Академик С.Ю.Глазьев

Недавняя реплика Президента России в ответ на привычную фразу о выгодном для транзита географическом положении России между Западом и Востоком свидетельствует о возвращении привычной для нас системы координат. В.В.Путин сказал: «Это не Россия находится между Западом и Востоком. Это Запад и Восток находятся слева и справа от России». Это значит, что эпоха самоуничижения России после катастрофы распада СССР закончилась. Во всяком случае, руководство России определяет ее как центр своей геополитики, восстанавливая традицию Великой державы. Эта традиция в разные исторические эпохи имела разный смысл. Для Российской империи Москва была третьим и последним Римом, устроенным по промыслу Божьему и дававшим защиту разным народам. СССР определял себя как оплот Мировой системы социализма и был источником надежды для сотен миллионов угнетенных наций и социальных слоев. Смысл современной геополитики России рождается в процессе евразийской интеграции.

Теория и практика евразийской интеграции в рамках ЕврАзЭС

Интеграция в Евразийский экономический союз – это не только взаимодействие, взаимное приспособление, сотрудничество, объединение национальных хозяйств, интернационализация хозяйственной жизни, но и восстановление, восполнение некоторого единства – то есть это новая целостность. Она требует и новых объединяющих идей. Основы евразийской идеологии были заложены более столетия назад в трудах Н.С.Трубецкого[1]. Размышляя над тем, какая объединяющая идея может вновь собрать земли нашей великой страны после неминуемого, как он считал в 1927 году, краха коммунистического режима, он писал: «Евразийство не разделяет идеализации дореволюционного прошлого и, решительно отвергая атеистические, материалистические и социалистические доктрины большевизма, тем не менее, старается сквозь накинутую на Россию красную мантию коммунизма прощупать биение живого сердца России, проследить изменения живого организма России».

Удивительным образом, спустя почти столетие, его пророчество сбывается на наших глазах. Именно общность исторических корней, наряду со столетиями складывавшимися кооперационными связями в экономике, становится идейной основой евразийской интеграции. В отличие от предыдущего исторического опыта интеграции в рамках одного государства с жесткой авторитарной политической системой, современная евразийская интеграция не простирается далее создания единого экономического пространства на взаимовыгодных условиях исключительно на добровольной основе. Основную интегрирующую роль выполняет простая идея выживания и объединения экономических потенциалов для повышения конкурентоспособности. В дальнейшем она должна развиваться, опираясь на общее духовное наследие народов и вбирая в себя современную парадигму устойчивого развития, цели повышения качества жизни граждан, принципы общей ответственности участвующих в процессе интеграции государств за будущее человечества.

После Н.С.Трубецкого идеология евразийства развивалась крупнейшими русскими мыслителями – от Петра Савицкого, Николая Алексеева и Льва Карсавина до Льва Гумилева. В СССР она казалась маргинальным течением на стыке философии, истории, этнографии и культурологии и не пользовалась особой известностью. Современное звучание она получила с выступлением Президента Казахстана Н.А.Назарбаева в марте 1994 года в МГУ им. Ломоносова, в котором он представил Проектом формировании Евразийского Союза Государств (ЕАС). Для достижения стабильности и безопасности в евразийском регионе Назарбаев предложил создать реально работающий союз государств, основой объединения которых должны были стать экономические взаимосвязи. Он подчеркнул, что: «Учитывая различия между странами в уровнях развития рыночной экономики, демократизации политических процессов, мы предлагаем формирование дополнительной интеграционной структуры - Евразийского Союза... При этом принимаются во внимание поливариантность интеграции, разные темпы, неоднородность и разновекторность в развитии государств СНГ... Цель - согласование экономической политики и принятие обязательных для исполнения государствами-участниками совместных программ проведения экономических реформ».

10 октября 2000 года в столице Казахстана - г.Астане - был подписан Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), вступивший в силу 30 мая 2001 года после его ратификации всеми государствами - членами Сообщества. Участниками ЕврАзЭС стали Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Российская Федерация и Республика Таджикистан. Статус наблюдателя при ЕврАзЭС получили Украина, Молдова и Армения.

В Договоре об учреждении ЕврАзЭС было определено, что Сообщество создается для эффективного продвижения процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также реализации других целей и задач, определенных в вышеупомянутых соглашениях о Таможенном союзе, Договоре об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях и Договоре о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве.

Таким образом, после десятилетия пробуксовки интеграционного процесса в СНГ из него выделилось пять государств-последовательных сторонников углубления интеграции. При этом они объявили о новой – евразийской – идеологии интеграции, существенно отличавшейся от советской и российской моделей своей ориентацией на прагматичность, добровольность и взаимовыгодность. Была создана международная организация с функциями, обеспечивающими формирование общих внешних таможенных границ входящих в нее государств, выработку единой внешнеэкономической политики, тарифов, цен и элементов функционирования общего рынка. Учреждением ЕврАзЭС было закреплено единство политической воли глав государств-участников решительно продвигаться по пути интеграции и многопланового сотрудничества с перспективой объединения экономических потенциалов: от зоны свободной торговли через Таможенный союз к Единому экономическому пространству и в перспективе – к Экономическому союзу.

В своем становлении ЕврАзЭС прошло несколько ключевых этапов. На начальном этапе были приняты документы, регламентирующие работу его основных органов – Межгосударственного совета, Интеграционного Комитета, Межпарламентской Ассамблеи, а также утверждены Положения о порядке приема в члены ЕврАзЭС и о статусе наблюдателя при ЕврАзЭС. При Интеграционном Комитете ЕврАзЭС создавались Советы и Комиссии по различным направлениям сотрудничества.. Регистрация Договора об учреждении ЕврАзЭС в Секретариате ООН состоялась в апреле 2003 года, а в январе 2004 года Сообщество получило статус наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН[2].

Через семь лет после подписания Договора об учреждении ЕврАзЭС в октябре 2007 года в Душанбе главами трех из пяти государств был принят Договор о создании единой таможенной территории и формировании таможенного союза и утвержден План действий на 2008-2010 годы по формированию таможенного союза в рамках Евразийского экономического сообщества. Эти документы определили стратегию и последовательность шагов по созданию таможенного союза Беларуси, Казахстана и России.

В начале 2009 года была создана Комиссия Таможенного союза со статусом международной организации. Активная работа правительств этих стран, Комиссии Таможенного союза и других структур Сообщества позволила с 1 января 2010 года начать работу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС на основе сформированной договорно-правовой базы. С 1 июля 2011 года таможенные территории трех стран объединены в единую таможенную территорию. О желании подключиться к этому процессу заявили Армения и Кыргызстан, правовые основания для этого имеет также Таджикистан, входящий в состав учредителей ЕврАзЭС.

В 2009 году были созданы Антикризисный фонд ЕврАзЭС и Центр высоких технологий ЕврАзЭС.

В декабре 2010 года подписан пакет из 17-ти базовых Соглашений, формирующих новый, более глубокий уровень интеграции - Единое экономическое пространство Беларуси, Казахстана и России. После их ратификации в 2011 году они вступили в силу с 1 января 2012 года.

Кажущаяся стремительность процесса евразийской интеграции связана с длительной задержкой на старте, обусловленной как нерешительностью руководства оставшихся пока в стороне Украины и Узбекистана, так и противодействием влиятельных проамериканских сил в российской властвующей элите. Возможно, в этой задержке проявилось типичное свойство национального характера – как известно, «русские долго запрягают, но быстро ездят».

Полтора десятилетия было потеряно на взаимные уговоры между государствами СНГ, пока не согласились с концепцией разноскоростной интеграции, которая позволила сформироваться ядру евразийского интеграционного процесса. За это время таможенные границы разорвали тысячи кооперационных связей между предприятиями наших государств, что повлекло снижение эффективности производства и деградацию промышленности. Учеными доказано, что чем дольше мы затягиваем восстановление общего экономического пространства, тем меньший интеграционный эффект мы получим. Объективная необходимость повышения эффективности и конкурентоспособности наших экономик, ставшая особенно очевидной на фоне глобального кризиса, требует скорейшего углубления и расширения евразийской интеграции.

Таким образом, спустя почти два десятилетия после распада СССР тенденция дезинтеграции на части постсоветского пространства сменилась движением к воссоединению, пока только в сфере хозяйственной деятельности. Это движение происходит без политического принуждения, на абсолютно добровольной основе, с полным пониманием взаимных выгод и обязательств, при строгом соблюдении суверенитета и равенстве государств-участников интеграционного процесса. Л.Н. Гумилев, чье столетие мы отпраздновали в 2012 году, говорил о том, что интеграция должна основываться на принципе первичности прав каждого народа на свое устройство. В Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве этот принцип строго соблюдается: объединяются только экономические потенциалы суверенных государств, на этой основе формируется единая система регулирования в рамках переданных на наднациональный уровень функций и полномочий, создаются условия для общей политики развития, включающей промышленную, сельскохозяйственную, энергетическую, транспортную, научно-техническую, образовательную, структурную составляющие.

Пока в этом процессе не участвуют Украина и Узбекистан, присоединение которых к ТС и ЕЭП существенно расширило бы общий рынок и придало бы ему большие возможности к самостоятельному развитию и расширенному воспроизводству. Вместе с тем создание ТС трех государств сформировало интеграционное ядро, притягивающее не только остальные государства СНГ, но и другие государства Евразии. Вокруг ТС строится широкая зона свободной торговли, включающая СНГ, Сербию и Черногорию на Западе, Монголию и Вьетнам на Востоке.

По объективным историческим, экономическим и политическим причинам ключевую роль в организации процессов евразийской интеграции играет Россия. Исследования общественного мнения, проводимые Интеграционным барометром[3], свидетельствуют о сохраняющемся представлении о России как об объединяющем центре у населения всех государств СНГ. От России ждут инновационного прорыва, ждут сигналов на осуществление системных преобразований, которые будут учитывать национальные интересы государств-участников процессов евразийской интеграции. Так, на высоком уровне находится поддержка ТС и ЕЭП в их государствах-участниках: 80% в Казахстане, 72% в России и 60% в Белоруссии. Доли положительных ответов на этот вопрос (поддержки ТС и ЕЭП) респондентами в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане, Молдове и Армении составили 60% и более. На Украине поддержка ТС-ЕЭП населением составляет более 55%.

Экономическая целесообразность и важность формирования Таможенного союза, а затем и Единого экономического пространства, обусловлена рядом объективных преимуществ интеграции. Наряду с расширением рынка сбыта товаров, формирование единой таможенной территории создает условия для восстановления трансграничной научно-технической и производственной кооперации предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Снижение издержек производственной кооперации благодаря устранению таможенных, торговых и технических барьеров повышает конкурентоспособность и способствует экономическому росту государств-участников.

