Владимир Давыдов Директор Института Латинской Америки РАН, член-корреспондент РАН
В соавторстве с Александром Бобровниковым (д.э.н., в.н.с. ИЛА РАН) и Борисом Мартыновым(д.полит.н., зам. директора по научной работе ИЛА РАН)
1. Исходные характеристики
По общерегиональным показателям экономической развитости Латино-Карибская Америка (ЛКА) может быть отнесена примерно к «среднему слою» мировой иерархии. Занимая 15% земной суши и представляя 8,5% населения планеты, ЛКА в 2007 г. давала 6,2% совокупного мирового продукта по номинальному курсу, или 8,3% ВВП в пересчете на ППС. Ее вклад в общемировой объем промышленного производства составляет 8,2%, аграрного 13%, а в мировом экспорте — 5,5% [1].
Дистанция, отделяющая верхний эшелон стран региона от группы развитых стран (2,0–2,3 раза в душевом ВВП по ППС), существенно меньше той, которая разделяет верхний и нижний эшелон ЛКА (15–16 раз). И тенденция к дифференциации проявляет себя все более рельефно. В большинстве государств сформирована современная институциональная структура с реально функционирующей представительной демократией, удовлетворительно работающим механизмом госуправления и рыночного хозяйствования. С конца прошлого века эти страны активно вовлекаются в орбиту сетевой экономики и информационного общества.
Некоторые черты их периферийного включения в мирохозяйственные отношения до конца не изжиты до сих пор (тем более в группе наименее развитых стран региона). Поэтому проблема нового раунда модернизации и обеспечения конкурентоспособного включения в международные экономические отношения остается центральной для стран ЛКА и в период до 2020 г. Слабая диверсификация экспорта, которая до последнего времени давала о себе знать не только в малых странах, но и в средних по своим размерам государствах (Венесуэла, Чили), продолжает оставаться еще одним препятствием на пути модернизации. Всего на три группы традиционных товаров (преимущественно энергоносители, металлы или продовольствие) у перечисленных стран приходилось от 56 до 90% всей стоимости экспорта в отличие от 16,5% в Бразилии, 25,9% в Аргентине и 28,7% в Мексике [2].
Фото: visualizingeconomics.com
Рост ВВП (Китай, Индия, Япония, Латинская
Америка, Западная Европа, США)
За последние два десятилетия ЛКА претерпела ряд крупных сдвигов.
С 1980-х годов берет начало волна демократизации, которая подвела черту под периодом военных диктатур. Большинство стран региона в 1990-е годы стали объектом неолиберального реформирования. В период до «азиатского» кризиса (1997 г.) оно дало определенный эффект, выражавшийся в относительной макроэкономической стабилизации подавлении инфляции, сокращении дефицита госбюджетов повышении финансовой дисциплины, увеличении притока иностранного капитала, активизации внешнеторгового обмена. Однако неолиберальный эксперимент повысил уязвимость национальных экономик к внешним шокам и ослабил механизмы экономической безопасности. Кроме того он был сопряжен с крупными социальными издержками.
Реакцией на издержки неолиберальных реформ, начиная с конца 1990-х годов, стал кризис традиционных партий, приход к власти альтернативных движений и лидеров. Это обусловило так называемый «левый дрейф», представленный ныне широким диапазоном режимов от середины политического спектра до его леворадикального фланга.
Регион не остался в стороне от общемировой волны модернизации в русле информационной революции. Это проявилось в интенсивной перестройке телекоммуникационной инфраструктуры, производственных и организационно-управленческих новациях. Продвижение по пути модернизации реализовывалось в разном формате: начиная от попыток в той или иной мере опереться на собственные силы и внутренний рынок (Бразилия) либо закрепления в отдельных нишах на рынке современных услуг (Чили) до прямого обслуживания национальной экономикой потребностей глобального разделения труда (Мексика), а то и одной крупной транснациональной корпорации («Интел», как в Коста-Рике).
Дистанция, отделяющая верхний эшелон стран региона от группы развитых стран (2,0–2,3 раза в душевом ВВП по ППС), существенно меньше той, которая разделяет верхний и нижний эшелон ЛКА (15–16 раз).
В целом же сохраняется ситуация, при которой современный производственный сектор экономики по-прежнему больше замкнут на обслуживание внешних производственных сетей. Существенным остается и отставание от индустриальных государств по производительности труда и развитости научно-технической сферы. Исключение по ряду направлений составляет, пожалуй, только Бразилия.
Ситуация квазиоднополярности в 1990-е годы сказалась на Латинской Америке. Политика США в духе «твердой силы» (hard power) вызвала реакцию отторжения в общественном мнении, возрождая и активизируя антиамериканские настроения, что отчетливо проявилось в годы второго мандата Дж. Буша-младшего. В последние годы политическо-экономические элиты стран ЛКА стали острее реагировать на начавшиеся изменения в расстановке сил на мировой арене, на торможение экономического роста и относительное ограничение геополитического влияния США, на укрепление других центров силы (в том числе ЕС и Китая). На новой основе происходит активизация внешней политики латиноамериканских государств. Этому благоприятствовал и период упрочения экономики ЛКА, ее относительного благополучия в 2002–2007 гг. В рамках «левого дрейфа» происходило частичное восстановление роли государства, его возвращение к более активной роли в регулировании экономики и проведении самостоятельного внешнеполитического курса, что способствовало исправлению перекосов, допущенных в период неолиберальных реформ.
Фото: Крупнейший региональный
экономический блок Латинской Америки
УНАСУР
Три основных фактора повлияли на изменение внешнеэкономической политики. Во-первых, ускорение сдвигов в расстановке сил на мировой арене на фоне уже обозначившейся тенденции смещения полюсов роста из североатлантического пространства в АТР. Во-вторых, повышение роли крупных развивающихся стран с модернизирующейся экономикой (в том числе Бразилии и Мексики), их подключение к поискам формулы более сбалансированной мировой финансовой и экономической архитектуры. В-третьих, возникновение новых и изменение конфигурации действующих международных коалиций и группировок с участием развивающихся стран, включая государства ЛКА. В этом ряду следует рассматривать новый раунд региональной экономической интеграции в самой ЛКА, который привел к созданию Союза южноамериканских наций — УНАСУР, возникновению ряда других структур (в том числе АЛБА, «Банко дель сур», Южноамериканского совета обороны — ЮАСО) и перегруппировке сил в некоторых традиционных объединениях.
Политика США в духе «твердой силы» (hard power) вызвала реакцию отторжения в общественном мнении, возрождая и активизируя антиамериканские настроения, что отчетливо проявилось в годы второго мандата Дж. Буша-младшего.
При этом в регионе продолжалось возвышение двух крупнейших стран — Бразилии и Мексики. На них сегодня приходится 4,5% мирового населения, 4,1% мирового ВВП и 3,1% мировой торговли, т.е. от половины до 2/3 суммарного потенциала ЛКА. В 2000-е годы на фоне некоторого ослабления позиций США в регионе, особенно после провала проекта создания межамериканской зоны свободной торговли (2005 г.), Бразилия по существу стала играть роль второго центра силы на континенте.
2. Стратегические приоритеты
Установки правительств отдельных стран в значительной степени различаются и зависят от стартовых условий и специфического набора проблем. Вместе с тем и на национальном, и на общерегиональном уровне складывается убеждение в том, что продвижение по пути модернизации требует стратегического планирования, опирающегося на результаты долгосрочных прогнозов развития, подкрепляемых разработкой специальных программ для инновационной сферы либо особо важных сегментов национальной экономики [3]. Общие принципы разработки стратегических программ были сформулированы в одном из последних докладов Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛА) [4]. В Мексике коррекция стратегического курса была осуществлена правительством Р. Кальдерона после проведения общенациональной дискуссии «Взгляд в 2030 год. Мексика, которую мы хотим видеть» (2006–2007 гг.)[5]. Примерно в то же время серия прогнозов до 2030 г. под рубрикой «Устойчивое развитие Бразилии» была подготовлена совместными усилиями экспертов Фонда Жетулио Варгаса и компании «Эрнст энд Янг» (2008 г.)[6]. На практике правительство Л. И. Лула да Силвы занималось постоянной коррекцией 11 кластеров стратегических целей и трех сотен государственных долгосрочных программ в ходе реализации ежегодных бюджетов и пятилетних индикативных планов развития[7]. В Чили государственные организации осуществляют около 100 программ и проектов развития, в Мексике — около 150. После тяжелейшего экономического кризиса начала века правительство Аргентины, опираясь на широкие научные исследования, разработало национальную стратегию модернизации «Основные направления политики по формированию новых источников экономического роста» (2003 г.) [8].
Фото: REUTERS / Guillermo Granja
Евгений Астахов:
Карта Латинской Америки в XXII веке
Набор основных стратегических ориентиров на будущее двадцатилетие можно представить следующим образом.
1. Проведение политики эффективной трансформации производственных систем в «трехмерном пространстве» технического прогресса, продуктивного труда и накопления человеческого капитала при сокращении разрыва в уровне доходов.
2. Реализация стратегии развития и модернизации в обстановке укрепления демократии, общественного консенсуса относительно достижения большего равноправия (полов, рас, этнических групп и т.д.) и «социальной конвергенции» с конечной целью построения современного гражданского общества на принципах транспарентности, национального диалога и гарантий прав человека.
3. Целенаправленная государственная политика в сфере инноваций, призванная расширить участие частного сектора в финансировании нововведений, обеспечить техническую модернизацию важных для стран региона отраслей по переработке природного сырья и создать действенные стимулы для высокотехнологичного производства во избежание утра ты позиций на международных рынках. При этом достижение системной конкурентоспособности исключает прямое копирование зарубежного опыта модернизации и предполагает его адаптацию к местным условиям, имея в виду неизбежное влияние на процесс развития историко-культурных, институциональных и политических особенностей стран ЛКА.
4. Выбор в пользу более прагматичной, технологической политики, обеспечивающей укрепление национальных инновационных систем и тесное взаимодействие между предприятиями, их поставщиками и клиентурой, университетами, государственными и частными исследовательскими организациями и финансовыми институтами.
5. Стремление к разработке и реализации устойчивой долгосрочной стратегии развития, ориентированной на «всеобщее участие» и формирование нового альянса государства и частного сектора, что обеспечит ее независимость от циклов смены политического руководства отдельных государств.
6. Государство обязано выделять приоритетные объекты и сектора (предприятия, отрасли, регионы, учреждения и категории работников) и контролирует финансирование соответствующих специализированных программ. Этот выбор должен быть гибким, чутко реагировать на текущие изменения в развитии технологий и норм функционирования рынков.
7. Наращивание «человеческого капитала» и формирование современной системы профессиональной подготовки — ключевая цель предпринимаемых реформ. Осуществление интегральной перестройки системы образования, отвечающей потребностям создания высокопродуктивных рабочих мест и обеспечивающей равноправный доступ населения к качественному образованию и передовым знаниям. Активное внедрение информационных и телекоммуникационных технологий в систему школьного образования, превращение компьютерной грамотности и умения пользоваться интернет-коммуникациями в обязательное условие продолжения обучения в высшей школе и получения достойного места на рынке труда. Расширение участия университетов в научно-исследовательской деятельности и разработке новых технологий.
