По материалам 11 главы V тома монографии "Национальная идея России"
Футболист Лахиялов проявил неуважение к гимну и флагу страны. Бывает. Но не тут-то было — праведный гнев "ура-патриотов" тут же заполнил информационное поле. Вспомнили и про брата-террориста и про то, что "хватит кормить Кавказ", а уж когда спустя пару часов Р.А. Кадыров не сдержался и выпалил правду-матку на всю страну — у "патриотов" случилась истерика. С момента "стояния на Манежке" не было более "удачного" момента потрясти кулаком и покричать про "белую Россию". Особо горячие головы снова начали обсуждать необходимость отделения Кавказа или хотя бы бойкот кавказских команд в ЧР по футболу, спортивные журналисты, конечно, с укоризной поворчали о недопустимости "националистической" риторики, но в целом также поступок Лахиялова осудили. И вот к середине недели история рассосалась. Лахиялов не извинился. Кадыров извинился, но не перед тем, кем следовало бы. Журналисты исписались, а футбольные власти с облегчением обо всем забыли. Все вернулось на круги своя, и именно теперь, когда стало "тихо" хотелось поднять этот крайне острый и сложный вопрос: а что для России Кавказ? А может, и вправду — ну его, пусть отделяется! Или, наоборот, вспомним методы генерал-фельдмаршала Барятинского?
***
Северный Кавказ со времен своего присоединения к России во второй половине XIX в. является одной из наиболее проблемных территорий страны, что довольно часто используется зарубежными конкурентами и противниками России, а также в целом расшатывает общественно-политическую и экономическую ситуацию. Северный Кавказ был одной из немногих территорий России (в нынешних ее границах), присоединенных в первую очередь при помощи военной силы. Многие местные народы по своей культуре, религии, способам хозяйствования, традиционному образу жизни, морально-этическим представлениям, национальному характеру, происхождению имели совсем мало общего с остальными народами страны. Географическое положение Большого Кавказского Хребта, дающее контролирующему его государству значительный геополитический перевес на Ближнем, Среднем Востоке, а также в южной части Восточно-европейской равнины и, как следствие, веками обращавшее на себя взоры правителей крупных мировых и региональных империй — Османской, Персидской, Британской, Арабского Халифата и других, выработало у местных жителей осадное мировоззрение. Крайне широкий спектр политических взглядов региона в совокупности с малоземельем, каменистыми почвами и засушливым климатом способствовала частым набегам и военным стычкам между коренными народами.
Сложный рельеф местности и общая напряженность приводили к консерватизму, сохранению родоплеменного строя, оторванности региона от общих тенденций исторического развития соседних народов.
С присоединением Северного Кавказа к России, носившим во многом вынужденный характер, и развитием промышленности в России, в регионе были открыты крупные месторождения энергоресурсов, что еще более повысило стратегическое значение Кавказа, но и, как следствие, стало новым источником потенциальных конфликтов. Еще больше усугубила ситуацию прямолинейная политика первых советских руководителей с их лозунгом «национального самоопределения», которая привела к тому, что на Кавказе, как и во всей остальной стране, стали создаваться административно-территориальные единицы не по экономическому, а по национальному признаку, что во многом нарушило традиционные хозяйственные связи у преимущественно не знавших государственности народов и при этом стало миной замедленного действия в плане будущих территориальных претензий и шантажа руководства страны при межнациональных и клановых конфликтах.
После распада страны в 1991 г. крайне пестрый, но все же (в оппозиции остальному миру) единый Кавказ оказался разделенным на, грубо говоря, российский и зарубежный.
При этом часть народов, имевших древнюю государственность (например, кабардинцы) не получили независимость, а другие, традиционно входившее в состав более крупных империй, стали свободными странами (например, Азербайджан). Искусственность разделения привела к бесчисленным межнациональным конфликтам, где национальные и религиозные противоречия служили инструментом для решения частных и клановых корыстных интересов, а также средством реализации зарубежными странами своих геополитических и экономических амбиций. Однако специфика региона такова, что несмотря на понимание народами Кавказа того факта, что их взаимные претензии используются для решения вопросов, не имеющих ничего общего с интересами простых людей, игнорировать внутренние противоречия недопустимо. По этой причине практически все обсуждения вопросов обеспечения безопасности и стабильности на Северном Кавказе сводятся к проблемам межнациональных отношений и противодействию религиозному экстремизму, т.к. без разрешения данных проблем говорить об экономическом развитии и безопасности не приходится.