Другим немаловажным преимуществом интеграции является снижение транзакционных издержек. Согласно экспертным оценкам, до половины времени, затрачиваемого на транспортировку товаров, до создания ТС приходилось на простой в очередях при пересечении таможенной границы. Ее устранение существенно облегчило кооперацию производства, при которой сложное изделие по нескольку раз пересекает межгосударственные границы. Создание Таможенного союза, таким образом, означает существенное снижение издержек при совместном производстве товаров, повышение конкурентоспособности и расширение рынков сбыта. Последовательное расширение этого рынка делает нашу экономику более устойчивой к влиянию глобального кризиса, расширяет возможности развития.

Странам-членам Таможенного союза во взаимной торговле удалось достичь более высокой степени диверсификации товарной структуры, чем во внешней торговле с третьими странами. Большую долю занимает продукция с высокой степенью переработки. Если во внешней торговле 72,6% экспорта пришлись на минеральные продукты, то во взаимной торговле – только 41,1%. Машины, оборудование и транспортные средства занимают 19% объема взаимной торговли, в то время как доля продаж этих товаров за пределами Таможенного союза составляет лишь 2,4% совокупного экспорта. Еще 12,7% приходятся на металлы и изделия из них, 9,3% - на продовольственные товары и сельхозсырье, 9,1% - на продукцию химической промышленности, 8,8% - на прочие готовые товары.

Еще одно положительное последствие создания Таможенного союза - увеличение эффективности транзитного потенциала государств союза. Росту грузоперевозок способствуют отсутствие барьеров на внутренних границах. В будущем это открывает равный доступ к инфраструктуре, что особенно важно и актуально для Казахстана и Белоруссии как стран, не имеющих выхода к морю.

Таким образом, современная евразийская экономическая интеграция и ее институциональная основа строятся на сближении экономических потенциалов интегрируемых государств. С 2012 г. в Таможенном союзе реализован принцип абсолютного равенства всех участников - каждое государство делегирует по три человека в Коллегию Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), а также по одному вице-премьеру национального правительства - в Совет ЕЭК, который является политическим органом. Фактически на уровне всех руководящих органов Таможенного союза все решения принимаются исключительно консенсусом. Более того, у каждого национального правительства есть право вето в т.ч. и на решение Комиссии, если по каким-либо причинам оно сочтет, что решение ЕЭК противоречит его национальным интересам. Таким образом, Российская Федерация, следуя идеям теоретиков евразийства о равенстве интегрируемых государств, сознательно пошла на выравнивание стартовых условий и институциональной среды интеграции при том, что она несет 90% расходов на содержание ЕЭК и обладает 85% экономического потенциала объединения.

Успешная работа по созданию Таможенного союза дала возможность Президентам Беларуси, Казахстана и России принять в Минске 27 ноября 2009 года историческое решение – не дожидаясь окончательного завершения строительства полномасштабного Таможенного союза перейти к следующей, более высокой ступени интеграции на пространстве ЕврАзЭС - формированию Единого экономического пространства (ЕЭП). На внеочередной встрече в г.Алматы 19 декабря 2009 года, главы трех государств утвердили План действий по формированию ЕЭП, который предусматривал разработку и подписание в течение двух лет, к 1 января 2012 года, пакета международных договоров, обеспечивающих создание ЕЭП.

Основными целями формирования ЕЭП были определены:

- эффективное функционирование общего (внутреннего) рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов;

- создание условий стабильного развития экономики Сторон в интересах повышения жизненного уровня населения;

- проведение согласованной налоговой, денежно-кредитной, валютно-финансовой, торговой, таможенной и тарифной политики;

- развитие единых транспортных, энергетических и информационных систем;

- создание общей системы мер государственной поддержки развития приоритетных отраслей экономики, производственной и научно-технологической кооперации.

Единое экономическое пространство является более глубокой формой экономической интеграции и включает в себя, помимо действующего Таможенного союза, такие составляющие, как проведение согласованной экономической политики, обеспечение свободного движения услуг, капитала, трудовых ресурсов и доступ к инфраструктуре государств-членов ЕЭП. В рамках ЕЭП должны функционировать однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах, гармонизации и унификации норм и правил.

Образование Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана означает создание общего рынка товаров с классическими эффектами увеличения масштаба и разнообразия, что способствует повышению эффективности и росту экономического потенциала стран-членов. Оценки макроэкономического эффекта интеграции, полученные в результате вариантных расчетов по макроструктурной интегрированной модели межотраслевого баланса государств-членов ТС, показали возможность дополнительного прироста ВВП до 15% или около триллиона долларов в расчете до 2030 года, в том числе в России - 632 млрд. долларов, в Белоруссии - 170 млрд. долларов, в Казахстана - 107 млрд.долларов. Для Украины, в случае ее присоединения к Таможенному союзу, он составит 212 млрд.долл.

Проведенные исследования позволяют сделать следующие качественные оценки:

- активизация интеграционного процесса по созданию единого экономического пространства СНГ с участием России, Беларуси, Казахстана имеет высокую экономическую эффективность как для всех интегрируемых стран в целом, так и для каждой из этих стран в отдельности;

- интеграционный эффект достигается прежде всего за счет расширения кооперационных связей и рынка взаимного товарообмена продукции обрабатывающих отраслей промышленности и продукции сельского хозяйства, которая по своим конкурентным возможностям не может быть реализована на рынке других стран. Это относится, прежде всего, к машиностроительной продукции, продукции сельского хозяйства и пищевой промышленности;

- размер интеграционного эффекта в значительной степени зависит от политики ценообразования на рынке топливно-энергетических ресурсов ЕЭП. Комфортные ценовые условия значительно повысят привлекательность ЕЭП для включения в него новых стран;

- наиболее эффективным является максимально глубокий уровень интеграции, предполагающий наряду с поддержанием отношений свободной торговли введение общей системы согласования и реализации целей экономической политики, обеспечивающих максимальное использование потенциала развития интегрируемых стран.

Кроме того, принципиально важно, что ЕЭП, наряду с передачей указанных выше полномочий на наднациональный уровень, обязует Стороны к согласованным действиям в ключевых областях госрегулирования – в макроэкономике, в обеспечении правил конкуренции, в сфере технических регламентов и сельскохозяйственных субсидий, транспорта, тарифов естественных монополий. Это открывает широкие возможности и для бизнеса. Согласованная техническая политика позволит избежать технологических разрывов, несовместимости продукции. Естественно, чтобы закрепиться на таком открытом рынке бизнесу предстоит работать над своей эффективностью, снижать издержки, вкладывать ресурсы в модернизацию. Потребители от этого только выиграют.

Вместе с тем можно говорить и о «конкуренции юрисдикций», о борьбе за предпринимателя. Ведь каждый российский, казахстанский и белорусский бизнесмен получает право выбора – в какой из трех стран ему регистрировать свою фирму, где вести дела, где заниматься таможенным оформлением грузов. Это серьезный стимул для национальных бюрократий заняться совершенствованием рыночных институтов, административных процедур, улучшением делового и инвестиционного климата. Необходимо также совершенствовать законодательство в соответствии с лучшей мировой и европейской практикой.

Формирование Единого экономического пространства стало очередным этапом евразийской интеграции, по завершении которого предполагается переход к формированию Евразийского экономического союза (ЕЭС), предусматривающий дальнейшее углубление сотрудничества государств-участников в экономической сфере и социально-экономических вопросах. 18 ноября 2011 года главами трех государств была принята «Декларация о евразийской экономической интеграции».

Как следует из Декларации, к 2015 году должна быть завершена кодификация нормативно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства. Это означает систематизацию законодательства, качественную переработку действующих норм, устранение несогласованностей, восполнение пробелов и отмену устаревших норм. Кодификация не предусматривает, что ранее достигнутые договоренности пересматриваются, наоборот, они приобретают систематизированный вид, приводятся к общему знаменателю.

Для направления процесса евразийской интеграции на решение целей экономического развития необходима разработка и принятие Единой стратегии торгово-экономической политики ЕЭП, концепций единой промышленной и сельскохозяйственной политики, а также планов их реализации. В дальнейшем необходимо создание системы стратегического планирования развития ЕЭС, включающей долгосрочные прогнозы, среднесрочные концепции и стратегии торговой, промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической политики, основные направления социально-экономической, денежно-кредитной и налоговой политики, а также межгосударственные программы и планы мероприятий по их реализации.

Важной особенностью процесса евразийской интеграции является ее открытый характер. Российские руководители неоднократно говорили о перспективе формирования общематериковой зоны сотрудничества от Лиссабона до Владивостока на основе отношений свободной торговли и взаимовыгодной кооперации. Такая широкая евразийская интеграция, включающая и Европу, и Китай, и Индию, Турцию так же, как Средний и Ближний Восток, могла бы стать мощным стабилизирующим фактором, способствующим преодолению мирового экономического кризиса и создающим новые возможности для развития. Думающая и наиболее ответственная часть мирового сообщества осознала, что во избежание новой волны самоистребительной конфронтации и обеспечения устойчивого развития необходим переход к новой мировоззренческой модели, основанной на принципах взаимного уважения суверенитета, справедливом глобальном регулировании и взаимовыгодному сотрудничеству. Россия на этом фоне имеет уникальную историческую возможность вернуть себе роль глобального объединяющего центра, вокруг которого начнется формирование принципиально иного баланса сил, новой архитектуры глобальных валютно-финансовых и торгово-экономических отношений на началах справедливости, гармонии и сотрудничества в интересах народов всей Евразии.

Проблемы широкой евразийской интеграции

Выше речь шла о евразийской интеграции, ограниченной пространством исторической России или, как сейчас его принято называть – постсоветским пространством. К Западу от него продолжается европейский интеграционный процесс, захвативший значительную часть постсоветского пространства. К Востоку идет постепенное вызревание большой зоны Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества, в которой выделяются свои центры кристаллизации - зоны свободной торговли Китая и АСЕАН, Китая и Японии. К Югу расположена держащиеся особняком Индия, Пакистан и Иран а также часть Лиги арабских государств, составляющих свое интеграционное поле. Вопрос о рассмотрении всего этого гигантского конгломерата стран и их разнообразных союзов пока еще далек от практического наполнения. Самая большая интеграционная заявка была сделана президентом России в неоднократно звучавших предложениях ВВП о создании большой зоны экономического сотрудничества от Лиссабона до Владивостока. Эти предложения касаются, прежде всего, торгово-экономических отношений России и ЕС, которые сегодня по ряду причин лишились правового оформления. Одновременно быстро расширяется взаимодействие государств ЕврАзЭС с Китаем, создана Шанхайская организация сотрудничества. Таможенный союз планирует создать зону свободной торговли с Вьетнамом, у которого уже есть режим свободной торговли с Китаем.

Иными словами, широкая евразийская интеграция носит разнообразный, многоплановый и во многом хаотичный характер. Пока можно выделить несколько центров притяжения, во взаимодействии которых будет в обозримом будущем идти трансматериковый процесс интеграции. Это Брюссель, Пекин и Москва, каждый из которых ведет свою интеграционную политику, используя собственные механизмы, стимулы и институты. Иногда они исключают друг друга, а иногда дополняют, создавая основу для расширения интеграции. Первый случай хорошо иллюстрирует системный конфликт между ЕС и Россией по поводу участия Украины. Второй случай отражает сотрудничество между Россией и Китаем.