8. Содействие созданию качественной и доступной для населения системы социального обеспечения, которая в перспективе должна стать всеобщей при соблюдении гарантий ее демократического и децентрализованного характера. Формирование современной системы здравоохранения и санитарии, отвечающей международным нормам.
9. Проведение экологической политики, тесно увязанной со стратегией продуктивного развития, по ряду направлений: активная позиция стран ЛКА на различных международных форумах (ООН, ВТО, ЕС и др.) по проблемам окружающей среды; осуществление комплекса мер (включая налоговые льготы и государственные субсидии) по предотвращению деградации природной среды в результате производственной деятельности; взаимообязывающая договоренность между государством и частным сектором о распределении ответственности и о критериях оценки состояния окружающей среды.
10. Модернизация основных экономических и общетвенных институтов, призванная обеспечить повышение конкурентоспособности в глобальной экономике. Институциональные реформы должны проводиться в соответствии с передовым мировым опытом, но с учетом принципа социальной справедливости с целью преодоления «исключенности» де-факто из современной жизни общества отдельных слоев, социальных групп или территорий.
11. Углубление процессов региональной интеграции, нацеленное на максимальное использование преимуществ от либерализации торговли и параллельно на нейтрализацию последствий гиперсегментации глобальных и региональных рынков и чрезмерного дробления функций в международных производственных цепочках. Новая интеграция в духе открытого регионализма призвана, с одной стороны, укрепить институциональную основу действующих региональных группировок, выработать предельно четкие нормативы их деятельности, создать механизмы для преодоления асимметрии и применения компенсаций в пользу менее развитых участников, содействовать диверсификации экспорта и развитию малых и средних предприятий, с другой — обеспечивать продвижение интеграции в сферу услуг, инфраструктуры, госзакупок и инновационной деятельности [9].
3. Перспективы до 2020 года
Темпы роста ВВП. Следует ожидать замедления в перспективе до 2015 г. среднегодового прироста общерегионального ВВП до 2,5–2,9% (по сравнению с результатами истекшего десятилетия). По мере преодоления последствий последнего мирового кризиса среднегодовые темпы прироста ВВП в 2015–2020 гг. могут повыситься до 3,5–3,7%. Можно полагать, что эти показатели составят в среднем 3–3,5% в первом десятилетии и 4–4,5% — во втором десятилетии.
Норма инвестиций постепенно поднимется до 23–24% от ВВП к началу второй декады. В первое десятилетие в развитии ЛКА очевидно будет действовать инерция экстенсивных факторов роста, во втором ожидается заметное усиление интенсивных факторов, что должно найти отражение в повышении производительности труда.
Предполагается, что к 2020 г. уровень урбанизации достигнет примерно 78% по сравнению с 70% в 1990 г., что выведет ЛКА по этому показателю на уровень ныне развитых стран.
Демография и рынок труда. К исходу первой трети XXI в. регион выйдет на рубеж 700 млн жителей. Продолжится процесс урбанизации на базе миграции сельского населения в крупные города, что будет сопровождаться обострением проблем экологии, санитарии, обеспечения коммунальными услугами. Предполагается, что к 2020 г. уровень урбанизации достигнет примерно 78% по сравнению с 70% в 1990 г., что выведет ЛКА по этому показателю на уровень ныне развитых стран.
Внутрирегиональные различия будут определяться тем, что в зоне Южного конуса (Аргентина, Уругвай, Чили и южные штаты Бразилии) уже произошел переход на европейскую модель демографического воспроизводства. В андской, центральноамериканской и карибской частях региона, а также на Севере и Северо-Востоке Бразилии в постепенно затухающем режиме будет действовать модель, характеризующаяся высокой рождаемостью. Среднегодовой темп прироста населения в целом по ЛКА будет определяться понижением с 1,3% в 2005–2010 гг. до примерно 1,0% в первом прогнозном десятилетии и 0,7–0,8% во втором.
На рынке труда скажется переход в трудоспособный возраст многочисленного молодого поколения. Иными словами, в течение 10–15 лет трудоспособное население будет расти опережающим темпом. Параллельно замедление демографического роста будет снижать экономическую нагрузку на занятых.
Латиноамериканские рынки труда обретут большую гибкость (включая временные схемы найма). Это приведет к дальнейшему ослаблению традиционных профсоюзов, повысит роль индивидуальных контрактов и правительственной политики по заключению «социальных пактов». На передний план выходит проблема межконтинентальной и внутриконтинентальной миграции. Вероятно возникновение специфического круга проблем у стран-доноров (Мексика, Гватемала, Никарагуа, Сальвадор, Перу, Боливия, Эквадор) и стран-реципиентов, в число которых наряду с Коста-Рикой, Чили, Панамой могут войти Аргентина и Бразилия. Эмиграция в США, Канаду, Испанию и другие индустриальные страны останется, видимо, на высоком уровне с увеличением доли оттока туда квалифицированных специалистов. Показательно, например, что общее число высококвалифицированных мигрантов из стран ЛКА, осевших в странах ОЭСР, выросло с 1,9 млн человек в 1990 г. до 4,9 млн в 2007 г. Страны региона постепенно превращаются из источника обеспечения базовыми природными ресурсами в местоположение нижних и средних «этажей» международных производственных систем. Если в первом десятилетии на мировом рынке Китай и другие экспортеры ЮВА сохранят конкурентные преимущества по дешевизне рабочей силы, то во втором начнут сказываться преимущества ряда стран ЛКА, в том числе в области транспортных издержек, цене рабочей силы и инвестиционном климате. Их котировки в мировых рейтингах будут несколько повышаться, прежде всего за счет Бразилии и Мексики. На рубеже 1-й и 2-й декады важнейшим сдвигом может стать перелом длительной тенденции к уменьшению квоты региона в мировой торговле товарами и услугами. К исходу прогнозного периода этот показатель (ранее отстававший) может сравняться с долей региона в мировом ВВП.
Повышение цен на энергоносители на международных рынках, сложность освоения новых месторождений, равно как и растущий спрос в самом регионе, вынудят страны ЛКА серьезно озаботиться использованием альтернативных источников энергии.
В структуре экономики следует ожидать повышения роли современного агробизнеса, прежде всего в субтропическом поясе и зоне умеренного климата (Южный конус). Напомним, что уже в 1995–2007 гг. доля ЛКА на мировом рынке продовольствия выросла с 11,0 до 13,7%. Можно полагать, что к исходу прогнозного периода ЛКА может превзойти уровень 15%. В перспективе должна расшириться география экспорта продовольствия из региона, учитывая растущие потребности не только восточно-азиатских стран, но и ряда африканских стран, а также государств Ближнего и Среднего Востока. По-скольку ЛКА нужна восходящим экономикам Азии прежде всего как сырьевая платформа, в прогнозный период будет расти вывоз не только продовольствия, но и рудных концентратов, металлических полуфабрикатов, энергоносителей и их производных. Особенно активно новый коридор поставок будет осваивать КНР, сопровождая импорт масштабными инвестициями в производственные мощности в странах ЛКА.
Вместе с тем глубина переработки сырья в ЛКА будет возрастать. Основной тенденцией останется заметное усовершенствование традиционных отраслей. Прогресс в ряде отраслей обрабатывающей промышленности будет определяться изменением структуры спроса на ее продукцию за рубежом и развитием внутренних рынков стран ЛКА. В результате вырастет степень ее «локализации», возрастет доля национальных компонентов в конечной продукции. В относительном (но не абсолютном) выражении может несколько уменьшиться доля продукции обрабатывающей промышленности, поставляемой в США, и увеличиться доля поставок внутри региона и на другие внерегиональные рынки. В частности, возможно заметное расширение сотрудничества Бразилии с португалоязычными (Ангола, Мозамбик) и другими странами африканского континента (ЮАР, Намибия). Даже в Мексике возможна частичная переориентация поставок с «макиладорас», ранее ориентировавшихся исключительно на североамериканский рынок, на рынок внутренний и рынки других стран ЛКА.
Заметный прогресс можно ожидать в развитии сферы услуг. При этом некоторые традиционные для ЛКА сектора услуг начнут относительно сжиматься (неформальный сегмент розничной торговли), а сектор современных услуг будет расширяться. Широкое развитие получат аутсорсинг, лизинг и другие виды деятельности по обслуживанию бизнеса.
Туристическая отрасль продолжит свое развитие по нарастающей. Существующие пропорции турпотоков могут значительно измениться. Произойдет их диверсификация за счет туристов из азиатских и европейских государств. Наиболее заметные изменения произойдут в энергетике и инфраструктуре. На формирование новой инфраструктуры окажут влияние создание трансандийских (широтных) транспортных коридоров и вероятное развитие сети трубопроводов, включая создание меридиональной атлантической и тихоокеанской сети (коридор Венесуэла—Аргентин и Перу—Чили). Все это увеличит возможности внутрирегиональной торговли энергоносителями (нефть, газ).
Фото: dic.academic.ru
Атомная электростанция имени адмирала
Алваро Алберто (Бразилия) ведена в
эксплуатацию в 1985 г.
Повышение цен на энергоносители на международных рынках, сложность освоения новых месторождений (территориальная малодоступность, глубоководное бурение и т.п.), равно как и растущий спрос в самом регионе, вынудят страны ЛКА серьезно озаботиться использованием альтернативных источников энергии. Более масштабное освоением альтернативных источников начнется во втором десятилетии, прежде всего в энергодефицитных странах (таких как Чили), ресурсные возможности и первые АЭС уже имеют Бразилия, Аргентина, Мексика. По пути создания атомной энергетики могут последовать также (скорее всего во втором десятилетии) Венесуэла и Чили. Регион несомненно обладает большими естественными возможностями для использования солнечной и ветровой (прежде всего Бразилия), геотермальной (Мексика, Никарагуа) энергии, а также биоэнергетики (в большинстве стран). Учитывая сложный природный рельеф и труднодоступность многих внутренних районов, страны ЛКА заинтересованы в широком использовании миниэлектростанций. Все это открывает дополнительные возможности для российско-латиноамериканского партнерства. Использование природных ресурсов. Учитывая заинтересованность более широкого круга внерегиональных партнеров в поставках сырьевых и продовольственных товаров, вероятно расширение соответствующей ниши на мировом рынке для латиноамериканского экспорта.
В первом десятилетии прогнозного периода спрос на основные сырьевые товары очевидно пойдет вверх в ходе восстановления мировой экономики после последнего глобального кризиса. Далее спрос в сфере продовольствия будет расти интенсивнее, а в сегменте минерального сырья притормозится, в частности под влиянием прогресса в области ресурсосбережения и расширения круга альтернативных источников энергии. Высокая ресурсная обеспеченность региона будет привлекать внерегиональных акторов, вызывая растущее соперничество на латиноамериканских рынках.