Все заинтересованные игроки в регионе осознают, что на Кавказе весьма затруднительно сохранение статус-кво, поскольку оно не удовлетворяет интересам ни одной из держав региона. Административно-территориальное деление, проведенное СССР в Закавказье и на Северном Кавказе, было настолько условным, что могло удовлетворять только интересы страны, живущей в ожидании слияния всех этносов в «единую историческую общность — советский народ». Надежды на это не оправдались; более того, поскольку смешение между разными коренными народами региона происходило недостаточно быстро, то к моменту распада СССР каждый этнос региона сохранился сам и сохранял область своего компактного проживания, не вполне совпадающую с границами своей национальной республики. В то же время, у многих этносов региона вообще не было своих административно-территориальных образований. Это и привело к многочисленным конфликтам на территории Азербайджана, Грузии, Карачаево-Черкесии, Чечни, Северной Осетии, Дагестана, Абхазии и т. д. На Кавказе больше горячих точек и нерешенных проблем чем, пожалуй, в любом другом регионе мира. Все это отчасти — следствие недальновидной политики. Кавказ является ярко выраженной зоной контакта различных цивилизаций, где малоэффективно решение вопросов с позиций силы внедрения или культурно-исторического типа. Сэмюэл Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций» отмечает, что для многонационального государства особенно опасно, когда человек испытывает страх или неприязнь к языкам, религии и обычаям других народов.
***
СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫЙ КАВКАЗ
Учитывая демографический кризис среди русских и демографический взрыв среди народностей восточного Кавказа —Ингушетии, Чечни и Дагестана, а также ряд особенностей русской и кавказской психологии, вопрос о возможности сохранения северо-восточного Кавказа в составе России в последние 20 лет стоит весьма остро. Более того, дальнейшее сохранение статус-кво уже начало приводить к началу колонизации вайнахами и дагестанцами исторических земель ставропольских и терских казаков, что также не способствует росту взаимопонимания и терпимости на Кавказе.
Рассмотрим рост численности чеченцев на протяжении XX в. на территории Чечни:
• 1926 г. — 291 тыс.;
• 1939 г. — 361 тыс.;
• 1970 г. — 509 тыс.;
• 1979 г. — 611 тыс.;
• 1989 г. — 735 тыс.;
• 2002 г. — 1 млн 104 тыс.;
• 2012 г. — 1 млн 325 тыс.
Таким образом, несмотря на депортацию и две войны в Чечне, численность чеченцев всего за 75 лет увеличилась в 3,8 раза. Негативный опыт сосуществования русских и чеченцев в составе одного государства в XX в. и подобные демографические процессы фактически выводят Чечню из общерусского культурного поля. Что касается русских, то их численность в Чечне только за период с 1989 г. по 2002 г. сократилась на 250 тыс. человек, и возвращаться они туда явно не намерены. Численность близкородственного чеченцам народа — ингушей — за последние 75 лет увеличилась с 70 тыс. (в 1926 г.) до 361 тыс. (в 2002 г.), т. е. более чем в 5 раз, и также несмотря на депортацию, осетино-ингушские конфликты и т. д. Русские в Ингушетии практически отсутствуют. Численность крупнейшего дагестанского народа — аварцев — выросла со 139 тыс. в 1926 г. до 702 тыс. в 2002 г., т.е. в 5 раз.
Крупнейшей, наиболее густонаселенной и наиболее многонациональной (при почти полном отсутствии русских) республикой Северного Кавказа является Дагестан. Крупнейшие народы Дагестана — аварцы (758 тыс. человек, 30% населения республики), даргинцы (436 тыс., 16,5% населения), кумыки (366 тыс., 14% населения) и лезгины (337 тыс., 13%). Также имеется еще около 30 мелких народностей и племен, постепенно ассимилируемых более крупными, особенно аварцами, чей язык является до определенной степени языком межнационального общения горного Дагестана. В прошлом русские и терские казаки, а также тюрки ногайцы заселяли все земли Дагестана к северу от Терека вплоть до Каспийского моря, однако сейчас русские практически вытеснены с этих территорий аварцами, ранее эти территории не населявшими. Чтобы хоть как-то ограничить нежелательный отток русского населения из республики, имеет смысл развивать инфраструктуру и осуществлять градостроительство на относительно слабозаселенном левом (северном) берегу реки. Чеченцы начали активно заселять бывшие земли терских казаков по левому, русское и тюркское (ногайцы и кумыки) население фактически вытеснено с этих равнинных территорий, ранее чеченцами не населявшихся, а казачьи станицы заселены горцами.
Испытывая в последние годы определенные проблемы с перенаселением в собственной республике, чеченцы начинают заселять и прилегающие районы Ставропольского края.
Северная часть Чечни (за Тереком) представляет собой слабозаселенную степь (Ногайская степь). В прошлом там жили почти исключительно русские и терские. В целях восстановления в правах репрессированных Сталиным казаков исторически принадлежавшие им территории Наурского и Шелковского районов следует выделить в отдельную административно-территориальную единицу. Административная граница с Чечней (и Дагестаном) по полноводному Тереку будет гораздо лучше контролироваться, нежели нынешние сухопутные границы Чечни, что позволит местным властям более успешно пресекать вылазки экстремистов.