Сравнительный анализ двух вариантов участия Украины в процессах евразийской экономической интеграции, казалось бы, не должен оставлять сомнений – участие в евразийском интеграционном процессе обеспечивает Украине к 2030 году объем ВВП на 7,5% больше, чем создание ассоциации с ЕС. При этом последний вариант вплоть до 2020 года оборачивается для Украины ухудшением условий торговли и прямыми экономическими потерями, в то время как первый вариант дает мгновенное серьезное улучшение торгового баланса и обеспечивает стабилизацию платежного баланса. Первый вариант создает необходимые условия для устойчивого развития с улучшением структуры украинской экономики, второй вариант влечет ее деградацию и банкротство. Тем не менее, политическая верхушка Украины выбирает второй вариант.

Аналогичная ситуация складывается в Молдавии, которая наряду с ухудшением и без того плачевного состояния экономики получит в ассоциации с ЕС неизбежное обострение конфликта с Приднестровской Республикой. До последнего времени такой же политический выбор навязывали Армении, которая от Ассоциации с ЕС наряду с экономическими потерями получила бы ослабление своего внешнеполитического положения.

Непредвзятый анализ позволяет сделать вывод о чисто политических мотивах реализуемой ЕС политики «Восточного партнерства», целью которой является блокирование возможностей участия бывших республик СССР в процессе евразийской экономической интеграции с Россией. Антироссийский смысл этой программы прослеживается в систематическом вмешательстве политиков и спецслужб стран НАТО во внутренние дела этих новых независимых государств с целью организации антироссийской пропаганды и выращивания антироссийских политических сил. Все инспирированные ими «цветные» революции на постсоветском пространстве были густо замешаны на оголтелой русофобии и направлены против интеграции с Россией. Понесенные в результате этой политики экономические потери и социальные бедствия в Грузии, Киргизии, Украине и Молдавии в расчет не принимаются.

Изоляция постсоветских республик от России неизбежно влечет ухудшение их экономического положения вследствие разрыва сложившихся кооперационных связей и утраты традиционных рынков сбыта своих товаров. Чтобы навязать эти экономически противоестественные решения политика «Восточного партнерства» предусматривает лишение восточных партнеров суверенитета во внешнеэкономических вопросах. В проектах навязываемых им международных договоров о создании ассоциаций с ЕС четко фиксируются обязательства беспрекословного соблюдения директив ЕС в области торговой политики, технического и таможенного регулирования, санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля, предоставления субсидий и государственных закупок. При этом ассоциированные с ЕС государства не получают никаких прав участия в разработке и принятии этих норм регулирования, они должны их слепо выполнять, невзирая на имеющиеся возможности. Также они обязуются участвовать под руководством ЕС в урегулировании региональных конфликтов.

Иными словами, в ассоциации с ЕС постсоветским государствам отводится роль колоний, которые должны подчиняться юрисдикции ЕС по вопросам торгово-экономического регулирования. Так, в проекте Соглашения об ассоциации ЕС с Украиной во всех разделах рефреном проходит норма о том, что «Украина обязуется ….» и далее по всем разделам. Ключевой тезис сформулирован в ст.124 Соглашения «Украина должна обеспечить, чтобы существующие законы и будущее законодательство согласовывались с законодательством ЕС». Чтобы не возникало сомнений в векторе интеграции, в разделе о техническом регулировании (ст.56) прямо записано, что «Украина воздерживается от внесения изменений в свое горизонтальное и отраслевое законодательство в области технического регулирования, кроме как с целью постепенного приведения такого законодательства в соответствие с нормами acquis ЕС и поддержания такого соответствия». Это означает, что она не сможет воспользоваться механизмом устранения технических барьеров в торговле, предусмотренным Соглашением государств-членов Таможенного союза об устранении технических барьеров во взаимной торговле с государствами-участниками СНГ, не являющимися государствами-членами Таможенного союза. Бессмысленным становится меморандум о сотрудничестве в сфере технического регулирования, подписанный правительством Украины с ЕЭК в прошлом году.

Для контроля за исполнением этих и других обязательств создается специальный наднациональный орган – Совет ассоциации – решения которого обязательны для Сторон.

Вопросы экономической целесообразности остаются за рамками обсуждения этого политического решения. Робкие попытки украинского правительства поставить вопрос о финансировании инвестиций в модернизацию украинской промышленности с целью ее адаптации к европейским нормам технического регулирования и экологическим требованиям остаются без внимания. Между тем требуемые для этого объемы финансирования, оцениваемые украинскими экспертами не менее чем в 130 млрд. евро (расчеты Института экономики и прогнозирования Национальной академии наук Украины), явно неподъемны для ЕС, переживающего финансовый кризис.

Не так давно политические решения о присоединении к ЕС бывших социалистических государств Восточной Европы и прибалтийских республик СССР уже показали свою экономическую несостоятельность. После присоединения к ЕС эти государства потеряли около половины промышленного и значительную часть сельскохозяйственного производства. Столкнулись с обесценением человеческого капитала и массовой утечкой умов и эмиграцией молодежи. Они утратили контроль над своей банковской системой и крупными предприятиями, поглощенными европейскими корпорациями. Уровень жизни в большинстве из них остается ниже того, который был до присоединения, а разрыв с передовыми странами ЕС не уменьшается. Да и сам ЕС после расширения оказался в глубоком и затяжном экономическом кризисе. Процесс расширения явно ухудшил положение стран Южной Европы, столкнувшихся с конкуренцией со стороны новых членов за ограниченные ресурсы ЕС.

Едва ли можно считать экономически успешными уже существующие ассоциации ЕС с другими государствами. Даже в Турции, извлекшей немалые выгоды от Таможенного союза с ЕС, большинство населения выступает против ее дальнейшей европейской интеграции: интерес к вступлению в ЕС упал до 20% против 75% пятью годами ранее (из выступления вице-премьера Турции Б.Арынджа 17 октября 2013 г.)

На фоне нарастающих сложностей внутри ЕС трудно найти рациональные мотивы столь экономически ущербных проектов, как «Восточное партнерство». Если быстрое расширение ЕС сразу же после распада СССР можно было объяснить страхом перед возрождением социалистической империи, то сегодняшние потуги изолировать бывшие советские республики от России выглядят совсем иррациональными. Стремление любой ценой воспрепятствовать восстановлению складывавшегося веками единого экономического пространства есть ни что иное, как рудимент геополитического мышления прошедших эпох. Неслучайно инициатива «Восточного партнерства» исходит от Польши и США: политики первой впадают в исторический бред четырехвековой давности, стремясь вернуть под свою юрисдикцию украинские земли, а вторые руководствуются русофобскими бреднями Бжезинского, оставаясь в эпохе войн прошлого и позапрошлого веков.

По многим параметрам евроатлантическая интеграция имеет ярко выраженные имперские признаки. Применение военной силы для установления своих порядков на Ближнем и Среднем Востоке, организация революций на постсоветском пространстве с целью установления марионеточных режимов, территориальная экспансия путем поглощения бывших социалистических государств – все это, не взирая на затраты и жертвы ради достижения целей геополитического доминирования. В условиях 21 века такая принудительная интеграция едва ли будет жизнеспособной. Она повергает в хаос и разруху колонизируемые государства и не дает положительного эффекта метрополиям. Хотя она может приносить ощутимые выгоды их корпорациям и спецслужбам, в целом ее экономические результаты негативны, а социальные последствия характеризуются гуманитарными катастрофами. Эта интеграция продолжается постольку, поскольку другие мировые игроки соглашаются ее финансировать, принимая доллар и евро в качестве мировых резервных валют. Стоит странам БРИКС от них отказаться, как вся евроатлантическая экспансия, основанная на военно-политическом принуждении, мигом закончится.

Разумеется, любой интеграционный процесс имеет политическую мотивацию, так как требует международных соглашений. Однако слишком сильное доминирование политических мотивов над экономическими чревато серьезными потерями и конфликтами, подрывающими устойчивость интеграционных образований. И наоборот, политическое оформление экономически взаимовыгодных объединений дает естественный и устойчивый эффект ускорения развития и повышения конкурентоспособности интегрируемых стран.

Когда в послевоенные годы под давлением европейского бизнеса создавался общий рынок угля и стали, а затем и европейский общий рынок, экономические критерии определяли интеграционный процесс, и он давал ощутимую выгоду всем участникам. Благодаря этому укреплялось доверие сторон и возрастающий синергетический эффект стимулировал углубление интеграции вплоть до создания экономического союза. Политизация европейской интеграции после распада СССР создала дисбалансы в региональном экономическом обмене, которые вылились в открытые конфликты между пострадавшими государствами и европейской бюрократией. Последняя выходила до сих пор из этих конфликтов победителем, навязывая поверженным кризисом странам технические правительства для осуществления внешнего управления. Однако издержки интеграции нарастают, устойчивость ЕС снижается, увеличивается социальное напряжение, возникает внутреннее сопротивление интеграционному процессу. Если на «экономическом» этапе интеграции в выигрыше были все, так как синергетический эффект намного превосходил локальные потери отдельных участников рынка, то переход к политически мотивированной интеграции привел к ощутимым потерям целых стран и социальных групп. Среди проигравших оказались такие коренные для европейской интеграции страны, как Италия, Испания, Португалия и Греция, и такие системообразующие социальные группы как малый и средний бизнес, госслужащие, работники здравоохранения и образования, учащиеся и молодые специалисты.

Проявившаяся в ЕС тенденция к политизации интеграционного процесса по мере его углубления и расширения связана с формированием соответствующей политической силы – европейской бюрократии, обладающей собственными интересами и рычагами влияния. На сегодняшний день это около 50 тысяч чиновников, сотни политиков, делающих карьеру на интеграционном процессе. Проводимая ими политика во многом формируется трансевропейскими и американскими корпорациями, доминирующими на рынке ЕС. Если для национальных интересов старых членов ЕС целесообразность расширения евроинтеграции вызывает большие сомнения, то для крупных корпораций «переваривание» экономик новых членов может дать ощутимые выгоды. Транснациональные корпорации извлекли немалую выгоду на поглощении конкурирующих производств в Восточной Европе, снижении издержек на оплату труда, природоохранные мероприятия, расширении рынков сбыта своей продукции. На этой основе возрастает влияние и евробюрократии, которая обеспечивает защиту интересов транснациональных корпораций в конфликтах с местным населением и национальным бизнесом.