Проблемы экологии. Внимание к проблемам экологии в ЛКА определяется тремя факторами. Во-первых, значительная часть населения сосредоточена в крупнейших городах, где снабжение водой, санитария и другие экологические проблемы стоят очень остро. Во-вторых, иностранные корпорации в XX в. практиковали добычу природных ресурсов без существенных затрат на сохранение окружающей среды.
Наконец, значительная часть региона расположена в зоне с повышенной опасностью природных катастроф и тектонической активности. Экологический мониторинг, программы охраны окружающей среды и сохранения природного био-разнообразия, а также превентивные действия в целях преодоления последствий природных катастроф станут важным направлением государственной политики по крайней мере в крупных странах ЛКА. Но заметного роста затрат на экологические цели и меры по повышению степени подготовленности к ликвидации последствий стихийных бедствий следует ожидать не ранее второго десятилетия.
Шансы приблизиться к индустриальному Западу по уровню развития собственной научно-технической базы сохраняются лишь у Бразилии и в меньшей мере у небольшой группы других стран — Мексики, Чили, Аргентины.
Инновационное развитие. Применительно к более развитой части региона усилится интерес к размещению производственных мощностей ТНК в секторе средней технологической сложности. Учитывая, что страны ЛКА стоят на пороге нового раунда модернизации, который потребует мобилизации внутренних ресурсов и масштабного привлечения внешнего капитала, процесс дифференциации стран региона по уровню экономического развития усилится.
Вместе с тем вторая волна технологической модернизации захватит больший круг стран (оставляя в стороне наименее развитые).
Шансы приблизиться к индустриальному Западу по уровню развития собственной научно-технической базы сохраняются лишь у Бразилии и в меньшей мере у небольшой группы других стран — Мексики, Чили, Аргентины. В условиях ограниченности средств, выделяемых на НИОКР, будет преобладать импорториентированный вариант технологической модернизации. В большинстве других стран технологическое обновление будет носить преимущественно очаговый характер с ориентацией на занятие отдельных специфических ниш в рамках создаваемых ТНК производственных цепочек.
Наступление и диффузия нового технологического уклада, связанного с комплексным освоением ряда перспективных технологий (нанотехнологии, биотехнологии, робототехника, альтернативная энергетика) в современном электронно-сетевом формате затронут прежде всего передовой эшелон стран ЛКА. В Аргентине, Бразилии, Мексике, Перу, Колумбии и Чили произойдет определенная структурная перестройка экономики. Однако процесс будет протекать с умеренной скоростью. Его форсирование потребует существенного увеличения нормы накопления.
Экономическая политика, государство и частный бизнес. Государству придется выстраивать новую систему отношений с частным бизнесом. С одной стороны, это определяется общим нарастанием проблем управляемости латиноамериканского общества, с другой — продолжением перестройки частного сектора. В практическом аспекте следует ожидать диверсификации форм и механизмов частно-государственного партнерства: концессии, государственные кредитные гарантии, софинансирование крупных проектов (прежде всего инфраструктурных) и т.д. В этих условиях государственные банки развития сохранят свою роль в большинстве стран, оставаясь важным инструментом решения наиболее сложных проблем.
В карибской зоне уже выделилась группа относительно преуспевающих стран и территорий с высоким уровнем жизни, сумевших найти свою нишу в мировой экономике (Багамы, Барбадос, Виргинские острова). Но часть из них, сделавших ставку на офшорный бизнес, будет испытывать серьезные затруднения.
Дифференциация стран региона. Предпочтительные шансы роста экономического потенциала в обстановке политической стабильности имеют страны Южного конуса — Чили, Аргентина, Уругвай и Бразилия. Продолжится превращение последней из регионального в глобального игрока. В андской зоне (Боливия, Эквадор, Перу, Колумбия, Венесуэла), к которой примыкает и Парагвай, сохранится неустойчивость экономической динамики и политическая турбулентность. Исключением может стать Колумбия, но только если удастся серьезно продвинуться в уже начавшемся процессе затухания внутреннего конфликта и обеспечить свертывание наркотрафика. Не исключается обострение внутренних конфликтов в Перу и Боливии на этнополитической основе и в связи с ростом диспропорций в благополучии различных районов. Амплитуда политических колебаний в андских странах может быть весьма существенной. Ориентация Мексики на рынок США и резко возросшая корреляция экономической динамики обеих стран ставит положение дел в Мексике в зависимость от происходящего в экономике северного соседа. Дестабилизация политической обстановки и всплеск криминальной активности в Мексике последнее время не позволяет рассчитывать на быструю нормализацию положения в стране. В предстоящее десятилетие восстановление влияния Мексики в регионе возможно, но лишь к его исходу.
Центральная Америка (кроме Коста-Рики) в социально-политическом плане очень уязвима. Конкретная ситуация в отдельных странах будет определяться противоречивым сочетанием того, что, с одной стороны, связано со степенью их интеграции в процесс глобального разделения труда (по мексиканской модели), с другой — с нарастанием дисбалансов в национальном хозяйстве и ограниченными возможностями для реального прогресса в решении социальных проблем и для развертывания экономической модернизации.
В карибской зоне процесс дифференциации пойдет даже интенсивнее, чем на континенте. Здесь уже выделилась группа относительно преуспевающих стран и территорий с высоким уровнем жизни, сумевших найти свою нишу в мировой экономике (Багамы, Барбадос, Виргинские острова). Но часть из них, сделавших ставку на офшорный бизнес, будет испытывать серьезные затруднения в связи со стремлением США и других грандов мировой экономики ограничить эту практику. Выбор новой специализации для островных минигосударств предельно ограничен.
Траектория дальнейшего развития Кубы будет связана с постепенной трансформацией страны, в чем-то близкой вьетнамскому варианту изменений, содержание которых сводится к консервации основных элементов политической системы и определенной либерализации экономической жизни. Резерв устойчивости прежней системы власти на Кубе в немалой мере зависит от долговечности союза леворадикальных режимов (АЛБА), включающего Боливию, Венесуэлу, Доминику, Никарагуа, Кубу и Эквадор.
Реалистичный взгляд не дает оснований для завышенных оценок изменения места ЛКА в мировой экономике. Более оптимистический прогноз к исходу второго десятилетия XXI в. может быть сделан лишь для отдельных, наиболее крупных стран ЛКА, в частности, для Бразилии и Мексики. Но в целом регион сократит отставание от азиатских «драконов» и других быстрорастущих «нарождающихся рынков».
Уровень доходов и преодоление бедности. К исходу прогнозного периода заметные сдвиги произойдут в социальной сфере. Стабильный экономический рост к 2020 г. позволит повысить доходы основной массы населения. Многие страны ЛКА добьются заметного успеха в консолидации рыночной экономики и механизма ее регулирования. Аргентина, Бразилия, Мексика, Перу, Колумбия и Чили в той или иной мере подтянутся к государствам со средним уровнем доходов. Соответственно, предстоит расширение границ среднего класса. В рамках проведения социально ориентированной политики вероятен заметный прогресс в области образования, здравоохранения и социального обеспечения.
В отличие от Старого Света Латинская Америка почти не имеет почвы для столкновений межцивилизационного и конфессионального характера, меньше предпосылок и для проявлений трансграничного терроризма.
Политические режимы. В странах ЛКА, принадлежащих к высшему и среднему уровню развития, будут постепенно укрепляться позиции центристских сил. Их базой станет растущий средний класс, который традиционно выступает в роли амортизатора влияния крайних флангов политического спектра. Лидерство в политическом соперничестве будут сохранять партии и движения, сочетающие в своей практике и идеологии принципы демократии, экономической рациональности и социальной солидарности.
В течение первой декады вероятно определенное сокращение зоны режимов левой ориентации (примерно на треть) при сохранении их весомого присутствия на политической карте ЛКА. Расширится зона умеренных правительств, что обусловит сдвиг политического маятника в регионе ближе к равновесной позиции. Вместе с тем левая ориентация еще способна проявить себя в предстоящий период. В перспективе наряду с сужением пространства экстремальных вариантов (типа венесуэльского) усилится склонность левоориентированных режимов к проведению более прагматичной политики. В ее рамках внимание к социальным функциям государства будет сочетаться с совершенствованием институционально-правовой базы.
В регионе уже преобладают институционально устоявшиеся режимы. Зона политической турбулентности ограничена. Но, разумеется, риски сохранятся и в прогнозный период, создавая, в частности, проблемы для УНАСУР и других структур внутрирегиональной интеграции. Для прогнозного периода будут характерны внутренние конфликты малой интенсивности, связанные с периодическим обострением социальных противоречий в отдельных странах, с вероятными проявлениями этнического радикализма, а также с проблемами трансграничного наркотрафика. Вместе с тем в отличие от Старого Света Латинская Америка почти не имеет почвы для столкновений межцивилизационного и конфессионального характера, меньше предпосылок и для проявлений трансграничного терроризма.
4. Внешняя ориентация
Позиции в мире и диверсификация внерегиональных связей. Позиционирование ЛКА на международной арене будет определяться расширением и диверсификацией фронта международного сотрудничества. Диапазон маневра в международных делах явно увеличивается. Перед странами ЛКА (первого и второго эшелонов) открывается перспектива выхода из традиционно периферийной ниши. Перестройка внешнеэкономических связей с учетом сдвига эпицентров роста вероятна в трех направлениях: доля США будет немного снижаться при относительном повышении роли ЕС; вероятен новый виток роста внутризональной торговли; позиции азиатских стран во внешнеэкономических связях ЛКА будут устойчиво возрастать. Лидировать, несомненно, будет Бразилия, «играя» на нескольких направлениях — Юг—Юг, БРИКС, диалог с США и ЕС, с меньшими шансами к тому же амплуа будет стремиться Мексика. На смену доминирования американских стратегических интересов на континенте приходит более сбалансированная политика сотрудничества с внерегиональными игроками.
В рамках Западного полушария в ближайшие 20 лет сохранятся две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, стремление к объединению в масштабах всего региона, с другой — поиски моделей взаимодействия, отвечающих условиям и потребностям отдельных групп стран.
Внешняя торговля и позиции на мировых рынках. В прогнозный период внешний сектор по-прежнему будет оказывать определяющее влияние на объемы национального производства и макроэкономическую стабильность, несмотря на вероятную корректировку экспорториентированной модели с частичной переориентацией на развитие внутреннего рынка. Вероятное возрастание спроса на ряд важных стратегических ресурсов (углеводороды, другие полезные ископаемые, а также продовольствие, воду) будет сочетаться с повышением привлекательности ЛКА, обладающей крупными запасами полезных ископаемых и свободными земельными угодьями, пригодными для производства сельскохозяйственной продукции. Важность этого региона как производителя нефти, природного газа, различных видов биотоплива и прочих альтернативных энергоносителей, а также продовольствия может способствовать некоторому повышению рейтинга региона в мировом хозяйстве.
Региональная интеграция. Не менее десятилетия займет процесс обновления и консолидации системы латиноамериканской интеграции. Ее новый подъем возможен только при условии качественных сдвигов в разделении труда внутри региона на основе роста взаимной торговли энергоносителями и продовольствием, размещения фрагментов производственных цепочек внутри самого региона, налаживания внутрирегиональной торговли современными услугами, а также развитии инфраструктурной интеграции, чему сейчас придается особое значение. Могут быть созданы национальные органы, которые бы способствовали приданию нового импульса интеграции. Достижение здесь знаковых соглашений возможно.
