003 году против Саддама Хусейна тоже велась за нефть. Формально за иракскую нефть, но фактически это нефть курдов. Поэтому и после свержения Саддама мир на территории Ирака так и не воцарился, а «иракская» нефть так и не вышла на мировые рынки. Наоборот, все это десятилетие Ирак был погружен в период внутреннего хаоса и борьбы, шел переход к новой стадии противостояния, за которой окончательный демонтаж Ирака, зарождение новых государств и становление новой архитектуры безопасности во всем Ближневосточном регионе. В результате, недавнее образование исламистского ИГИЛ может оказаться только «цветочками», по сравнению с курдскими «ягодками», которые только впереди. Кстати, курдская нефть только сейчас стала «просачиваться» на мировые рынки. Причем первые пробные «ручейки» монопольно устремились именно на Запад: в Турцию, Израиль, США. Вопреки отчаянным попыткам официального Багдада, пытающегося удержать ситуацию под собственным контролем.

Второй интерес США — Курдистан в силу своего геостратегического положения является ключевым «транзитным звеном» в регионе, сосредотачивая на себе большинство транспортных коридоров. Как по линии Запад-Восток, так и с Севера на Юг. Подобную роль для Запада пыталась выполнять Грузия, добившаяся на этом поприще некоторых успехов (например, выстроена стратегическая магистраль Баку-Ахалкалаки-Карс). Однако грузинский транзит находится несколько в стороне. Равно как и «карабахский фактор».

Транзитную карту в регионе также пытается разыгрывать Турция. Но пикантный нюанс в том, что турецкий транзит проходит, в основном, через этнические территории Курдистана. А преимущество «курдского транзита» в наличии прямых выходов на Иран. Родственность курдского и иранского этносов только облегчает такое сближение. В одиночку Турции с данной «миссией» не справиться. Курдистан является стратегическим мостом в Иран. С одной стороны, «транзитное звено» для Запада — с другой стороны, шаг к открытости для Тегерана.

В-третьих, Курдистан наиболее подходит как «плацдарм сдерживания» в отношении Ирана. Кстати, нечто подобное уже пытается выполнять Азербайджан, но данную игру Баку ни с чем не сравнить с возможностями, которыми обладает Курдистан. В Вашингтоне старательно оберегают свой «азербайджанский плацдарм». Преждевременное открытие «карабахского фронта» в нынешних условиях только бы ослабило Азербайджан, что, в свою очередь, обессмыслит всю проделанную работу на антииранском направлении в предыдущие годы. Другое дело, если к уже существующему «азербайджанскому плацдарму» добавить сейчас усиленно подогреваемый «курдский фронт».

В-четвертых, курдский фактор — хорошая возможность хотя бы расшатать сирийский «орешек», оказавшийся достаточно крепким для Запада. Так, задействовав курдскую карту, Запад в Сирии решает ряд следующих тактических задач: 1) контроль над частью запасов нефти и газа на подконтрольной сирийским курдам территории; 2) обеспечение стратегического «буфера» на границах с Турцией, и 3) выход к морю, что имеет значение и с точки зрения торговли, и для транзита углеводородов.

Впрочем, при всех вышеуказанных выгодах американцев возникает закономерный вопрос: насколько искренни США в своей поддержке независимого Курдистана и нет ли здесь коллизии с интересами Турции, в прозападности которой вряд ли у кого-то могут возникать сомнения? Не проводит ли в данном случае Вашингтон политику «двойных стандартов» по отношению к своему одному из ключевых союзников по НАТО (системе ПРО США)?

Здесь сразу же учтем специфику устройства западного мира, основывающегося на сетевых принципах, где основополагающим являются сдерживание и противовесы. Сдерживания и прослушки — распространенные «методики», используемые США по отношению к своим союзникам. Для сдерживания Турции нет более удобного «рычага», чем курдский фактор. Во-вторых, самой Турции по ряду тактических соображений также выгоден независимый Курдистан.

Что дает Турции образование независимого Курдистана? Во-первых, нынешнее появление курдского государства происходит за счет развала соседнего Ирака. В конце концов, формально сейчас речь идет о самоопределении иракского Курдистана, а не о становлении Большого Курдистана. Во-вторых, это хорошая возможность локализовать курдскую проблему и, в частности, оптимальным образом решить проблему курдского «сепаратизма» на собственной территории.

Сейчас курды требуют национального государства, но когда такое государство будет создано, требования самоопределения уже утратят свою актуальность.