В отличие от европейского интеграционного процесса, который последовательно ведет к образованию наднациональной государственности ЕС со всеми атрибутами и ветвями государственной власти, руководители России, Белоруссии и Казахстана четко очертили границы евразийского интеграционного процесса исключительно торгово-экономическими вопросами. В задачи евразийской интеграции не входит ни введение общей валюты, ни формирование наднационального парламента, ни переход к единому паспортно-визовому режиму. В этом видится мудрость глав новых независимых государств, опасающихся политизации интеграционного процесса. Доминирование в нем мотивов экономической целесообразности гарантирует устойчивость формируемого Евразийского экономического союза. В рамках этого подхода наднациональный орган не должен претендовать на самостоятельную политическую роль, его функции следует ограничить согласованием принимаемых решений с национальными правительствами. Для этого он должен быть прозрачным, компактным и подконтрольным создавшим его государствам.

Во взаимном уважении национального суверенитета государств состоит принципиальное отличие идеологии евразийской интеграции от всех предыдущих моделей, включая европейскую, советскую или имперскую. Она исходит из философии евразийства, основы которой были заложены русскими мыслителями прошлого века, рассуждавшими о формах постсоветского объединения народов бывшей Российской империи.

Идеология евразийской интеграции отвергает принуждение национальных государств к исполнению чьей-то внешней для них политической воли, будь то большинство участников объединения или наднациональная бюрократия. Поэтому в правилах процедуры принятия решений заложены принципы равенства и консенсуса сторон. Это создает надежную основу для взаимного доверия и оптимизации регулирования единого экономического пространства, поскольку веками сложившиеся кооперационные связи предопределяют общность экономических интересов и возможность согласования наднациональных решений по широкому кругу вопросов. Во всяком случае, за пять лет работы наднационального органа консенсусом было принято около двух тысяч решений и только в двух случаях выявились принципиальные расхождения позиций сторон, которые не позволили принять соответствующих решений.

Парадоксальным образом со стороны Вашингтона и его союзников по НАТО систематически идет критика и неприятие евразийской интеграции, которую пытаются дискредитировать как «новый СССР» (как заявила государственный секретарь США Х.Клинтон 6 декабря 2012 г. в Дублине, «в США постараются не допустить воссоздания Советского Союза в новой версии под вывеской экономической интеграции, создаваемый по принуждению Москвы»). Хотя на самом деле именно США и ЕС пытаются силой и обманом навязывать всему миру свои порядки в интересах своих корпораций. Истерическая реакция американских политиков на успехи процесса евразийской интеграции, доходящая до визга при обсуждении перспектив возвращения в него Украины является свидетельством идейной слабости их позиции. Эта слабость компенсируется политическим принуждением и пропагандой иллюзорных ценностей, самой реальной из которых является защита прав сексуальных меньшинств.

Весьма шаткий идейный фундамент евроатлантической интеграции едва ли выдержит дальнейшее расширение этой конструкции за пределы нынешнего ЕС и планируемой зоны свободной торговли с НАФТА. Перманентные конфликты на границах НАТО с применением жесткой и мягкой силы нарастают по мере принуждения все новых государств к евроатлантической интеграции. Эта неоимперская политика лишена перспективы в 21 веке. Попытки ее реализации влекут нарастающие по экспоненте экономические потери, породившие сплошную зону социального бедствия вокруг Средиземного моря – колыбели европейской цивилизации. Втягивание в этот процесс бывших советских республик ради их изоляции от России создаст зону конфликта в Восточной Европе с еще большими экономическими потерями и социальными издержками.

Несовместимость идейных основ евроатлантической и евразийской интеграции проявляется в многолетней пробуксовке переговоров по подписанию нового партнерского договора России и ЕС. После наивных ожиданий широкомасштабного партнерства посткоммунистической России с ЕС и США в начале 90-х годов наступило отрезвление. Как показывает опыт Восточного партнерства, ЕС не договаривается, а навязывает свои правила интеграции. Они сводятся к распространению юрисдикции ЕС на интегрируемые страны и не предполагают каких-либо переговоров о правилах сотрудничества. Ассоциированным членам нет иного выбора, кроме как слепо повиноваться директивам ЕС. В отличие от этого подхода процесс евразийской интеграции предполагает совместную выработку правил игры. Каждая страна на равных участвует в формировании договорно-правовой и нормативной базы интеграции, имея не только право голоса, но и право вето во всех принимаемых решениях.

Российская внешнеполитическая традиция исключает подписание дискриминирующих Россию соглашений. Россия не может согласиться слепо выполнять чужие директивы. Это противоречит духу российской дипломатической школы, основанному на взаимном уважении и равноправии сторон. Поскольку принцип равенства сторон для евроатлантической интеграции не существует, столь трудно дается реализация идеи Президента России В.В.Путина о создании гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока. В ЕС ее просто не могут понимать иначе как распространение своей юрисдикции на всю Северную Евразию. Поэтому при всей привлекательности, идея трехстороннего взаимодействия ЕС-Украина-Россия остается малореализуемой. По той же причине сохраняется риск нарастания политического напряжения между Россией и ЕС в связи с попытками последнего блокировать участие постсоветских государств в евразийском интеграционном процессе.

Ответом на агрессивную русофобию Восточного партнерства ЕС могло бы стать приглашение к участию в евразийской интеграции его членов, подвергающихся дискриминации со стороны наднациональных органов. Речь, прежде всего, идет о Греции и Кипре, для которых выполнение требований ЕС влечет социальные бедствия без какой-либо перспективы выхода из кризиса. Последний уже прошел фазу дефолта и вполне мог бы быть использован как пилотный проект перехода от европейской к евразийской интеграции. Тем более его экономическая зависимость от России и СНГ после банкротства банковской системы стала критической. Грецию, по всей видимости, наряду с аналогичной перспективой ждет унизительная процедура секуляризации и отчуждения собственности православной церкви и государства в пользу европейских кредиторов.

Греция и Кипр духовно и культурно-исторически близки России и Белоруссии, их экономика во многом поддерживается российскими туристами и предпринимателями. Сотни тысяч понтийских греков имеют обширные связи в России, бизнес многих из них связан с российским рынком. Снятие таможенной границы между Грецией и Кипром, с одной стороны, и Россией, с другой, дало бы взрывной эффект роста взаимной торговли, туристических поездок, взаимных инвестиций. Для Греции и Кипра это открыло бы новые возможности роста экспорта товаров и услуг на рынок Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. У последнего в этом регионе быстро развиваются связи с Турцией. Не случайно президент Казахстана Н.А.Назарбаев упомянул ее в качестве одного из желаемых участников евразийского интеграционного процесса.

Участие Греции, Кипра и Турции в процессе евразийской экономической интеграции сегодня нереалистично вследствие их внешних обязательств перед ЕС. Для этого первые два государства должны будут выйти из ЕС, а Турция – из таможенного союза с ЕС. Возможно, это повлечет их исключение из НАТО. Если для Греции и Кипра это даст существенное облегчение внешних обязательств, которые в этом случае будут списаны, то для Турции утрата таможенного союза с ЕС может обернуться утратой значительной части рынка сбыта своих товаров. Для ЕС утрата Греции и Кипра даст существенную экономию расходов на кредитовании и рефинансировании безнадежной задолженности этих стран.

Конструктивный выход из нарастающих противоречий альтернативных интеграционных процессов в Евразии мог бы заключаться в их деполитизации и сведении к взаимовыгодному экономическому сотрудничеству. Но для евроатлантистов это означало бы отказаться от претензий на гегемонию в международных отношениях, что пока представляется малореальным. Вероятно, придется ожидать углубления кризиса евроатлантической интеграции, прежде чем станет возможным переход на евразийские принципы равноправного и взаимовыгодного сотрудничества.

Принципиально иная ситуация внешне складывается на восточном направлении евразийской интеграции. Китай рассматривается Россией как стратегический партнер. Он не препятствует процессу евразийской интеграции, хотя активно и мощно наращивает влияние в Средней Азии. Вместе с тем реализуемые им проекты освоения нефтегазовых месторождений Туркмении, Казахстана, Узбекистана противоречат российским интересам. Также противоречат им и амбициозные намерения Китая по строительству трансматерикового транспортного коридора по маршруту древнего «шелкового пути». Пока эти противоречия носят фрагментарный характер и, в общем, не мешают успешному развитию двустороннего сотрудничества. Следует, однако, понимать, что инициативу в этом удерживает Китай, подчиняя связи с Россией и другими государствами ТС своим интересам.

Лидерство Китая определяется характером его институтов власти. В отличие от российского руководства, предпочитающего плановому началу рыночную стихию, руководство Китая проводит целенаправленную планомерную политику глубокой модернизации, частью которой являются внешнеэкономические связи. Располагая неограниченным долгосрочным кредитом и последовательной поддержкой государства, китайские кампании уверенно наращивают как экспорт, так и зарубежные инвестиции, осваивая постсоветское пространство. В отсутствие подобных возможностей российские предприятия не выдерживают конкуренцию, уступая Единое экономическое пространство китайским корпорациям.

Проведение системной государственной политики наращивания производства и экспорта позволяет китайским кампаниям легко преодолевать трансграничные барьеры, осваивая зарубежные рынки и подавляя конкурентов на своем внутреннем рынке. Может быть, поэтому они спокойно смотрят на процесс евразийской интеграции, пытаясь его использовать в своих интересах. Для этого они наращивают инвестиции в Казахстан и другие среднеазиатские государства с прицелом на общий рынок таможенного союза.

Важным участником процесса широкой евразийской интеграции может стать Индия. Несмотря на огромный экономический потенциал сотрудничества, торговый оборот между Таможенным союзом и Индией остается весьма скромным, на пальцах можно пересчитать крупные совместные проекты. Переход к отношениям свободной торговли мог бы дать большой позитивный экономический эффект для всех участников.

То же касается Ирана, импортирующего немало российской техники. Создание большой зоны свободной торговли, включающей ТС в рамках ЕврАзЭС, СНГ, Индию, Иран, Вьетнам и некоторые др. страны Ближнего, Среднего Востока, региона ЮВА способствовало бы устойчивому росту экономики этой срединной части Евразии.

Перспективы формирования Евразийского Союза

Согласно логике развития интеграции, основные направления перехода от ЕЭП к ЕЭС включают передачу ЕЭК полномочий по инициированию и принятию решений, а также создание союзных институтов регулирования экономики в рамках переданных на наднациональный уровень функций с формированием соответствующих механизмов контроля, обеспечением прозрачности процессов управления и ответственности за результаты. С учетом опыта строительства ЕС для этого может быть предложена следующая последовательность действий, наряду с уже принятыми и осуществляемыми планами по созданию ЕЭП, развитию ТС, формированию единой системы технического регулирования.

Во-первых, должна быть завершена работа по приведению национальных законодательств государств-членов в полное соответствие с договорно-правовой базой ЕЭП.

Во-вторых, необходимо завершить устранение остающихся барьеров во взаимной торговле по согласованным планам.

В-третьих, критически необходимо создание интегрированной информационной системы внешней и взаимной торговли (ИИСВВТ), обеспечивающей применение современных информационных технологий при осуществлении всех переданных в ведение ТС видов государственного контроля в режиме «единого окна», формирование плана мероприятий по ее разработке и реализации.