Весьма вероятно развитие тенденции к укреплению торговых связей Южной Америки со странами АТР и становлению транстихоокеанского интеграционного процесса, основанного на взаимодополняемости экономик двух регионов.
Нельзя исключать также развития трансатлантических интеграционных связей на базе готовящихся в течение последнего десятилетия соглашений об экономической ассоциации между МЕРКОСУР, АСН и Центральноамериканским общим рынком (ЦАОР) с ЕС, с КАРИКОМ.
Фото: NAFTA
В северной зоне несомненным лидером
останутся США и созданное ими
объединение НАФТА. К ним тяготеют
страны Центральной и Карибской Америки,
Колумбия,Перу.
В рамках Западного полушария в ближайшие 20 лет сохранятся две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, стремление к объединению в масштабах всего региона, с другой — поиски моделей взаимодействия, отвечающих условиям и потребностям отдельных групп стран. Перспектива объединения всех государств региона в единый интеграционный блок с НАФТА представляется маловероятной. Нельзя не учитывать противодействия этому проекту со стороны Бразилии, претендующей на самостоятельную роль регионального лидера. Есть определенная вероятность того, что страны ЛКА будут и дальше развивать проект общерегиональной Организации латиноамериканских и карибских государств, которая может взять на себя ряд координационных функций, не стремясь подменить, однако, нынешнюю ОАГ.
В плане же дифференциации наиболее вероятно формирование двух основных зон интеграции — северной и южной. В северной зоне несомненным лидером останутся США и созданное ими объединение НАФТА. К ним тяготеют страны Центральной и Карибской Америки, Колумбия, Перу. Эти страны будут строить свою стратегию участия в процессах глобализации, прежде всего, через экономику США, соглашаясь на роль «младшего» партнера и используя такое сравнительное преимущество, как географическая близость североамериканского рынка. Там будут развиваться по преимуществу классические формы интеграции, основанные на либерализации торговли как в рамках ЦАОР и КАРИКОМ, так и между этими объединениями и НАФТА. Усилению интеграции с экономикой США, на которую и сейчас приходится более 50% товарооборота стран Центральной Америки, Карибского бассейна и около 80% Мексики, будет, по-видимому, противодействовать политика диверсификации внешнеэкономических связей за счет развития отношений с Европой и АТР. Иная стратегия продвигается Бразилией. Она направлена на диверсификацию внешних связей, развитие сотрудничества по линии Юг—Юг, противодействие монопольному господству США на континенте. Стремясь к статусу мировой державы, Бразилия считает необходимым завоевание лидерства в Южной Америке и повышение статуса в развивающемся мире, позиционируя себя в международных организациях в качестве выразителя и защитника интересов всех развивающихся стран. Она неизбежно продолжит тот курс, которого придерживалась последние два десятилетия, начав с реализации проекта Южноамериканского общего рынка —МЕРКОСУР (1991 г.), а затем реализовав во многом в противовес АЛКА проект объединения 12 стран юга континента в Союз южноамериканских наций — УНАСУР (2004 г.), преследующий пока главным образом геополитические цели.
Учитывая ограниченные экономические возможности Венесуэлы стратегия АЛБА едва ли переживет Уго Чавеса.
В последние годы Бразилия стремится сочетать свои усилия по интеграции в рамках собственно латиноамериканского региона с развитием широких межконтинентальных связей. Свидетельством этому являются договор о стратегическом партнерстве с ЕС, создание ИБСА (объединение Индии, Бразилии и ЮАР (2003)) и активное участие страны в проекте БРИК. В южной зоне торговая интеграция будет развиваться медленнее, чем в северной вследствие невысокой взаимодополняемости экономических структур, слабого развития транспорта и связи, ограниченных возможностей бразильского внутреннего рынка, ослабления традиционных интеграционных группировок, прежде всего, Андского сообщества наций, а также возможного усиления идеологических, политических и экономических разногласий между странами региона.
В этих условиях углубление интеграции, ее развитие от зоны свободной торговли к общим рынкам и экономическим союзам будет сталкиваться с трудностями. Поэтому следует ожидать развития разнообразных видов сотрудничества в более или менее гибких формах, не требующих жесткойдисциплины, с участием ограниченного числа стран. Перспективные направления — развитие систем транспорта, связи, энергетики, содействие торговле, а также решение проблем экологии.
Фото: REUTERS/Gerardo Garcia
Владимир Давыдов:
«Левый поворот» после Чавеса?
Не представляются обнадеживающими перспективы Боливарианской альтернативы для Латинской Америки (АЛБА)[10]. Учитывая ограниченные экономические возможности Венесуэлы, которая кроме нефти по льготным ценам мало что может предложить странам-партнерам для улучшения их положения в мировом хозяйстве, стратегия АЛБА едва ли переживет срок пребывания у власти Уго Чавеса.
Российско-латиноамериканские отношения. В период 2010–2020 гг. можно ожидать роста взаимного интереса к расширению деловых связей. Рост товарооборота будет сочетаться с диверсификацией товарной структуры, с расширением географии российских товарных поставок, в том числе за счет активизации инвестиционного сотрудничества: гидроэнергетика и атомная энергетика, разведка и добыча природных ресурсов, железнодорожное строительство, аэрокосмическая сфера, прокладка и эксплуатация газо- и нефтепроводов, некоторые направления телекоммуникационной сферы. Сохраняющаяся по этим направлениям относительная конкурентоспособность России, наряду с растущими потребностями стран ЛКА могут обеспечить увеличение масштабов взаимодействия. В сфере научнотехнического сотрудничества будут развиваться использование возобновляемых источников энергии, био- и нанотехнологии, получение новых композиционных материалов.
Можно ожидать сохранение уровня, достигнутого в области военно-технического сотрудничества. Однако состояние российской экономики и ее технологическое отставание (особенно машиностроительного комплекса) не позволит полностью решить проблему диверсификации экспорта за счет увеличения поставок машин и оборудования. Следует ожидать сохранения дефицита торговли России с латиноамериканскими странами. Она едва ли выдвинется в число приоритетных партнеров стран ЛКА, но может иметь серьезные позиции на отдельных рынках региона (Бразилия).
Следует ожидать сохранения дефицита торговли России с латиноамериканскими странами. Она едва ли выдвинется в число приоритетных партнеров стран ЛКА, но может иметь серьезные позиции на отдельных рынках региона (Бразилия).
Поле деятельности российского бизнеса будет ограничиваться усиливающейся конкуренцией со стороны местных фирм и компаний, укрепивших свой производственный и технологический потенциал и способных оказывать высокотехнологичные услуги в таких областях, как гидроэнергетика, телекоммуникации, станкостроение и сельхозмашиностроение и другие. Нельзя сбрасывать со счета и растущую конкуренцию со стороны Китая.
Более полная реализация имеющихся возможностей предполагает решение четырех блоков проблем.
1. Общий подход к сотрудничеству. России необходимо учитывать возросший экономический потенциал стран ЛКА, которые все больше позиционируют себя в роли экспортеров машин и оборудования, источника прямых инвестиций. Назрела необходимость проведения целенаправленной политики по улучшению имиджа России в общественном мнении латиноамериканских стран, используя широкие возможности современных информационных технологий.
2. Совершенствование юридической и финансовой поддержки предполагает расширение договорно-правовой практики, включая подписание соглашений о взаимной защите инвестиций и избежании двойного налогообложения, модернизацию кредитной и налоговой практики, а также решение проблемы кредитно-финансовой поддержки экспортно-импортных операций и взаимных инвестиционных проектов.
3. Господдержка должна быть ориентирована на устранение межведомственных барьеров и формирование единого механизма взаимодействия между различными видами внешнеэкономической деятельности. Должна расширяться практика государственных гарантий при реализации наиболее перспективных для России инвестиционных проектов. Государство обязано содействовать и налаживанию контактов между представителями малого и среднего бизнеса Рос-сии и соответствующих латиноамериканских стран, участвующих во внешнеэкономической деятельности.
4. Изменение формата отношений. Целесообразно активизировать политико-дипломатическое присутствие России (в ряде случаев в качестве наблюдателя) в ключевых международных организациях ЛКА и всего Западного полушария. Необходимо продвигаться по пути расширения сотрудничества с региональными экономическими группировками, а также решить проблемы вступление Российской Федерации в Межамериканский банк развития и заключения соглашений о взаимодействии с субрегиональными кредитно-финансовыми организациями. Торгово-экономическое сотрудничество с наиболее перспективными партнерами (Бразилия, Мексика, Аргентина) к исходу первого десятилетия может быть переведено в формат соглашений о свободной торговле.
Примечания
1. Подсчитано по: World Bank. World Development Indicators, 2009. Washington, 2009. P. 208–210, 216–218.
2. Подсчитано по: CEPAL. Anuario estadístico de América Latina y el Caribe, 2008. Santiago de Chile, 2009. P. 196–218.
3. Характерными примерами являются мексиканская программа в области информационно-телекоммуникационных технологий (Visión México 2020. Políticas públicas en materia de Tecnologías de Información y Comunicaciones para impulsar la competitividad de México) или бразильская — в сфере энергетики (WWF-Brazil. Sustainable Power Sector. Vision 2020).
4. См.: CEPAL. La transformación productiva 20 años después. Viejos problemas, nuevos oportunidades. Santiago de Chile, 2008.
5. Estados Unidos Mexicanos. Visión 2030. El México que queremos. México: Presidencia de la Republica, 2007.
6. Sustainable Brazil. Economic growth and consumption potential. S o Paulo, EYGM Limited, 2008; Sustainable Brazil. Horizons of Industrial Competitiveness. São Paulo, EYGM Limited, 2008.
7. Brasil. Ministerio do Planejamento. Plano Plurianual, 2008–2011. Vol. I. Brasilia, 2007. P. 40–42.
8. Componentes macroeconómicos, sectoriales y microeconómicos para una estrategia nacional de desarrollo. Lineamientos para fortalecer las Fuentes del crecimiento económico. Buenos Aires, 2003.
9. Составлено по данным: CEPAL. La transformación productiva 20 años después. Op. cit. P. 317–328; Brasil. Ministerio do Planejamento. Plano Plurianual, 2008–2011. Op. cit. P. 40–55; Estados Unidos Mexicanos. Visión 2030. El México que Queremos. Op. cit. P. 23–27; CEPAL. La proteccion social de cara al futuro: Acceso, financiamiento y solidaridad. Montevodeo, 2006. P. 77–111, 149–180; CEPAL. Desarrollo productivo en economias abiertas. Santiago de Chile, 2004. P. 123–128, 163–169, 209, 235–236, 260, 326, 350–351, 373, 386–387.