Зато турки на каждый призыв в свой адрес о курдской «культурной автономии» будут показывать в направлении Эрбиля, продолжая внутренние «разборки» по отношению к представителям своего курдского «нацменьшинства».

В-третьих, Турция зарабатывает на транзите курдских углеводородов через свою территории. Это еще более повышает транзитные возможности Турции, которая на себе и так уже замкнула весь каспийский транзит. В-четвертых, возможности прямого выхода на Иран. В-пятых, в силу чисто электоральных соображений. Тем более, что, как показывает время, политический союз турецких «исламистов» и курдов оказался довольно устойчивым. Так, в турецком парламенте курдская партия входит в одну коалицию с правящей исламской Партией справедливости и этот политический союз отнюдь не ситуативный. Курды неоднократно «подставляли плечо» турецкому лидеру Реджепу Тайип Эрдогану, десять лет назад помогли стать ему премьером, способствовали укреплению его власти, поддерживали реформы, которые вывели Турцию на новый этап экономического развития. А на недавних президентских выборах, не в малой степени благодаря голосам курдов, Эрдогану удалось уверенно одержать победу уже в первом туре.

Таким образом, новоизбранный турецкий президент является одним из немногих, кому удалось разгадать секрет обладания «курдской карты». Это обеспечило ему не только неограниченную власть внутри государства, но и перспективу роста влияния во всем ближневосточном регионе.

Что дает Израилю образование независимого Курдистана? Во-первых, прорыв арабской блокады, кольцо которой продолжает стремительно сужаться. Так, неотвратимы перспективы образования независимого Палестинского государства. Кроме того, как уже отмечалось, курдская карта дает неплохие возможности сдерживания арабской Сирии. Во-вторых, широкие возможности для торговли, присущие любому транзитному (посредническому) статусу.

Впрочем, ошибочно было бы полагать, будто независимый Курдистан является «прозападным проектом». Есть также ряд выгод и для России, а также для ныне формируемого Евразийского Союза.

Кстати, в Советском Союзе тоже хорошо понимали огромное значение курдской проблематики и больше чем где-либо достигли в поддержке курдского народа. Причем в отличие от американцев, СССР оказывал поддержку именно курдскому народу, а не его нефти и газу. Это гарантировало Советскому Союзу превратиться в ведущую державу на Ближнем Востоке. Другое дело, что курдская работа Советов в конечном итоге была проведена не до конца. Предательство Горбачева, распад Советского Союза, последующая постсоветская смута отбросила Москву на многие годы назад, а курдскую инициативу в конечном итоге, перехватил Запад.

Что дает России (ЕАС) образование независимого Курдистана? Во-первых, курдские нефть и газ, как и каспийские углеводороды, не являются конкурентами для российских экономических интересов. Это разные рынки, объемы поставок, маршруты транспортировок.

Во-вторых, Курдистан не входит в сферу первоочередных приоритетов российской внешней политики. Это не «ближнее зарубежье», являющееся для РФ особым приоритетом как с точки зрения безопасности, так и экономики. Курдистан, в отличие от Кавказа и Средней Азии, не столь критичен. В Курдистане, для РФ, преимущественно, геополитические интересы. В то время как Кавказ жизненно важен для «южного подбрюшья» России.

По сути, «курдская карта» в нынешних условиях для современной России стала предметом торга в противостоянии с Западом. Чем глубже увязнет Запад на Ближнем Востоке, тем больше открывается возможностей для РФ в евразийской политике. Так, это уже начали ощущать на Кавказе, где Москва приступила к реализации своего евразийского проекта. Дальнейшее углубление ближневосточного кризиса, становление независимого Курдистана ослабит внимание Запада и от Украины, что также, в свою очередь, повышает возможности для ее вовлечения в евразийский проект.

….В целом, возможное образование первого независимого курдского государства не будет способствовать долгожданному миру и стабильности в регионе. Независимый Курдистан только в самом начале пути. Его провозглашение еще более усугубит военно-политическую обстановку и запустит цепь последующих трансформаций по всему Ближнему Востоку. Независимость страны не провозглашается в результате международных переговоров, сговоров, консенсуса. Ни США, ни Турция не могут быть «гарантами» в этом вопросе, они только пытаются спекулировать на курдских национальных интересах. Независимость отстаивается в кровопролитных войнах, где закаляется национальный дух и воля к победе.

http://www.caspiania.org/2014/08/22/komu-vygoden-nezavisimyj-kurdistan/