В-четвертых, крайне актуальным является совершенствование механизма и правового обеспечения статистики взаимной торговли. Хотя методология статистики взаимной торговли была утверждена еще в январе 2011 года, ее качество оставляет желать лучшего. Она характеризуется низкой достоверностью и неполнотой первичной информации, несовершенством методов ее обработки, противоречивостью данных, публикуемых национальными статистическими службами.

В целях повышения уровня полноты, достоверности и качества разрабатываемых и публикуемых данных статистики взаимной торговли стран-членов ТС необходимо организовать функциональное взаимодействие национальных и наднациональных статистических органов, создать условия для полноценного участия последних в мировой системе статистических организаций путем углубления статистических баз данных, применения современных информационных технологий, повышения квалификации кадров и научной обоснованности принимаемых решений. Следует унифицировать статистическую форму декларирования товаров, поставляемых в рамках взаимной торговли.

Особую сложность представляет решение проблемы повышения ответственности декларантов за достоверность сообщаемой информации по операциям взаимной торговли. В рамках действующего в России законодательства о статистике таковая фактически отсутствует. Выходом из этого положения может стать привлечение налоговой службы к формированию агрегированных данных о товарных потоках в физических и стоимостных показателях.

В-пятых, необходимо ликвидировать пробел в договорно-правовой базе ТС в связи с нерешенностью вопроса о введении в действие Соглашения о едином порядке экспортного контроля государств – членов Таможенного союза. Сохранение экспортного контроля во взаимной торговле уже не может быть обеспечено в силу отсутствия таможенного контроля. Без унификации национальных норм экспортного контроля затруднено их правоприменение и на внешней границе ТС.

В-шестых, ТС не может считаться завершенным без унификации торговых режимов. Завершение формирования зоны свободной торговли ТС с заинтересованными государствами СНГ, а также с Сербией и Черногорией очерчивает контур «второго круга» евразийской интеграции. В дополнение к нему необходимо определение перечня государств, с которыми целесообразно установление преференциальных торговых режимов.

В-седьмых, для обеспечения эффективного правоприменения законодательства ТС и ЕЭП необходима гармонизация систем административной и уголовной ответственности за совершение правонарушений в сферах регулирования, переданных на наднациональный уровень.

В-восьмых, целесообразна унификация норм национальных законодательств в сфере государственной службы, определяющих статус чиновников, работающих в наднациональных структурах.

В-девятых, для завершения формирования единой таможенной территории целесообразно создание единой системы лицензирования внешнеторговых операций ТС.

После решения перечисленных выше вопросов возможен переход к формированию Евразийского экономического союза. Особенно важно введение в действие ИИСВВТ, обеспечивающей прозрачность всех функций государственного управления Единой таможенной территорией, включая функционирование наднационального органа, а также обеспечение надежной статистики взаимной и внешней торговли, После этого станет возможным внесение в договорно-правовую базу ЕЭП изменений, предоставляющих наднациональному органу права самостоятельной разработки и инициирования решений в рамках переданных ТС и ЕЭП полномочий.

Для направления процесса евразийской интеграции на решение целей экономического развития необходима разработка и принятие Единой стратегии торгово-экономической политики ЕЭП, концепций единой промышленной и сельскохозяйственной политики, а также планов их реализации. Это предполагает гармонизацию национальных и союзных политик развития: промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической, энергетической, транспортной и др. В дальнейшем необходимо создание системы стратегического планирования развития ЕЭС, включающей долгосрочные прогнозы, среднесрочные концепции и стратегии торговой, промышленной, сельскохозяйственной, научно-технической политики, основные направления социально-экономической, денежно-кредитной и налоговой политики, а также межгосударственные программы и планы мероприятий по их реализации. Следует как можно скорее разработать и утвердить стратегический плана развития ЕЭС и программы его реализации на десятилетие вперед.

В дополнение к планам формирования ЕЭП для эффективного функционирования единого финансового рынка необходимо установление единых требований к деятельности кредитных рейтинговых агентств. В дальнейшем для углубления интеграции необходима гармонизация национальных налоговых систем, формирование единой платежной системы и общего финансового регулятора. Целесообразно также придание рублю статуса резервной валюты ЕЭС.

Для обеспечения нормальной работы рынка труда необходима унификация квалификационных требований и обеспечение взаимного признания документов об образовании и квалификации, выдаваемых в соответствии с установленным порядком.

После принятия решений о присоединении Кыргызстана и Таджикистана к ТС и ЕЭП, определения перспектив участия других государств, а также кодификации договорно-правовой базы евразийской интеграции возможно подписание международного договора о создании ЕЭС, предусматривающего правопреемство институтов ТС, ЕЭП, ЕврАзЭС, а также трансформацию институтов ЕврАзЭС и ЕЭК в институты ЕЭС. На этом этапе целесообразно формирование советов министров и руководителей государственных ведомств государств-членов соответствующего профиля в качестве вспомогательных и совещательных органов ЕЭК, а также унификация паспортно-визового режима и отмена паспортного пограничного контроля на межгосударственных границах государств-членов ЕЭС.

Расширение ядра евразийской интеграции

В настоящее время процесс евразийской экономической интеграции можно представить в виде концентрических колец. Ядро составляют три государства-члена ТС и ЕЭП. К ним примыкают два других государства-члена ЕврАзЭС, имеющих правовые основания для присоединения – Кыргызстан и Таджикистан и Армения (государство-наблюдатель в ЕврАзЭС), уже подавшая заявку на присоединение к ТС. Следующий круг составляют государства-наблюдатели ЕврАзЭС, заинтересованные в максимально широком сотрудничестве с Таможенным союзом и ЕЭП: Украина, Молдавия и Узбекистан. К ним примыкают Абхазия, Южная Осетия и непризнанное Приднестровье, которые жизненно заинтересованы в сохранении хозяйственных связей с ЕЭП, но не могут формализовать режим торговли в силу недостаточного признания. Внешний круг участников евразийской интеграции составляют государства с преференциальным режимом торговли: оставшиеся государства СНГ (Азербайджан и Узбекистан), а также Сербия и Черногория.

Ниже анализируются перспективы расширения ядра интеграционного евразийской интеграции. В первую очередь, за счет присоединения государств-членов ЕВРАЗЭС, принявших для себя политическое решение о целесообразности участия в этом процессе более десятилетия назад. Рассматривается также перспектива присоединения государств-наблюдателей ЕВРАЗЭС, объективно заинтересованных в участии в интеграционном процессе.

КЫРГЫЗСТАН

Работа по вопросу участия Кыргызстана в Таможенном союзе была начата по заявлению бывшего Президента Республики К. Бакиева от 29 мая 2009 года, в котором говорилось о желании Кыргызской республики участвовать в разработке договорно-правовой базы ТС. Решением Комиссии Таможенного союза (КТС) от 25 июня 2009 года № 59 была утверждена Рабочая группа по вопросу участия Кыргызской Республики в Таможенном союзе (далее – Рабочая группа), которая 7 апреля 2011 года представила КТС доклад с необходимым пакетом документов по началу процесса присоединения Кыргызской Республики к Таможенному союзу. Однако решения тогда принято не было в связи с необходимостью официального подтверждения намерения о присоединении со стороны нового руководства Кыргызстана. 12 апреля 2011 года нынешний Президент Кыргызстана А. Атамбаев в качестве Премьер-министра Республики направил официальное предложение, в котором он заявил, что Кыргызская Республика готова начать процесс присоединения к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству в рамках ЕврАзЭС.

Присоединение Кыргызской Республики к Таможенному союзу позволит существенно улучшить экономическую и стабилизировать политическую ситуацию в республике. По имеющимся оценкам, оно положительно скажется на производстве и экспорте сельхозпродукции, текстильных изделий, стройматериалов и других товаров, производимых в Республике, что создаст условия для увеличения экспортного потенциала страны на 20-25 % и соответствующего прироста ВВП в обозримой перспективе. Расширение рынков сбыта кыргызских товаров на единой таможенной территории Таможенного союза создаст дополнительные стимулы для долгосрочных инвестиций в экономику Кыргызской Республики, в особенности в электроэнергетику, легкую промышленность, агропромышленный комплекс и транспортно-логистическую инфраструктуру. Это позволит существенно увеличить доходы госбюджета Кыргызской Республики, которые только от взимания в соответствии с законодательством Таможенного союза ввозных таможенных пошлин и НДС с импортируемых товаров вырастут, согласно расчетам, в 1,5 раза. Наряду с ростом производства и доходов, позитивные изменения для экономики и бюджетной сферы Кыргызстана будут включать: существенное улучшение положения трудовых мигрантов, приезжающих в государства-члены ТС и ЕЭП, облегчение транспортного сообщения в рамках Единой таможенной территории, расширение притока капитала и иностранных инвестиций.

Особенностью Кыргызстана по сравнению с государствами-членами ТС является малый размер ее экономического потенциала, который на два порядка ниже российского и на порядок ниже казахстанского или белорусского. Эта особенность служит основанием для скептических суждений в отношении своевременности присоединения Кыргызстана с точки зрения усложнения процесса принимаемых наднациональных решений. При этом обычно высказываются такие аргументы, как относительно низкий уровень ее экономического развития и неустойчивая политическая система. Однако как отечественный, так и международный опыт процессов региональной экономической интеграции доказывает позитивное значение разнообразия интегрирующихся экономик, которое усиливает синергетический эффект. В свою очередь, повышение устойчивости действующей в Кыргызстане политической системы прямо зависит от результатов проводимой экономической политики, которые во многом зависят от решения вопроса о присоединении к Таможенному союзу.

Несмотря на небольшой вес кыргызской экономики в Таможенном союзе и ЕЭП, ее присоединение будет иметь большое геополитическое значение и станет важной вехой в развитии евразийской интеграции. Ключевое для среднеазиатского региона географическое положение, значительные гидроэнергетические ресурсы, рекреационный потенциал, культурно-историческое наследие Кыргызстана имеют уникальное значение для реализации российского проекта евразийской интеграции.

ТАДЖИКИСТАН

В июле 2010 года Президент Таджикистана Эмомали Рахмон заявил, что республика серьезно занимается изучением вопроса вхождения Таджикистана в Таможенный союз. Он подтвердил намерение о присоединении в декабре 2012 года.

На сегодняшний день Россия и Казахстан остаются двумя крупнейшими торговыми партнерами Таджикистана, на которые в январе – августе 2012 года пришлось 20% и 13,6% общего объема внешней торговли республики соответственно. Вступление в Таможенный союз приведет к быстрому росту товарооборота на несколько десятков процентов, учитывая текущую сравнительно низкую базу торговли России, Казахстана и Таджикистана. Кроме того, каналы экспорта Таджикистана в рамках беспошлинной торговли существенно вырастут по протяженности.