10. В состав АЛБА входят Венесуэла, Боливия, Гондурас, Куба, Никарагуа, Эквадор и три небольших островных государства Карибского бассейна.
http://http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=1695#top
В соавторстве с Александром Бобровниковым (д.э.н., в.н.с. ИЛА РАН) и Борисом Мартыновым(д.полит.н., зам. директора по научной работе ИЛА РАН)
1. Исходные характеристики
По общерегиональным показателям экономической развитости Латино-Карибская Америка (ЛКА) может быть отнесена примерно к «среднему слою» мировой иерархии. Занимая 15% земной суши и представляя 8,5% населения планеты, ЛКА в 2007 г. давала 6,2% совокупного мирового продукта по номинальному курсу, или 8,3% ВВП в пересчете на ППС. Ее вклад в общемировой объем промышленного производства составляет 8,2%, аграрного 13%, а в мировом экспорте — 5,5% [1].
Дистанция, отделяющая верхний эшелон стран региона от группы развитых стран (2,0–2,3 раза в душевом ВВП по ППС), существенно меньше той, которая разделяет верхний и нижний эшелон ЛКА (15–16 раз). И тенденция к дифференциации проявляет себя все более рельефно. В большинстве государств сформирована современная институциональная структура с реально функционирующей представительной демократией, удовлетворительно работающим механизмом госуправления и рыночного хозяйствования. С конца прошлого века эти страны активно вовлекаются в орбиту сетевой экономики и информационного общества.
Некоторые черты их периферийного включения в мирохозяйственные отношения до конца не изжиты до сих пор (тем более в группе наименее развитых стран региона). Поэтому проблема нового раунда модернизации и обеспечения конкурентоспособного включения в международные экономические отношения остается центральной для стран ЛКА и в период до 2020 г. Слабая диверсификация экспорта, которая до последнего времени давала о себе знать не только в малых странах, но и в средних по своим размерам государствах (Венесуэла, Чили), продолжает оставаться еще одним препятствием на пути модернизации. Всего на три группы традиционных товаров (преимущественно энергоносители, металлы или продовольствие) у перечисленных стран приходилось от 56 до 90% всей стоимости экспорта в отличие от 16,5% в Бразилии, 25,9% в Аргентине и 28,7% в Мексике [2].
Фото: visualizingeconomics.com
Рост ВВП (Китай, Индия, Япония, Латинская
Америка, Западная Европа, США)
За последние два десятилетия ЛКА претерпела ряд крупных сдвигов.
С 1980-х годов берет начало волна демократизации, которая подвела черту под периодом военных диктатур. Большинство стран региона в 1990-е годы стали объектом неолиберального реформирования. В период до «азиатского» кризиса (1997 г.) оно дало определенный эффект, выражавшийся в относительной макроэкономической стабилизации подавлении инфляции, сокращении дефицита госбюджетов повышении финансовой дисциплины, увеличении притока иностранного капитала, активизации внешнеторгового обмена. Однако неолиберальный эксперимент повысил уязвимость национальных экономик к внешним шокам и ослабил механизмы экономической безопасности. Кроме того он был сопряжен с крупными социальными издержками.
Реакцией на издержки неолиберальных реформ, начиная с конца 1990-х годов, стал кризис традиционных партий, приход к власти альтернативных движений и лидеров. Это обусловило так называемый «левый дрейф», представленный ныне широким диапазоном режимов от середины политического спектра до его леворадикального фланга.
Регион не остался в стороне от общемировой волны модернизации в русле информационной революции. Это проявилось в интенсивной перестройке телекоммуникационной инфраструктуры, производственных и организационно-управленческих новациях. Продвижение по пути модернизации реализовывалось в разном формате: начиная от попыток в той или иной мере опереться на собственные силы и внутренний рынок (Бразилия) либо закрепления в отдельных нишах на рынке современных услуг (Чили) до прямого обслуживания национальной экономикой потребностей глобального разделения труда (Мексика), а то и одной крупной транснациональной корпорации («Интел», как в Коста-Рике).
Дистанция, отделяющая верхний эшелон стран региона от группы развитых стран (2,0–2,3 раза в душевом ВВП по ППС), существенно меньше той, которая разделяет верхний и нижний эшелон ЛКА (15–16 раз).
В целом же сохраняется ситуация, при которой современный производственный сектор экономики по-прежнему больше замкнут на обслуживание внешних производственных сетей. Существенным остается и отставание от индустриальных государств по производительности труда и развитости научно-технической сферы. Исключение по ряду направлений составляет, пожалуй, только Бразилия.
Ситуация квазиоднополярности в 1990-е годы сказалась на Латинской Америке. Политика США в духе «твердой силы» (hard power) вызвала реакцию отторжения в общественном мнении, возрождая и активизируя антиамериканские настроения, что отчетливо проявилось в годы второго мандата Дж. Буша-младшего. В последние годы политическо-экономические элиты стран ЛКА стали острее реагировать на начавшиеся изменения в расстановке сил на мировой арене, на торможение экономического роста и относительное ограничение геополитического влияния США, на укрепление других центров силы (в том числе ЕС и Китая). На новой основе происходит активизация внешней политики латиноамериканских государств. Этому благоприятствовал и период упрочения экономики ЛКА, ее относительного благополучия в 2002–2007 гг. В рамках «левого дрейфа» происходило частичное восстановление роли государства, его возвращение к более активной роли в регулировании экономики и проведении самостоятельного внешнеполитического курса, что способствовало исправлению перекосов, допущенных в период неолиберальных реформ.
Фото: Крупнейший региональный
экономический блок Латинской Америки
УНАСУР
Три основных фактора повлияли на изменение внешнеэкономической политики. Во-первых, ускорение сдвигов в расстановке сил на мировой арене на фоне уже обозначившейся тенденции смещения полюсов роста из североатлантического пространства в АТР. Во-вторых, повышение роли крупных развивающихся стран с модернизирующейся экономикой (в том числе Бразилии и Мексики), их подключение к поискам формулы более сбалансированной мировой финансовой и экономической архитектуры. В-третьих, возникновение новых и изменение конфигурации действующих международных коалиций и группировок с участием развивающихся стран, включая государства ЛКА. В этом ряду следует рассматривать новый раунд региональной экономической интеграции в самой ЛКА, который привел к созданию Союза южноамериканских наций — УНАСУР, возникновению ряда других структур (в том числе АЛБА, «Банко дель сур», Южноамериканского совета обороны — ЮАСО) и перегруппировке сил в некоторых традиционных объединениях.
Политика США в духе «твердой силы» (hard power) вызвала реакцию отторжения в общественном мнении, возрождая и активизируя антиамериканские настроения, что отчетливо проявилось в годы второго мандата Дж. Буша-младшего.
При этом в регионе продолжалось возвышение двух крупнейших стран — Бразилии и Мексики. На них сегодня приходится 4,5% мирового населения, 4,1% мирового ВВП и 3,1% мировой торговли, т.е. от половины до 2/3 суммарного потенциала ЛКА. В 2000-е годы на фоне некоторого ослабления позиций США в регионе, особенно после провала проекта создания межамериканской зоны свободной торговли (2005 г.), Бразилия по существу стала играть роль второго центра силы на континенте.
2. Стратегические приоритеты
Установки правительств отдельных стран в значительной степени различаются и зависят от стартовых условий и специфического набора проблем. Вместе с тем и на национальном, и на общерегиональном уровне складывается убеждение в том, что продвижение по пути модернизации требует стратегического планирования, опирающегося на результаты долгосрочных прогнозов развития, подкрепляемых разработкой специальных программ для инновационной сферы либо особо важных сегментов национальной экономики [3]. Общие принципы разработки стратегических программ были сформулированы в одном из последних докладов Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛА) [4]. В Мексике коррекция стратегического курса была осуществлена правительством Р. Кальдерона после проведения общенациональной дискуссии «Взгляд в 2030 год. Мексика, которую мы хотим видеть» (2006–2007 гг.)[5]. Примерно в то же время серия прогнозов до 2030 г. под рубрикой «Устойчивое развитие Бразилии» была подготовлена совместными усилиями экспертов Фонда Жетулио Варгаса и компании «Эрнст энд Янг» (2008 г.)[6]. На практике правительство Л. И. Лула да Силвы занималось постоянной коррекцией 11 кластеров стратегических целей и трех сотен государственных долгосрочных программ в ходе реализации ежегодных бюджетов и пятилетних индикативных планов развития[7]. В Чили государственные организации осуществляют около 100 программ и проектов развития, в Мексике — около 150. После тяжелейшего экономического кризиса начала века правительство Аргентины, опираясь на широкие научные исследования, разработало национальную стратегию модернизации «Основные направления политики по формированию новых источников экономического роста» (2003 г.) [8].
Фото: REUTERS / Guillermo Granja
Евгений Астахов:
Карта Латинской Америки в XXII веке
Набор основных стратегических ориентиров на будущее двадцатилетие можно представить следующим образом.
1. Проведение политики эффективной трансформации производственных систем в «трехмерном пространстве» технического прогресса, продуктивного труда и накопления человеческого капитала при сокращении разрыва в уровне доходов.
2. Реализация стратегии развития и модернизации в обстановке укрепления демократии, общественного консенсуса относительно достижения большего равноправия (полов, рас, этнических групп и т.д.) и «социальной конвергенции» с конечной целью построения современного гражданского общества на принципах транспарентности, национального диалога и гарантий прав человека.
3. Целенаправленная государственная политика в сфере инноваций, призванная расширить участие частного сектора в финансировании нововведений, обеспечить техническую модернизацию важных для стран региона отраслей по переработке природного сырья и создать действенные стимулы для высокотехнологичного производства во избежание утра ты позиций на международных рынках. При этом достижение системной конкурентоспособности исключает прямое копирование зарубежного опыта модернизации и предполагает его адаптацию к местным условиям, имея в виду неизбежное влияние на процесс развития историко-культурных, институциональных и политических особенностей стран ЛКА.
4. Выбор в пользу более прагматичной, технологической политики, обеспечивающей укрепление национальных инновационных систем и тесное взаимодействие между предприятиями, их поставщиками и клиентурой, университетами, государственными и частными исследовательскими организациями и финансовыми институтами.
5. Стремление к разработке и реализации устойчивой долгосрочной стратегии развития, ориентированной на «всеобщее участие» и формирование нового альянса государства и частного сектора, что обеспечит ее независимость от циклов смены политического руководства отдельных государств.
6. Государство обязано выделять приоритетные объекты и сектора (предприятия, отрасли, регионы, учреждения и категории работников) и контролирует финансирование соответствующих специализированных программ. Этот выбор должен быть гибким, чутко реагировать на текущие изменения в развитии технологий и норм функционирования рынков.
7. Наращивание «человеческого капитала» и формирование современной системы профессиональной подготовки — ключевая цель предпринимаемых реформ. Осуществление интегральной перестройки системы образования, отвечающей потребностям создания высокопродуктивных рабочих мест и обеспечивающей равноправный доступ населения к качественному образованию и передовым знаниям. Активное внедрение информационных и телекоммуникационных технологий в систему школьного образования, превращение компьютерной грамотности и умения пользоваться интернет-коммуникациями в обязательное условие продолжения обучения в высшей школе и получения достойного места на рынке труда. Расширение участия университетов в научно-исследовательской деятельности и разработке новых технологий.
8. Содействие созданию качественной и доступной для населения системы социального обеспечения, которая в перспективе должна стать всеобщей при соблюдении гарантий ее демократического и децентрализованного характера. Формирование современной системы здравоохранения и санитарии, отвечающей международным нормам.
9. Проведение экологической политики, тесно увязанной со стратегией продуктивного развития, по ряду направлений: активная позиция стран ЛКА на различных международных форумах (ООН, ВТО, ЕС и др.) по проблемам окружающей среды; осуществление комплекса мер (включая налоговые льготы и государственные субсидии) по предотвращению деградации природной среды в результате производственной деятельности; взаимообязывающая договоренность между государством и частным сектором о распределении ответственности и о критериях оценки состояния окружающей среды.
10. Модернизация основных экономических и общетвенных институтов, призванная обеспечить повышение конкурентоспособности в глобальной экономике. Институциональные реформы должны проводиться в соответствии с передовым мировым опытом, но с учетом принципа социальной справедливости с целью преодоления «исключенности» де-факто из современной жизни общества отдельных слоев, социальных групп или территорий.
11. Углубление процессов региональной интеграции, нацеленное на максимальное использование преимуществ от либерализации торговли и параллельно на нейтрализацию последствий гиперсегментации глобальных и региональных рынков и чрезмерного дробления функций в международных производственных цепочках. Новая интеграция в духе открытого регионализма призвана, с одной стороны, укрепить институциональную основу действующих региональных группировок, выработать предельно четкие нормативы их деятельности, создать механизмы для преодоления асимметрии и применения компенсаций в пользу менее развитых участников, содействовать диверсификации экспорта и развитию малых и средних предприятий, с другой — обеспечивать продвижение интеграции в сферу услуг, инфраструктуры, госзакупок и инновационной деятельности [9].
3. Перспективы до 2020 года
Темпы роста ВВП. Следует ожидать замедления в перспективе до 2015 г. среднегодового прироста общерегионального ВВП до 2,5–2,9% (по сравнению с результатами истекшего десятилетия). По мере преодоления последствий последнего мирового кризиса среднегодовые темпы прироста ВВП в 2015–2020 гг. могут повыситься до 3,5–3,7%. Можно полагать, что эти показатели составят в среднем 3–3,5% в первом десятилетии и 4–4,5% — во втором десятилетии.
Норма инвестиций постепенно поднимется до 23–24% от ВВП к началу второй декады. В первое десятилетие в развитии ЛКА очевидно будет действовать инерция экстенсивных факторов роста, во втором ожидается заметное усиление интенсивных факторов, что должно найти отражение в повышении производительности труда.
Предполагается, что к 2020 г. уровень урбанизации достигнет примерно 78% по сравнению с 70% в 1990 г., что выведет ЛКА по этому показателю на уровень ныне развитых стран.
Демография и рынок труда. К исходу первой трети XXI в. регион выйдет на рубеж 700 млн жителей. Продолжится процесс урбанизации на базе миграции сельского населения в крупные города, что будет сопровождаться обострением проблем экологии, санитарии, обеспечения коммунальными услугами. Предполагается, что к 2020 г. уровень урбанизации достигнет примерно 78% по сравнению с 70% в 1990 г., что выведет ЛКА по этому показателю на уровень ныне развитых стран.
Внутрирегиональные различия будут определяться тем, что в зоне Южного конуса (Аргентина, Уругвай, Чили и южные штаты Бразилии) уже произошел переход на европейскую модель демографического воспроизводства. В андской, центральноамериканской и карибской частях региона, а также на Севере и Северо-Востоке Бразилии в постепенно затухающем режиме будет действовать модель, характеризующаяся высокой рождаемостью. Среднегодовой темп прироста населения в целом по ЛКА будет определяться понижением с 1,3% в 2005–2010 гг. до примерно 1,0% в первом прогнозном десятилетии и 0,7–0,8% во втором.
На рынке труда скажется переход в трудоспособный возраст многочисленного молодого поколения. Иными словами, в течение 10–15 лет трудоспособное население будет расти опережающим темпом. Параллельно замедление демографического роста будет снижать экономическую нагрузку на занятых.
Латиноамериканские рынки труда обретут большую гибкость (включая временные схемы найма). Это приведет к дальнейшему ослаблению традиционных профсоюзов, повысит роль индивидуальных контрактов и правительственной политики по заключению «социальных пактов». На передний план выходит проблема межконтинентальной и внутриконтинентальной миграции. Вероятно возникновение специфического круга проблем у стран-доноров (Мексика, Гватемала, Никарагуа, Сальвадор, Перу, Боливия, Эквадор) и стран-реципиентов, в число которых наряду с Коста-Рикой, Чили, Панамой могут войти Аргентина и Бразилия. Эмиграция в США, Канаду, Испанию и другие индустриальные страны останется, видимо, на высоком уровне с увеличением доли оттока туда квалифицированных специалистов. Показательно, например, что общее число высококвалифицированных мигрантов из стран ЛКА, осевших в странах ОЭСР, выросло с 1,9 млн человек в 1990 г. до 4,9 млн в 2007 г. Страны региона постепенно превращаются из источника обеспечения базовыми природными ресурсами в местоположение нижних и средних «этажей» международных производственных систем. Если в первом десятилетии на мировом рынке Китай и другие экспортеры ЮВА сохранят конкурентные преимущества по дешевизне рабочей силы, то во втором начнут сказываться преимущества ряда стран ЛКА, в том числе в области транспортных издержек, цене рабочей силы и инвестиционном климате. Их котировки в мировых рейтингах будут несколько повышаться, прежде всего за счет Бразилии и Мексики. На рубеже 1-й и 2-й декады важнейшим сдвигом может стать перелом длительной тенденции к уменьшению квоты региона в мировой торговле товарами и услугами. К исходу прогнозного периода этот показатель (ранее отстававший) может сравняться с долей региона в мировом ВВП.
Повышение цен на энергоносители на международных рынках, сложность освоения новых месторождений, равно как и растущий спрос в самом регионе, вынудят страны ЛКА серьезно озаботиться использованием альтернативных источников энергии.
В структуре экономики следует ожидать повышения роли современного агробизнеса, прежде всего в субтропическом поясе и зоне умеренного климата (Южный конус). Напомним, что уже в 1995–2007 гг. доля ЛКА на мировом рынке продовольствия выросла с 11,0 до 13,7%. Можно полагать, что к исходу прогнозного периода ЛКА может превзойти уровень 15%. В перспективе должна расшириться география экспорта продовольствия из региона, учитывая растущие потребности не только восточно-азиатских стран, но и ряда африканских стран, а также государств Ближнего и Среднего Востока. По-скольку ЛКА нужна восходящим экономикам Азии прежде всего как сырьевая платформа, в прогнозный период будет расти вывоз не только продовольствия, но и рудных концентратов, металлических полуфабрикатов, энергоносителей и их производных. Особенно активно новый коридор поставок будет осваивать КНР, сопровождая импорт масштабными инвестициями в производственные мощности в странах ЛКА.
Вместе с тем глубина переработки сырья в ЛКА будет возрастать. Основной тенденцией останется заметное усовершенствование традиционных отраслей. Прогресс в ряде отраслей обрабатывающей промышленности будет определяться изменением структуры спроса на ее продукцию за рубежом и развитием внутренних рынков стран ЛКА. В результате вырастет степень ее «локализации», возрастет доля национальных компонентов в конечной продукции. В относительном (но не абсолютном) выражении может несколько уменьшиться доля продукции обрабатывающей промышленности, поставляемой в США, и увеличиться доля поставок внутри региона и на другие внерегиональные рынки. В частности, возможно заметное расширение сотрудничества Бразилии с португалоязычными (Ангола, Мозамбик) и другими странами африканского континента (ЮАР, Намибия). Даже в Мексике возможна частичная переориентация поставок с «макиладорас», ранее ориентировавшихся исключительно на североамериканский рынок, на рынок внутренний и рынки других стран ЛКА.
Заметный прогресс можно ожидать в развитии сферы услуг. При этом некоторые традиционные для ЛКА сектора услуг начнут относительно сжиматься (неформальный сегмент розничной торговли), а сектор современных услуг будет расширяться. Широкое развитие получат аутсорсинг, лизинг и другие виды деятельности по обслуживанию бизнеса.
Туристическая отрасль продолжит свое развитие по нарастающей. Существующие пропорции турпотоков могут значительно измениться. Произойдет их диверсификация за счет туристов из азиатских и европейских государств. Наиболее заметные изменения произойдут в энергетике и инфраструктуре. На формирование новой инфраструктуры окажут влияние создание трансандийских (широтных) транспортных коридоров и вероятное развитие сети трубопроводов, включая создание меридиональной атлантической и тихоокеанской сети (коридор Венесуэла—Аргентин и Перу—Чили). Все это увеличит возможности внутрирегиональной торговли энергоносителями (нефть, газ).
Фото: dic.academic.ru
Атомная электростанция имени адмирала
Алваро Алберто (Бразилия) ведена в
эксплуатацию в 1985 г.
Повышение цен на энергоносители на международных рынках, сложность освоения новых месторождений (территориальная малодоступность, глубоководное бурение и т.п.), равно как и растущий спрос в самом регионе, вынудят страны ЛКА серьезно озаботиться использованием альтернативных источников энергии. Более масштабное освоением альтернативных источников начнется во втором десятилетии, прежде всего в энергодефицитных странах (таких как Чили), ресурсные возможности и первые АЭС уже имеют Бразилия, Аргентина, Мексика. По пути создания атомной энергетики могут последовать также (скорее всего во втором десятилетии) Венесуэла и Чили. Регион несомненно обладает большими естественными возможностями для использования солнечной и ветровой (прежде всего Бразилия), геотермальной (Мексика, Никарагуа) энергии, а также биоэнергетики (в большинстве стран). Учитывая сложный природный рельеф и труднодоступность многих внутренних районов, страны ЛКА заинтересованы в широком использовании миниэлектростанций. Все это открывает дополнительные возможности для российско-латиноамериканского партнерства. Использование природных ресурсов. Учитывая заинтересованность более широкого круга внерегиональных партнеров в поставках сырьевых и продовольственных товаров, вероятно расширение соответствующей ниши на мировом рынке для латиноамериканского экспорта.
В первом десятилетии прогнозного периода спрос на основные сырьевые товары очевидно пойдет вверх в ходе восстановления мировой экономики после последнего глобального кризиса. Далее спрос в сфере продовольствия будет расти интенсивнее, а в сегменте минерального сырья притормозится, в частности под влиянием прогресса в области ресурсосбережения и расширения круга альтернативных источников энергии. Высокая ресурсная обеспеченность региона будет привлекать внерегиональных акторов, вызывая растущее соперничество на латиноамериканских рынках.