Россия импортирует из Таджикистана первичный алюминий, хлопок-волокно, драгметаллы и сухофрукты, текстиль и продукцию АПК. Основа российского экспорта в Таджикистан – горюче-смазочные материалы (ГСМ), продукция транспортного машиностроения. Россия для Таджикистана – главный партнер по импорту нефтепродуктов. На Россию приходится 60% всех поставок нефтепродуктов в республику. Остальные 40% она закупает в Туркменистане и Казахстане. Министерство экономического развития и торговли Таджикистана ранее подсчитывало, что вступление в Таможенный союз принесет примерно 400 млн. долларов в год выгоды от импорта ГСМ для частного сектора и потребителей. Кроме того, снижение таможенных пошлин на импорт зерна, муки и других товаров из стран ТС позволит снизить цены на них.

Таможенный союз создаст единый рынок труда, что обеспечит свободную иммиграционную политику без квот и ограничений и легализацию трудовой миграции. По оценкам экспертов, легализация всего 1% мигрантов в России даст дополнительные выгоды в размере до 42 млн. долларов. Ежегодно около 1,5 млн. граждан Таджикистана выезжают в поисках работы в различные регионы РФ, при этом более 95% таджикских трудовых мигрантов приезжают в РФ самостоятельно без предварительного согласования с работодателями.

Вхождение Таджикистана в Таможенный союз потребует кардинального повышения эффективности пограничного контроля, особенно на граница с Афганистаном. Как и Кыргызстану, Таджикистану придется ввести принятые в ТС нормы таможенного регулирования и стандарты таможенного контроля.

В числе негативных последствий для Таджикистана от вступления в ТС иногда называется удорожание импорта из стран, не являющихся членами ТС в связи с повышением импортного тарифа. Однако после присоединения России к ВТО это повышение повлияет на цены не более чем на 1-2%, что существенно меньше других факторов ценообразования, включая удешевление импортируемых из России ГСМ.

Хотя для России и Таможенного союза в целом вступление Таджикистана не окажет большого экономического влияния в силу незначительности его экономического веса (на Таджикистан приходится 0,1% внешнего товарооборота России), оно имело бы важное геоэкономическое и геополитическое значения в силу стратегически важного положения Таджикистана, а также позволило бы существенно расширить электроэнергетический потенциал ЕЭП и мощности алюминевой промышленности.

Присоединение Таджикистана к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству будет иметь положительный экономический эффект для экономики республики, говорится в исследовании «Оценка экономического эффекта присоединения Республики Таджикистан к ТС и ЕЭП» Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития (ЦИИ ЕАБР). Вместе с тем нельзя рассчитывать, что преимущества от вступления к ТС будут получены автоматически - оно лишь откроет для Таджикистана окно возможностей. Численный анализ статических (одномоментных) эффектов последствий присоединения Таджикистана к ТС показал, что на начальном этапе страна получит умеренный положительный эффект от вступления в Таможенный союз. Однако выгоды увеличатся, если РТ удастся воспользоваться дополнительными возможностями, которые открывает перед ним вступление в ТС

Как отмечается в вышеупомянутом исследовании, потенциальные эффекты складываются из трех основных компонентов: привлечение инвестиций, повышение производительности и фактор трудовой миграции.

Такие эффекты в состоянии обеспечить дополнительное повышение потенциального роста ВВП Таджикистана на 3,5% в среднесрочной перспективе. В том числе за счет привлечения инвестиций - дополнительный рост может составить до 1,6% в год. За счет повышения производительности -0,5%, благодаря вовлечению новых трудовых ресурсов и снижению безработицы - 0,4% и за счет денежных переводов – 1%.

Одна из основных выгод Таджикистана от вступления в ЕЭП заключается во вхождении в единый рынок труда. Соглашения ЕЭП в области трудовой миграции направлены на объединение трудовых ресурсов государств-участников, создание и эффективное функционирование общего рынка труда. Совокупно вступление Таджикистана в ТС приведет к увеличению объемов миграции на 10-15%. При этом оценка роста заработной платы мигрантов составляет от 9% до 28%, а роста денежных переводов - от 15 до 25%.

Положительное влияние присоединение Таджикистана к ЕЭП окажет и на страны, принимающие трудовых мигрантов. Например, рост доходов российского бюджета только за счет налога на доходы физических лиц составит до 40 млрд рублей в год[4]

УКРАИНА

В интеграционных процессах, к сожалению, не участвует Украина, которая была одним из инициаторов формирования Единого экономического пространства с Россией, Белоруссией и Казахстаном. После «оранжевой революции», она вышла из этого процесса, руководствуясь мифом о европейской интеграции. Разрушительный эффект этого шага в полной мере проявился в ходе нынешнего кризиса, который для украинской экономики оказался катастрофическим.

Так, по состоянию на 1 июня 2009 года темпы падения промышленного производства (к соответствующему периоду предыдущего года) составили 31,9%, в машиностроении - 53,7%, в химии и нефтехимии – 36,4%. Инвестиции упали на 39,5%. Инфляция с конца 2008 года составила 106,9%. Эти цифры – прямое следствие навязанного, вопреки здравому смыслу, «оранжевому» украинскому руководству геополитического выбора, свидетельствующие о катастрофических последствиях для Украины разрыва кооперационных связей с партнерами по СНГ, в частности, с Российской Федерацией.

Отрыв Украины от России происходил не сам по себе. Столь самоубийственный для украинской экономики курс не мог складываться автоматически – наоборот, «невидимая рука рынка» постоянно удерживала Украину в орбите сотрудничества с Россией. Для экспертов было очевидно, что антироссийский вектор задавался Вашингтоном исходя из официальных целей американской геополитики на постсоветском пространстве. При этом в Вашингтоне вооружились формулой известного русофоба Бжезинского, который обосновывал важность американского вмешательства во внутренние дела Украины с целью ее отрыва от России тем, что «Россия без Украины не может быть сверхдержавой». У этой формулы есть историческое (Украина — колыбель российской цивилизации), экономическое (Украина — наиболее развитый в промышленном и сельскохозяйственном отношении регион Российской и Советской империй), географическое (Украина — это выход к теплым морям и землям, к которым традиционно стремился вынужденный жить в неблагоприятном климате русский народ), геополитическое (Украина — крупнейшее государство Европы с населением около 50 млн. человек, большинство из которых воспитано в русской культуре) объяснение.

Пагубность и экономическая несостоятельность навязанного Украине геополитического выбора в кризисный период в полной мере отразилась на состоянии ее платежного баланса и валютно-финансовой системы. Произошла девальвация гривны; падение ряда системообразующих банков, которые были не в состоянии расплатиться по иностранным кредитам; обрушился фондовый рынок; инфляция выросла до 15-30% в месяц; на треть снизились реальные доходы населения.

Представленные в совместном исследовании Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук и Института экономики и прогнозирования Национальной академии наук Украины расчеты демонстрируют экономический эффект для Украины при двух различных сценариях ее участия в процессах региональной интеграции. В первом сценарии рассмотрен экономический эффект присоединения украинской экономики к Таможенному союзу и участия в Едином экономическом пространстве в рамках ЕврАзЭС. Во втором сценарии рассмотрены последствия для Украины в случае ее вхождения в зону свободной торговли с ЕС, что исключает возможность присоединения к Таможенному союзу на нынешнем этапе интеграции и может вызвать ухудшение торговых режимов с входящими в него государствами.

По результатам расчетов при реализации сценарных условий по первому варианту (при присоединении Украины к Таможенному союзу) прирост экспорта украинских товаров в РФ увеличится, по разным оценкам, на 4,6-8,8 млрд. долл. При этом в наибольшей мере вырастет стоимость поставок продукции машиностроения, удельный вес которой в структуре прироста составляет (в зависимости от варианта расчетов) 36–40% и металлургической промышленности – 22–42%.

В случае отказа Украины от участия в Таможенном союзе ожидается сокращение экспорта в Россию, по минимальным оценкам, на 1,4–1,9 млрд. долл.

В случае реализации первого сценария прирост товарооборота (без учета углеводородов) в результате взаимной интеграции и устранения торговых барьеров для украинской экономики может быть весьма существенным – от 13,5% до 16,4% от ВВП Украины. В дополнение к этому за счет отмены в рамках ТС экспортных пошлин на углеводороды, поставляемые из России в Украину, положительный прирост сальдо торгового баланса Украины составит 2,9 млрд. долл. (за счет снижения стоимости ввозимых углеводородов). По условиям ЕЭП при формирования единого энергетического рынка и переходе к принципу равнодоходности поставок природного газа положительный прирост торгового сальдо Украины увеличится до 5,1 млрд. долл. Кроме того, эффект от отмены защитных мер во взаимной торговле оценивается в 0,5 млрд.долл., а снятие технических барьеров в торговле даст еще более 1,0 млрд.долл. Всего улучшение условий торговли для Украины оценивается в 6-10 млрд.долл., что позволяет ей сбалансировать торговый баланс и обеспечить макроэкономическую устойчивость. Следует иметь ввиду и другие положительные эффекты, которые могут быть получены при расширении торговли товарами и услугами, активизации научно-технического сотрудничества, повышении инвестиционной и инновационной активности в капиталоемких отраслях промышленности. В частности, весьма значительным будет синергетический эффект благодаря восстановлению кооперационных связей между украинскими предприятиями и предприятиями из стран ЕврАзЭС, а также благодаря реализации новых совместных проектов высокотехнологических сферах.

Расширение рынков сбыта для украинских производителей (в силу повышения конкурентоспособности украинских товаров и услуг на рынках стран-членов ЕврАзЭС) на практике будет выражаться в расширении объемов производства на украинских предприятиях-экспортерах, а также в появлении новых экспортеров. Мультипликативный эффект от увеличения производства на украинских предприятиях-экспортерах обеспечит возникновение новых рабочих мест и дополнительные доходы украинского бюджета.

Доходы государственного бюджета Украины увеличатся также вследствие повышения импортной пошлины до уровня Единого таможенного тарифа Таможенного союза. Эта мера также позволит повысить ценовую конкурентоспособность украинских товаропроизводителей на 5%, что даст дополнительный положительный эффект в росте производства и доходов.

Важной составляющей экономического эффекта, получаемого Украиной, является снижение трансакционных и временных издержек вследствие снятия таможенного контроля на границах и существенного упрощения и стандартизации многих процедур, связанных с оборотом товаров во взаимной торговле членов Таможенного союза. Это позволит повысить транзитные перевозки, осуществляемые через территорию Украины, что приведет к увеличению доходов украинских транспортных и логистических предприятий.

Теснейшее российско-украинское сотрудничество в экономической сфере – не случайное стечение обстоятельств, которое могло бы быть поставлено под сомнение по субъективным настроениям отдельных лиц. Это прямое наследие общей истории, а точнее – органичное и закономерное ее продолжение. Многоуровневые кооперационные связи, взаимопереплетение и взаимодополняемость экономик, общность научно-технического потенциала, производственной базы и методов хозяйствования – все это и сегодня предопределяет наличие мощной стратегической составляющей и значительный потенциальный эффект российско-украинского партнерства, реализация которого зависит от участия Украины в евразийском интеграционном процессе.