Проблемы экологии. Внимание к проблемам экологии в ЛКА определяется тремя факторами. Во-первых, значительная часть населения сосредоточена в крупнейших городах, где снабжение водой, санитария и другие экологические проблемы стоят очень остро. Во-вторых, иностранные корпорации в XX в. практиковали добычу природных ресурсов без существенных затрат на сохранение окружающей среды.
Наконец, значительная часть региона расположена в зоне с повышенной опасностью природных катастроф и тектонической активности. Экологический мониторинг, программы охраны окружающей среды и сохранения природного био-разнообразия, а также превентивные действия в целях преодоления последствий природных катастроф станут важным направлением государственной политики по крайней мере в крупных странах ЛКА. Но заметного роста затрат на экологические цели и меры по повышению степени подготовленности к ликвидации последствий стихийных бедствий следует ожидать не ранее второго десятилетия.
Шансы приблизиться к индустриальному Западу по уровню развития собственной научно-технической базы сохраняются лишь у Бразилии и в меньшей мере у небольшой группы других стран — Мексики, Чили, Аргентины.
Инновационное развитие. Применительно к более развитой части региона усилится интерес к размещению производственных мощностей ТНК в секторе средней технологической сложности. Учитывая, что страны ЛКА стоят на пороге нового раунда модернизации, который потребует мобилизации внутренних ресурсов и масштабного привлечения внешнего капитала, процесс дифференциации стран региона по уровню экономического развития усилится.
Вместе с тем вторая волна технологической модернизации захватит больший круг стран (оставляя в стороне наименее развитые).
Шансы приблизиться к индустриальному Западу по уровню развития собственной научно-технической базы сохраняются лишь у Бразилии и в меньшей мере у небольшой группы других стран — Мексики, Чили, Аргентины. В условиях ограниченности средств, выделяемых на НИОКР, будет преобладать импорториентированный вариант технологической модернизации. В большинстве других стран технологическое обновление будет носить преимущественно очаговый характер с ориентацией на занятие отдельных специфических ниш в рамках создаваемых ТНК производственных цепочек.
Наступление и диффузия нового технологического уклада, связанного с комплексным освоением ряда перспективных технологий (нанотехнологии, биотехнологии, робототехника, альтернативная энергетика) в современном электронно-сетевом формате затронут прежде всего передовой эшелон стран ЛКА. В Аргентине, Бразилии, Мексике, Перу, Колумбии и Чили произойдет определенная структурная перестройка экономики. Однако процесс будет протекать с умеренной скоростью. Его форсирование потребует существенного увеличения нормы накопления.
Экономическая политика, государство и частный бизнес. Государству придется выстраивать новую систему отношений с частным бизнесом. С одной стороны, это определяется общим нарастанием проблем управляемости латиноамериканского общества, с другой — продолжением перестройки частного сектора. В практическом аспекте следует ожидать диверсификации форм и механизмов частно-государственного партнерства: концессии, государственные кредитные гарантии, софинансирование крупных проектов (прежде всего инфраструктурных) и т.д. В этих условиях государственные банки развития сохранят свою роль в большинстве стран, оставаясь важным инструментом решения наиболее сложных проблем.
В карибской зоне уже выделилась группа относительно преуспевающих стран и территорий с высоким уровнем жизни, сумевших найти свою нишу в мировой экономике (Багамы, Барбадос, Виргинские острова). Но часть из них, сделавших ставку на офшорный бизнес, будет испытывать серьезные затруднения.
Дифференциация стран региона. Предпочтительные шансы роста экономического потенциала в обстановке политической стабильности имеют страны Южного конуса — Чили, Аргентина, Уругвай и Бразилия. Продолжится превращение последней из регионального в глобального игрока. В андской зоне (Боливия, Эквадор, Перу, Колумбия, Венесуэла), к которой примыкает и Парагвай, сохранится неустойчивость экономической динамики и политическая турбулентность. Исключением может стать Колумбия, но только если удастся серьезно продвинуться в уже начавшемся процессе затухания внутреннего конфликта и обеспечить свертывание наркотрафика. Не исключается обострение внутренних конфликтов в Перу и Боливии на этнополитической основе и в связи с ростом диспропорций в благополучии различных районов. Амплитуда политических колебаний в андских странах может быть весьма существенной. Ориентация Мексики на рынок США и резко возросшая корреляция экономической динамики обеих стран ставит положение дел в Мексике в зависимость от происходящего в экономике северного соседа. Дестабилизация политической обстановки и всплеск криминальной активности в Мексике последнее время не позволяет рассчитывать на быструю нормализацию положения в стране. В предстоящее десятилетие восстановление влияния Мексики в регионе возможно, но лишь к его исходу.
Центральная Америка (кроме Коста-Рики) в социально-политическом плане очень уязвима. Конкретная ситуация в отдельных странах будет определяться противоречивым сочетанием того, что, с одной стороны, связано со степенью их интеграции в процесс глобального разделения труда (по мексиканской модели), с другой — с нарастанием дисбалансов в национальном хозяйстве и ограниченными возможностями для реального прогресса в решении социальных проблем и для развертывания экономической модернизации.
В карибской зоне процесс дифференциации пойдет даже интенсивнее, чем на континенте. Здесь уже выделилась группа относительно преуспевающих стран и территорий с высоким уровнем жизни, сумевших найти свою нишу в мировой экономике (Багамы, Барбадос, Виргинские острова). Но часть из них, сделавших ставку на офшорный бизнес, будет испытывать серьезные затруднения в связи со стремлением США и других грандов мировой экономики ограничить эту практику. Выбор новой специализации для островных минигосударств предельно ограничен.
Траектория дальнейшего развития Кубы будет связана с постепенной трансформацией страны, в чем-то близкой вьетнамскому варианту изменений, содержание которых сводится к консервации основных элементов политической системы и определенной либерализации экономической жизни. Резерв устойчивости прежней системы власти на Кубе в немалой мере зависит от долговечности союза леворадикальных режимов (АЛБА), включающего Боливию, Венесуэлу, Доминику, Никарагуа, Кубу и Эквадор.
Реалистичный взгляд не дает оснований для завышенных оценок изменения места ЛКА в мировой экономике. Более оптимистический прогноз к исходу второго десятилетия XXI в. может быть сделан лишь для отдельных, наиболее крупных стран ЛКА, в частности, для Бразилии и Мексики. Но в целом регион сократит отставание от азиатских «драконов» и других быстрорастущих «нарождающихся рынков».
Уровень доходов и преодоление бедности. К исходу прогнозного периода заметные сдвиги произойдут в социальной сфере. Стабильный экономический рост к 2020 г. позволит повысить доходы основной массы населения. Многие страны ЛКА добьются заметного успеха в консолидации рыночной экономики и механизма ее регулирования. Аргентина, Бразилия, Мексика, Перу, Колумбия и Чили в той или иной мере подтянутся к государствам со средним уровнем доходов. Соответственно, предстоит расширение границ среднего класса. В рамках проведения социально ориентированной политики вероятен заметный прогресс в области образования, здравоохранения и социального обеспечения.
В отличие от Старого Света Латинская Америка почти не имеет почвы для столкновений межцивилизационного и конфессионального характера, меньше предпосылок и для проявлений трансграничного терроризма.
Политические режимы. В странах ЛКА, принадлежащих к высшему и среднему уровню развития, будут постепенно укрепляться позиции центристских сил. Их базой станет растущий средний класс, который традиционно выступает в роли амортизатора влияния крайних флангов политического спектра. Лидерство в политическом соперничестве будут сохранять партии и движения, сочетающие в своей практике и идеологии принципы демократии, экономической рациональности и социальной солидарности.
В течение первой декады вероятно определенное сокращение зоны режимов левой ориентации (примерно на треть) при сохранении их весомого присутствия на политической карте ЛКА. Расширится зона умеренных правительств, что обусловит сдвиг политического маятника в регионе ближе к равновесной позиции. Вместе с тем левая ориентация еще способна проявить себя в предстоящий период. В перспективе наряду с сужением пространства экстремальных вариантов (типа венесуэльского) усилится склонность левоориентированных режимов к проведению более прагматичной политики. В ее рамках внимание к социальным функциям государства будет сочетаться с совершенствованием институционально-правовой базы.
В регионе уже преобладают институционально устоявшиеся режимы. Зона политической турбулентности ограничена. Но, разумеется, риски сохранятся и в прогнозный период, создавая, в частности, проблемы для УНАСУР и других структур внутрирегиональной интеграции. Для прогнозного периода будут характерны внутренние конфликты малой интенсивности, связанные с периодическим обострением социальных противоречий в отдельных странах, с вероятными проявлениями этнического радикализма, а также с проблемами трансграничного наркотрафика. Вместе с тем в отличие от Старого Света Латинская Америка почти не имеет почвы для столкновений межцивилизационного и конфессионального характера, меньше предпосылок и для проявлений трансграничного терроризма.
4. Внешняя ориентация
Позиции в мире и диверсификация внерегиональных связей. Позиционирование ЛКА на международной арене будет определяться расширением и диверсификацией фронта международного сотрудничества. Диапазон маневра в международных делах явно увеличивается. Перед странами ЛКА (первого и второго эшелонов) открывается перспектива выхода из традиционно периферийной ниши. Перестройка внешнеэкономических связей с учетом сдвига эпицентров роста вероятна в трех направлениях: доля США будет немного снижаться при относительном повышении роли ЕС; вероятен новый виток роста внутризональной торговли; позиции азиатских стран во внешнеэкономических связях ЛКА будут устойчиво возрастать. Лидировать, несомненно, будет Бразилия, «играя» на нескольких направлениях — Юг—Юг, БРИКС, диалог с США и ЕС, с меньшими шансами к тому же амплуа будет стремиться Мексика. На смену доминирования американских стратегических интересов на континенте приходит более сбалансированная политика сотрудничества с внерегиональными игроками.
В рамках Западного полушария в ближайшие 20 лет сохранятся две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, стремление к объединению в масштабах всего региона, с другой — поиски моделей взаимодействия, отвечающих условиям и потребностям отдельных групп стран.
Внешняя торговля и позиции на мировых рынках. В прогнозный период внешний сектор по-прежнему будет оказывать определяющее влияние на объемы национального производства и макроэкономическую стабильность, несмотря на вероятную корректировку экспорториентированной модели с частичной переориентацией на развитие внутреннего рынка. Вероятное возрастание спроса на ряд важных стратегических ресурсов (углеводороды, другие полезные ископаемые, а также продовольствие, воду) будет сочетаться с повышением привлекательности ЛКА, обладающей крупными запасами полезных ископаемых и свободными земельными угодьями, пригодными для производства сельскохозяйственной продукции. Важность этого региона как производителя нефти, природного газа, различных видов биотоплива и прочих альтернативных энергоносителей, а также продовольствия может способствовать некоторому повышению рейтинга региона в мировом хозяйстве.
Региональная интеграция. Не менее десятилетия займет процесс обновления и консолидации системы латиноамериканской интеграции. Ее новый подъем возможен только при условии качественных сдвигов в разделении труда внутри региона на основе роста взаимной торговли энергоносителями и продовольствием, размещения фрагментов производственных цепочек внутри самого региона, налаживания внутрирегиональной торговли современными услугами, а также развитии инфраструктурной интеграции, чему сейчас придается особое значение. Могут быть созданы национальные органы, которые бы способствовали приданию нового импульса интеграции. Достижение здесь знаковых соглашений возможно.