АРМЕНИЯ

В сентябре 2013 года Президент Армении С.Саргсян заявил о присоединении Республики к ТС, в органы управления интеграцией подана соответствующая заявка.

В настоящее время интенсивность торговли России и других государств-членов ТС с Арменией является весьма низкой. В 2012 году объем экспорта России в Армению составил 915,5 млн. долларов. Основными товарами российского экспорта в Армению стали минеральные продукты (доля - 52,1%); продовольственные товары и сельхозсырье (19,0%); машины, оборудование и транспортные средства (14,2%); металлы и изделия из них (7,1%); продукция химической промышленности и каучук (4,3%).

В структуре импорта России из Армении в 2012 году преобладали продовольственные товары и сельхозсырье (73,9%); машины, оборудование и транспортные средства (10,9%); драгоценные камни, драгметаллы и изделия из них (9,1%); текстиль, текстильные изделия и обувь (1,1%).

Установившаяся специализация во внешней торговле не позволяет рассчитывать на большой прирост товарооборота между странами ТС и Армении, который может составить около 2% в случае ее вхождения состав ЕЭП. При этом структура армянской экономики почти не изменится. На экономику Армении не окажет значительного влияния и изменение цен на российские энергоносители. Прежде всего, это связано с тем, что в настоящее время Армения приобретает российский газ по льготным ценам и дальнейшее их сколь либо значительное снижение является достаточно маловероятным. Во-вторых, в обрабатывающие производства имеют в структуре экономики Армении относительно невысокую долю (около 12%).

Интеграционные эффекты для Армении будут в основном связаны с возможностями относительного увеличения экспорта в страны ЕЭП, которые могут обеспечить прирост ВВП около 0,3-0,4 %. Возможности прироста ВВП за счет внутриотраслевой кооперации или снижения цен на энергоносители являются незначительными. Таким образом, возможный экономический эффект от присоединения Республики Армении к Таможенному союзу и Единому Экономическому Пространству без дополнительных усилий с российской стороны в виде, к примеру, инвестиционных проектов, является незначительным.

Вместе с тем, учитывая стратегическую значимость Закавказья для России и будущего Евразийского экономического союза, следует комплексно решать задачу интеграции структур ЕЭП с Арменией, развивая взаимоотношения с Грузией, Азербайджаном и Турцией. При этом целесообразно использовать потенциал Республики Казахстан как тюркоязычной страны.

МОЛДОВА

На основании имеющихся статистических данных можно сделать вывод о начале резкого и системного ухудшения экономической ситуации в Республике Молдова вследствие следующих основных причин.

Во-первых, молдавская экономика, ввиду отсутствия инвестиций в обновление основных производственных фондов и производственной инфраструктуры, утратила конкурентоспособность, что отчетливо проявилось в ходе кризисного ухудшения экономической ситуации в Европе;

Во-вторых, в течение 2011-2012 гг. сократились европейские вливания в РМ в виде кредитов, субсидий и грантов. Молдавская экономика оказалась абсолютно бесперспективной для западных компаний, которые потеряли интерес к этой стране.

В-третьих, износ производственных фондов в Молдове достиг критической величины; отсутствие возможности модернизировать производства все чаще ведет к закрытию предприятий и оттоку населения из Республики. Выезд трудоспособного населения за пределы Молдовы достиг о трети трудоспособного мужского населения республики.

В-четвертых, результатом кризиса стал уход производителей в натуральное хозяйство.

В-пятых, вследствие ухудшения отношений с Россией в 2005-2006 годах был потерян российский рынок сбыта молдавской алкогольной продукции, последствия которого до сих пор не преодолены.

Интеграция со странами Таможенного союза и ЕЭП может вывести молдавскую сельскохозяйственную продукцию на рынки Беларуси и России, что даст толчок развитию сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности в стране. Данный сценарий выгоден и для Молдавской стороны, так как позволит в будущем выйти на рынки ЕС с новым качеством.

Аналогичная ситуация наблюдается и со второй относительно конкурентоспособной отраслью в Молдове — текстилем. В рамках Таможенного союза Молдова может выйти на рынок Беларуси — один из немногих рынков, на котором она может конкурировать с текстильными товарами из Азии[5].

Внутреннее производство в Молдове сегодня не в состоянии удовлетворить спрос внутренней экономики, и внешняя зависимость уровня жизни и перспектив экономического роста в Молдове растет. Одним из важнейших источников жизнеобеспечения Молдавии в таких условиях становится Приднестровье, через которое транзитом из России ввозится дешевое топливо и некоторые другие товары.

Несмотря на незначительный вес молдавской экономики в структуре товарооборота России и ТС ее участие в последнем позволило создало бы возможности для соответствующего правового оформления торгово-экономических отношений ТС с Приднестровьем и способствовало бы не только экономической, но и политической ситуации в этом геополитически важном регионе.

Оптимизация евразийского интеграционного процесса в условиях глобального кризиса

При всех особенностях евразийского экономического процесса, он идет в рамках, которые, с одной стороны, заданы правилами ВТО и нормами международного права, а, с другой стороны, определяются тенденциями глобализации. При этом, наряду с универсальными формами региональной интеграции (например, институты Таможенного союза строго определены нормами ВТО), есть возможность выбора отдельных элементов, также как и пределов интеграции. К примеру, можно создавать единый финансовый регулятор, а можно ограничиться гармонизацией норм регулирования финансового рынка. Есть конструкции комплексные, элементы которых не могут эффективно работать отдельно (например, создание монетарного союза требует унификации требований к долговой политике), а есть относительно автономные, которые можно последовательно достраивать, постепенно совершенствуя архитектурный ансамбль региональной интеграционного образования. При этом выбор конкретного сочетания интеграционных элементов и конструкций зависит от множества факторов как внешнего, так и внутреннего характера. Этот выбор может быть оптимизирован при условии корректного задания соответствующих критериев и ограничений.

Если исходить из критерия повышения уровня развития ЕЭП, а в качестве ограничения определить идеологически приемлемый для каждого из государств-членов набор делегируемых на национальный уровень полномочий, то общая логика оптимизации евразийского интеграционного процесса могла бы строиться следующим образом.

Критерий повышения уровня развития ЕЭП может быть определен как сочетание показателей уровня экономического развития, уровня технического развития и уровня развития человеческого потенциала. Наряду с универсальными элементами и конструкциями, охарактеризованными выше, здание евразийской интеграции может строиться на основе сочетания наиболее удачных национальных институтов регулирования и механизмов развития с учетом закономерностей современной международной конкуренции, на которые определенное влияние оказывает развертывание глобального кризиса.

Экономическим содержанием интеграции является объединение национальных экономик в единый воспроизводственный комплекс. Это предполагает не только устранение межгосударственных таможенных и прочих барьеров, но и согласование между заинтересованными странами конечных целей социально-экономического развития и выработку согласованных направлений структурной, инновационной, инвестиционной, внешнеэкономической и социальной политики. Эта работа должны вестись исходя из критерия повышения уровня развития, по которому следует «затачивать» интеграционные инструменты.

Процесс евразийской экономической интеграции достиг фазы зрелости, при которой содержательное наполнение единого экономического пространства совместными видами сложной хозяйственной деятельности становится не менее важным, чем углубление и расширение интеграционных форм. Экономический потенциал интеграции раскрывается в развитии трансграничной производственно - технологической кооперации, формировании совместных корпораций, сочетании сравнительных национальных преимуществ в производстве технологически сложных изделий. Самого по себе внутреннего рынка для этого недостаточно. Нужны общие стратегии развития, реализуемые на началах частно-государственного партнерства, совместные программы и проекты развития.

В отсутствие общих стратегий развития создаваемый в рамках ЕЭП общий рынок может стать лишь пространством для освоения транснациональных корпораций, как это уже произошло с национальными рынками товаров конечного спроса. Для того, чтобы общий рынок стал питательной средой для развития отечественных предприятий государств-членов ЕЭП нужно отобрать в них наиболее удачные механизмы развития и дополнить их с учетом мирового опыта успешного развития. При этом Интеграция не должна привести к разрушению сложившихся в национальных экономиках механизмов поддержания экономического роста. Унификация норм регулирования не должна идти по пути примитивизации системы управления экономическим развитием. Нормы ВТО задают определенные границы государственного вмешательства в экономику, ужесточение которых лишено здравого смысла. Наоборот, преодоление этих границ за счет формирования соответствующих институтов развития, как показывает опыт Китая, Японии, США и ЕС, является неотъемлемым элементом политики развития ведущих стран мира. Поэтому действующие в рамках ЕЭП соглашения, ограничивающие применение субсидий, норм валютного регулирования и предписывающие гармонизацию макроэкономической политики, должны применяться весьма осторожно, без характерного для МВФ и адептов доктрины Вашингтонского консенсуса фанатизма рыночного фундаментализма.

Оптимизация процесса евразийской интеграции исключает использование догматического подхода, формируемые в рамках ЕЭП институты должны тщательно отбираться и внедряться исходя из реальных результатов их применения с учетом особенностей их функционирования в различной экономической среде. В частности, это исключает использование уровня либерализации экономики как некоего показателя ее развития, что по сути означало бы подмену критерия оптимизации. Из этого следует нецелесообразность распространения сложившегося в России ультралиберального режима регулирования (который два десятилетия формировался по этому ложному критерию) на все Единое экономическое пространство. Это приведет к хорошо известным по российскому опыту последствиям: увеличению объемов вывоза капитала в ущерб развитию национальных экономик, их дальнейшей оффшоризации, сокращению налоговой базы доходов государств и сужению возможностей их развития.

Не следует также упрощать решение оптимизационной задачи – далеко не все удачные национальные механизмы развития могут быть легко распространены на все единое экономическое пространство. К примеру, реализуемые в Белоруссии меры наращивания производства и экспорта машиностроения, продовольствия и других товаров конечного потребления требуют высокого уровня ответственности и компетентности должностных лиц, который несовместим с коррупцией и клиентелой, глубоко пронизавшей другие национальные системы госуправления. Их применение в рамках ЕЭП потребует слишком глубокого изменения последних, для которого требуется соответствующая политическая воля и кадровая политика.

Опыт ЕС подсказывает определенные ограничения эффективной интеграционной политики. В частности, объединение денежных систем, предполагающее унификацию налогово-бюджетных систем, может оказаться убийственным для ряда национальных механизмов поддержания экономического развития, как это случилось с Грецией и Испанией. Например, очевидно, что распространение на белорусскую экономику монетарной денежной политики, проводимой Банком России вопреки научным рекомендациям и исключающей возможность долгосрочного кредита на основе внутренних источников, будет убийственной для белорусского весьма конкурентоспособного машиностроения, развитие которого обеспечивается долгосрочными дешевыми кредитами. За два десятилетия самостоятельности постсоветские государства сформировали национальные налогово-бюджетные системы, унификация которых может оказаться весьма болезненной и малоэффективной. Учитывая европейский опыт, руководители государств-членов ТС не планируют в обозримой перспективе объединения денежных систем и ограничиваются постепенной гармонизацией налогово-бюджетных систем.

В отличие от универсальных форм, которые были внедрены быстро на основании соответствующих международных договоров, Оптимизация форм, механизмов и инструментов интеграции – длительный процесс оценки, отбора и выращивания соответствующих институтов. Вместе с тем, при необходимости сохранения возможностей проведения самостоятельной промышленной, сельскохозяйственной, инвестиционной, инновационной и других составляющих национальной политики развития, необходимо учитывать важность синергетического эффекта интеграции, который может быть достигнут при их согласовании в рамках единой стратегии развитии всего ЕЭП. Разработка и реализация последней может осуществляться посредством межгосударственных программ, финансируемых из бюджета ЕЭК, который со временем может формироваться за счет импортных пошлин, взимаемых на всей единой таможенной территории, а также при помощи национальных и международных институтов развития.

Общая стратегия развития ЕЭП должна строиться исходя из понимания закономерностей долгосрочного экономического развития, а также с учетом природы переживаемого в настоящее время глобального кризиса. В результате кризиса, который продлится еще 3-5 лет, произойдет структурная перестройка мировой экономики на основе нового технологического уклада, сопровождающаяся изменением состава ведущих компаний, стран и управленческих практик. При правильной политике в ходе кризиса государства ЕврАзЭС могли бы существенно улучшить свое положение в мировой экономике, добившись многократного повышения мощности отечественной банковско-инвестиционной системы, опережающего становления нового технологического уклада и подъема экономики на длинной волне его роста[6].

Мировой кризис системы глубоко затронул региональные интеграционные процессы. Об этом, в частности, наглядно свидетельствуют макроэкономические показатели государств ЕС и ЕврАзЭС. Первые оказались в ловушке долгового кризиса. Вторые столкнулись с оттоком иностранных кредитов и спекулятивного капитала, падением экспорта и ухудшением торгового баланса, повышением инфляции и угрозой макроэкономической дестабилизации. Резко упали доходы многих экспортно-ориентированных предприятий, появляются признаки снижения производства в некоторых отраслях промышленности, строительстве, сфере услуг.

Мировой кризис спровоцировал новую волну дискуссий в отношении эффективности интеграционных процессов. При этом если в ЕС он сместил баланс оценок в сторону «евроскептиков», то в ЕврАзЭС, наоборот, он стимулировал рост числа и влияния сторонников интеграции.

Важнейшей причиной уязвимости наших экономик от колебаний мировой финансовой конъюнктуры стала их чрезмерная ориентация на экспорт сырья, ослабление и разрушение внутренних кооперационных связей, сжатие внутреннего рынка, разрыв технологических цепочек по производству сложных видов продукции, разделенных возникшими таможенными границами. Для обеспечения устойчивого развития необходимо восстановление емкого внутреннего рынка, глубокая модернизация и повышение конкурентоспособности экономки на новой технологической основе.

Данные о динамике экономической активности свидетельствуют о положительном влиянии емкости, глубины и защищенности внутреннего рынка на антикризисную устойчивость производственной и инвестиционной деятельности в различных странах. Так, в наименьшей степени глобальный кризис затронул Китай, в котором произошло лишь некоторое замедление экономического роста, темп которого составил в первом квартале по отношению к соответствующему периоду прошлого года 6,1%. Емкий и хорошо защищенный внутренний рынок Индии также отреагировал замедлением экономического роста при относительно небольшом (менее 1%) сокращении объемов промышленного производства. Открытые, но чрезвычайно емкие экономики США и ЕС сжались на 2,6% и 4,4% соответственно. В наибольшей же степени пострадали открытые экспортно-ориентированные национальные экономики: в Японии падение ВВП составило 9,7%, промышленного производства – 34,6%; в России – 9,5% и 13,1% соответственно.

Эти данные свидетельствуют о необходимости ускорения интеграционных процессов на постсоветском пространстве как важнейшем направлении совместных антикризисных мер. При этом наибольшее значение для повышения антикризисной устойчивости экономик СНГ будут иметь: формирование многосторонней зоны свободной торговли, а также таможенного союза в раках ЕврАзЭС, переход на расчеты в национальных валютах, реализация общей стратегии модернизации экономики на основе нового технологического уклада.

Меры оперативной антикризисной поддержки должны сочетаться с целенаправленной и системной политикой по созданию необходимых структурных основ собственной валютно-финансовой системы ЕврАзЭС, которые сделали бы ее менее подверженной действию внешних шоков. Кризис высветил слабости фондового рынка государств ЕврАзЭС, подчеркнув актуальность вопросов о формировании его более широкой внутренней основы, об уменьшении спекулятивной направленности, увеличении собственных источников фондирования, способных обеспечить его устойчивость в условиях внешней нестабильности и ограничений международной ликвидности.

Длительная привязка эмиссии национальных валют России и ряда других государств ЕврАзЭС к приобретению валютных резервов ставит их экономики в зависимость от внешнего спроса на товары и внешнего предложения капитала, делает невозможным проведение самостоятельной финансовой политики. В настоящее время денежными властями государств ЕврАзЭС эта политика пересматривается. В плане совместных антикризисных мероприятий, одобренных ЭКОФИНом ЕврАзЭС, предусматривается создание условий для перехода на расчеты в национальных валютах, формирование платежно-расчетной системы ЕврАзЭС, расширение механизмов рефинансирования коммерческих банков за счет внутренних источников денежного предложения.

Для многих исследователей сегодня стало очевидным, что западная модель последних десятилетий переживает сложный системный кризис. Ультралиберальная экономическая политика, проводимая под эгидой МВФ, Всемирного банка и ВТО, зашла в тупик. Европейский союз как политико-экономический блок государств достиг определенных пределов интеграции. Государства ЕврАзЭС, напротив, находятся на начальном этапе интеграционного развития и имеют большой потенциал роста. Для его оптимальной реализации важно учесть ошибки ЕС, допущенные им в процессе интеграционного строительства.

До сих процесс евразийской интеграции ограничивался сугубо прагматичными вопросами снятия трансграничных барьеров для создания общего рынка товаров, а с 2012 года – и общего рынка услуг, связанных с обращением товаров. Переход к общему рынку капитала потребует гармонизации норм финансового регулирования и создание единого финансового регулятора, в отношении которого решение планируется принять в 2014 году. Этот процесс не будет простым, если решать задачу формирования внутреннего рынка капитала. В условиях оффшоризации крупного российского бизнеса внутренний рынок капитала носит в значительной степени остаточный характер.

В ходе строительства Евразийского экономического союза наряду с решением этих проблем должна быть также решены задачи содержательного наполнения единого экономического пространства общими институтами и механизмами развития. Необходимая для этого общая стратегия развития и оптимизация ее интеграционных инструментов должна вестись в рамках определенных ограничений, для чего потребуется и общеприемлемая идеология, определяющая видение общего будущего.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Глазьев С.Ю., Чушкин В.И., Ткачук С.П. «Европейский Союз и Евразийское экономическое сообщество: сходство и различия процессов интеграционного строительства», Экономическая газета. 2013 г.

2. Васильева Н.А., Лагутина М.Л. «Формирование Евразийского союза в
контексте глобальной регионализации», ЕАБР, Евразийская экономическая
интеграция, №3, август 2012 г.;

3. Волков С.Д., Кокушкина И.В. «Особенности экономической интеграции на
постсоветском пространстве», Евразийская интеграция: экономика, право,
политика, 2012, №12;

4. «Календарный план разработки документов в целях реализации
соглашений, формирующих Единого экономического пространства
Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации»
от 7 апреля 2011 года;

5. Система индикаторов евразийской интеграции, ЦИИ ЕАБР, 2009 г.

6. С. Глазьев, Ф. Клоцвог. Перспективы экономического развития СНГ при
интеграционном и инерционном сценариях взаимодействия стран-
участниц. Российский экономический журнал. - 2008. - № 7/8.

7. Глазьев С.Ю. Уроки очередной российской революции: крах
либеральной утопии и шанс на экономическое чудо – М.: Экономическая
газета, 2011 г.;

8. Глазьев С.Ю. О целях, проблемах и мерах государственной политики
развития и интеграции – М.: 2013 г.

9. Доклад «К устойчивому росту через справедливый мировой
экономический порядок» под ред. Глазьева С.Ю.,Байзакова С.Б., Ершова М.В.,
Митяева Д.А., Фетисова Г.Г. – М.: 2012 г.

10. Евразийский интеграционный барометр. Центр интеграционных
исследований Евразийского банка развития, М., 2012 г.

11. Комплексная оценка макроэкономического эффекта различных форм
глубокого экономического сотрудничества Украины со странами
Таможенного союза и Единого экономического пространства в рамках
ЕврАзЭС//Центр интеграционных исследований Евразийского банка
развития, 2012 г.

12. Косикова Л. Интеграция в формате «четверки» ЕЭП вырождается в
банальную зону свободной торговли – ЦентрАзия, 2004 г.

13. Мигранян А.А.«Евразийская интеграция как фактор обеспечения интересов
России», Независимая газета, 01.10.2012 г.

14. «Мониторинг взаимных инвестиций в странах СНГ». ЦИИ ЕАБР, 2012 г.

15. Назарбаев Н.А. Выступление в МГУ им. М.В.Ломоносова 29.03.1994 г.

16. «План действий по формированию Единого экономического пространства
Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации на
2010-2011 годы» от 9 декабря 2009 года, Сборник базовых документов
ЕврАзЭС, Москва, 2010 г.;

17. «План мероприятий по реализации Соглашений, формирующих ЕЭП» от
15 марта 2011 года;

18. Путин В.В. «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее,
которое рождается сегодня», «Известия», 3 октября 2011 г.;

19. «Регулирование внешней торговли Таможенного союза в рамках
ЕврАзЭС». Учебное пособие под общей редакцией С.Ю.Глазьева и
Т.А.Мансурова, Москва, 2011 г.;

20. «Таможенный союз и соседние страны: модели и инструменты
взаимовыгодного партнерства». ЦИИ ЕАБР, 2013

21. «Технологическая кооперация и повышение конкурентоспособности в
ЕЭП», ЦИИ ЕАБР, 2013 г.

22. Шишков Ю. Эволюция мирового сообщества: поляризация или
возрастание гомогенности// Мировая экономика и международные
отношения. 1998. №9

[1] Кн. Николай Сергеевич Трубецкой. «Евразийство и белое движение». — 1919.

[2] Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 2003 года №58/84.

[3] Интеграционный барометр, Центр интеграционных исследований Евразийского банка
развития, М.: 2012 г.

[4] Оценка экономического эффекта присоединения Республики Таджикистан к ТС и ЕЭП. ЦИИ ЕАБР, 2013

[5] «Таможенный союз и соседние страны: модели и инструменты взаимовыгодного партнерства». ЦИИ ЕАБР, 2013

[6].Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса – М.: Экономика, 2010 г.

http://dynacon.ru/content/articles/2530/