Весьма вероятно развитие тенденции к укреплению торговых связей Южной Америки со странами АТР и становлению транстихоокеанского интеграционного процесса, основанного на взаимодополняемости экономик двух регионов.
Нельзя исключать также развития трансатлантических интеграционных связей на базе готовящихся в течение последнего десятилетия соглашений об экономической ассоциации между МЕРКОСУР, АСН и Центральноамериканским общим рынком (ЦАОР) с ЕС, с КАРИКОМ.
Фото: NAFTA
В северной зоне несомненным лидером
останутся США и созданное ими
объединение НАФТА. К ним тяготеют
страны Центральной и Карибской Америки,
Колумбия,Перу.
В рамках Западного полушария в ближайшие 20 лет сохранятся две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, стремление к объединению в масштабах всего региона, с другой — поиски моделей взаимодействия, отвечающих условиям и потребностям отдельных групп стран. Перспектива объединения всех государств региона в единый интеграционный блок с НАФТА представляется маловероятной. Нельзя не учитывать противодействия этому проекту со стороны Бразилии, претендующей на самостоятельную роль регионального лидера. Есть определенная вероятность того, что страны ЛКА будут и дальше развивать проект общерегиональной Организации латиноамериканских и карибских государств, которая может взять на себя ряд координационных функций, не стремясь подменить, однако, нынешнюю ОАГ.
В плане же дифференциации наиболее вероятно формирование двух основных зон интеграции — северной и южной. В северной зоне несомненным лидером останутся США и созданное ими объединение НАФТА. К ним тяготеют страны Центральной и Карибской Америки, Колумбия, Перу. Эти страны будут строить свою стратегию участия в процессах глобализации, прежде всего, через экономику США, соглашаясь на роль «младшего» партнера и используя такое сравнительное преимущество, как географическая близость североамериканского рынка. Там будут развиваться по преимуществу классические формы интеграции, основанные на либерализации торговли как в рамках ЦАОР и КАРИКОМ, так и между этими объединениями и НАФТА. Усилению интеграции с экономикой США, на которую и сейчас приходится более 50% товарооборота стран Центральной Америки, Карибского бассейна и около 80% Мексики, будет, по-видимому, противодействовать политика диверсификации внешнеэкономических связей за счет развития отношений с Европой и АТР. Иная стратегия продвигается Бразилией. Она направлена на диверсификацию внешних связей, развитие сотрудничества по линии Юг—Юг, противодействие монопольному господству США на континенте. Стремясь к статусу мировой державы, Бразилия считает необходимым завоевание лидерства в Южной Америке и повышение статуса в развивающемся мире, позиционируя себя в международных организациях в качестве выразителя и защитника интересов всех развивающихся стран. Она неизбежно продолжит тот курс, которого придерживалась последние два десятилетия, начав с реализации проекта Южноамериканского общего рынка —МЕРКОСУР (1991 г.), а затем реализовав во многом в противовес АЛКА проект объединения 12 стран юга континента в Союз южноамериканских наций — УНАСУР (2004 г.), преследующий пока главным образом геополитические цели.
Учитывая ограниченные экономические возможности Венесуэлы стратегия АЛБА едва ли переживет Уго Чавеса.
В последние годы Бразилия стремится сочетать свои усилия по интеграции в рамках собственно латиноамериканского региона с развитием широких межконтинентальных связей. Свидетельством этому являются договор о стратегическом партнерстве с ЕС, создание ИБСА (объединение Индии, Бразилии и ЮАР (2003)) и активное участие страны в проекте БРИК. В южной зоне торговая интеграция будет развиваться медленнее, чем в северной вследствие невысокой взаимодополняемости экономических структур, слабого развития транспорта и связи, ограниченных возможностей бразильского внутреннего рынка, ослабления традиционных интеграционных группировок, прежде всего, Андского сообщества наций, а также возможного усиления идеологических, политических и экономических разногласий между странами региона.
В этих условиях углубление интеграции, ее развитие от зоны свободной торговли к общим рынкам и экономическим союзам будет сталкиваться с трудностями. Поэтому следует ожидать развития разнообразных видов сотрудничества в более или менее гибких формах, не требующих жесткойдисциплины, с участием ограниченного числа стран. Перспективные направления — развитие систем транспорта, связи, энергетики, содействие торговле, а также решение проблем экологии.
Фото: REUTERS/Gerardo Garcia
Владимир Давыдов:
«Левый поворот» после Чавеса?
Не представляются обнадеживающими перспективы Боливарианской альтернативы для Латинской Америки (АЛБА)[10]. Учитывая ограниченные экономические возможности Венесуэлы, которая кроме нефти по льготным ценам мало что может предложить странам-партнерам для улучшения их положения в мировом хозяйстве, стратегия АЛБА едва ли переживет срок пребывания у власти Уго Чавеса.
Российско-латиноамериканские отношения. В период 2010–2020 гг. можно ожидать роста взаимного интереса к расширению деловых связей. Рост товарооборота будет сочетаться с диверсификацией товарной структуры, с расширением географии российских товарных поставок, в том числе за счет активизации инвестиционного сотрудничества: гидроэнергетика и атомная энергетика, разведка и добыча природных ресурсов, железнодорожное строительство, аэрокосмическая сфера, прокладка и эксплуатация газо- и нефтепроводов, некоторые направления телекоммуникационной сферы. Сохраняющаяся по этим направлениям относительная конкурентоспособность России, наряду с растущими потребностями стран ЛКА могут обеспечить увеличение масштабов взаимодействия. В сфере научнотехнического сотрудничества будут развиваться использование возобновляемых источников энергии, био- и нанотехнологии, получение новых композиционных материалов.
Можно ожидать сохранение уровня, достигнутого в области военно-технического сотрудничества. Однако состояние российской экономики и ее технологическое отставание (особенно машиностроительного комплекса) не позволит полностью решить проблему диверсификации экспорта за счет увеличения поставок машин и оборудования. Следует ожидать сохранения дефицита торговли России с латиноамериканскими странами. Она едва ли выдвинется в число приоритетных партнеров стран ЛКА, но может иметь серьезные позиции на отдельных рынках региона (Бразилия).
Следует ожидать сохранения дефицита торговли России с латиноамериканскими странами. Она едва ли выдвинется в число приоритетных партнеров стран ЛКА, но может иметь серьезные позиции на отдельных рынках региона (Бразилия).
Поле деятельности российского бизнеса будет ограничиваться усиливающейся конкуренцией со стороны местных фирм и компаний, укрепивших свой производственный и технологический потенциал и способных оказывать высокотехнологичные услуги в таких областях, как гидроэнергетика, телекоммуникации, станкостроение и сельхозмашиностроение и другие. Нельзя сбрасывать со счета и растущую конкуренцию со стороны Китая.
Более полная реализация имеющихся возможностей предполагает решение четырех блоков проблем.
1. Общий подход к сотрудничеству. России необходимо учитывать возросший экономический потенциал стран ЛКА, которые все больше позиционируют себя в роли экспортеров машин и оборудования, источника прямых инвестиций. Назрела необходимость проведения целенаправленной политики по улучшению имиджа России в общественном мнении латиноамериканских стран, используя широкие возможности современных информационных технологий.
2. Совершенствование юридической и финансовой поддержки предполагает расширение договорно-правовой практики, включая подписание соглашений о взаимной защите инвестиций и избежании двойного налогообложения, модернизацию кредитной и налоговой практики, а также решение проблемы кредитно-финансовой поддержки экспортно-импортных операций и взаимных инвестиционных проектов.
3. Господдержка должна быть ориентирована на устранение межведомственных барьеров и формирование единого механизма взаимодействия между различными видами внешнеэкономической деятельности. Должна расширяться практика государственных гарантий при реализации наиболее перспективных для России инвестиционных проектов. Государство обязано содействовать и налаживанию контактов между представителями малого и среднего бизнеса Рос-сии и соответствующих латиноамериканских стран, участвующих во внешнеэкономической деятельности.
4. Изменение формата отношений. Целесообразно активизировать политико-дипломатическое присутствие России (в ряде случаев в качестве наблюдателя) в ключевых международных организациях ЛКА и всего Западного полушария. Необходимо продвигаться по пути расширения сотрудничества с региональными экономическими группировками, а также решить проблемы вступление Российской Федерации в Межамериканский банк развития и заключения соглашений о взаимодействии с субрегиональными кредитно-финансовыми организациями. Торгово-экономическое сотрудничество с наиболее перспективными партнерами (Бразилия, Мексика, Аргентина) к исходу первого десятилетия может быть переведено в формат соглашений о свободной торговле.
Примечания
1. Подсчитано по: World Bank. World Development Indicators, 2009. Washington, 2009. P. 208–210, 216–218.
2. Подсчитано по: CEPAL. Anuario estadístico de América Latina y el Caribe, 2008. Santiago de Chile, 2009. P. 196–218.
3. Характерными примерами являются мексиканская программа в области информационно-телекоммуникационных технологий (Visión México 2020. Políticas públicas en materia de Tecnologías de Información y Comunicaciones para impulsar la competitividad de México) или бразильская — в сфере энергетики (WWF-Brazil. Sustainable Power Sector. Vision 2020).
4. См.: CEPAL. La transformación productiva 20 años después. Viejos problemas, nuevos oportunidades. Santiago de Chile, 2008.
5. Estados Unidos Mexicanos. Visión 2030. El México que queremos. México: Presidencia de la Republica, 2007.
6. Sustainable Brazil. Economic growth and consumption potential. S o Paulo, EYGM Limited, 2008; Sustainable Brazil. Horizons of Industrial Competitiveness. São Paulo, EYGM Limited, 2008.
7. Brasil. Ministerio do Planejamento. Plano Plurianual, 2008–2011. Vol. I. Brasilia, 2007. P. 40–42.
8. Componentes macroeconómicos, sectoriales y microeconómicos para una estrategia nacional de desarrollo. Lineamientos para fortalecer las Fuentes del crecimiento económico. Buenos Aires, 2003.
9. Составлено по данным: CEPAL. La transformación productiva 20 años después. Op. cit. P. 317–328; Brasil. Ministerio do Planejamento. Plano Plurianual, 2008–2011. Op. cit. P. 40–55; Estados Unidos Mexicanos. Visión 2030. El México que Queremos. Op. cit. P. 23–27; CEPAL. La proteccion social de cara al futuro: Acceso, financiamiento y solidaridad. Montevodeo, 2006. P. 77–111, 149–180; CEPAL. Desarrollo productivo en economias abiertas. Santiago de Chile, 2004. P. 123–128, 163–169, 209, 235–236, 260, 326, 350–351, 373, 386–387.
10. В состав АЛБА входят Венесуэла, Боливия, Гондурас, Куба, Никарагуа, Эквадор и три небольших островных государства Карибского бассейна.
http://http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=1695#top
Комментарии (0)