В настоящее время в северной Чечне (на левом берегу Терека) тоже живут почти исключительно чеченцы, поскольку русские были изгнаны в основном еще при Дудаеве. В частности, как следует из интервью Северо-Кавказскому Новостному Агентству мэра города Ковров Ирины Табацковой, потомственной терской казачки, все предки которой родом с территории нынешней Чечни, в ее родной станице Червленая в советское время было 5000 дворов и около 90% из них — русские, остальные —ногайские, чеченские и ингушские. Сейчас же русских дворов на всю станицу — пять-шесть, общая численность не изменилась, и все заселено чеченцами. При этом русские, желающие вернуться, не могут получить работу и подвергаются иным формам дискриминации. Ситуация по Ингушетии в стратегическом отношении более благоприятная в этническом плане — там живут почти исключительно ингуши. Ранее жившие там немногочисленные русские вряд ли захотят вернуться, учитывая, что государство и местные власти не могут обеспечить их безопасность. При этом восточные районы Ингушетии постепенно заселяются чеченцами (во всех смыслах очень близким народом). Интересно также то, что Ингушетия является рекордсменом среди регионов Северного Кавказа по продолжительности жизни, которая составляет здесь 76 лет. Среднероссийской показатель продолжительности жизни составляет 66 лет.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ И СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ КАВКАЗ
Политическая, экономическая, этническая и культурная ситуация на северо-западном и центральном Кавказе отличается от таковой на северо-восточном в лучшую сторону. Остовом российской власти на Кавказе и осью всего региона являются, вне всякого сомнения, осетинские земли, южная часть которых в 90-е гг. была, к сожалению, потеряна для осетин (Триолетская Осетия в центральной Грузии). Кроме того, осетины являются преимущественно православными (с элементами остаточного язычества), что также весьма сближает их с русскими.
Во всех отношениях геополитическое значение земель, населенных осетинами, является для России определяющим.
Во-первых, территория Осетии является своего рода водоразделом между мусульманами северо-западного (адыги и карачаево-балкарцы) и северо-восточного (вайнахи и дагестанцы) Кавказа, что всегда являлось одним из главных препятствий для реализации различного рода антироссийских проектов на Кавказе, типа «Конфедерации горских народов Кавказа», «Кавказского эмирата от моря до моря» и т.п. Во-вторых, осетинские земли вклиниваются глубоко в территорию Грузии в направлении Армении, ориентированной также почти всегда пророссийски, в отличие от Грузии, которая почти всегда становилась жертвой антироссийских авантюр ввиду стратегического для Запада расположения на пути из Турции к Каспию и к Средней Азии. В прошлом осетинские земли простирались еще дальше на юг (так называемая Триолетская Осетия) — отдельные осетинские анклавы находились в районе Гори (Центральная Грузия), гранича с этническими землями армян Грузии, однако в правление Звиада Гамсахурдии осетины были оттуда изгнаны. Это серьезно подорвало позиции России на Кавказе. Земли осетин и армян являются составными звеньями цепи Владикавказ — Цхинвал — Гори — Ахалкалак— Ереван, которая, в свою очередь, является сухопутным узлом стратегической оси Москва — Тегеран. Эти территории имеют большое значение с точки зрения укрепления влияния России в регионе.
В настоящее время крайне нежелательно акцентировать вопросы межнациональных отношений и, тем более, перекройки административных границ на северо-западном Кавказе. Важно не вмешиваться в принятый порядок распределения должностей по национальному признаку, что, разумеется, не означает, что федеральный Центр может настаивать на той или иной кандидатуре, если она является допустимой для данного поста по устоявшимся обычаям.
Ввиду того, что в культурном плане народы Кавказа отличаются от русской цивилизации сильнее, чем даже народы Западной Европы, особенно остро стоит вопрос введение Кавказа в единое российское культурное пространство.
Время в значительной степени упущено. Представить, чтобы вайнахи стали ощущать себя чем-то единым с народом России, тем более в культурном плане, просто невозможно. Однако в отношении других народов еще не все потеряно. Особое значение в обеспечении единства духовного пространства страны имеет образование.
Северный Кавказ был и остается ахиллесовой пятой Российского государства. Ответственность за это лежит в первую очередь на федеральной власти, которая длительное время не демонстрирует должной компетентности и последовательности в урегулировании ситуации в регионе, но и совершает действия, которые можно расценивать как потакание коррумпированным элитам региона (особенно, когда речь идет о Чечне). В целях стабилизации обстановки в регионе необходимо не только установить жесткую подотчетность местных «элит» полномочному представителю федерального Центра, но и взять под контроль финансовые потоки в регионе, жестко пресекать любую эксплуатацию местными лидерами национальной и религиозной тематики в политических целях (в частности, в ходе предвыборной борьбы), контролировать экономические и политические контакты местных глав регионов с зарубежными государствами, в особенности со странами Запада, исламского мира и Израиля. Первоочередной задачей является восстановление инфраструктуры региона, в особенности промышленности, что может стать условием возвращения русских на Кавказ.
В целях разрядки ситуации в регионе, преодоления его изолированности от внешнего мира, «сторожевого», военного мировоззрения необходимо развивать рекреационный потенциал региона, причем не только западного, но и восточного Кавказа (Чечня, Дагестан). Другими источниками экономического благополучия региона могут стать виноделие, активное развитие сельского хозяйства, в том числе бахчевых, субтропических культур, цветоводства. Возвращение русского населения является одним из главных условий, необходимых для нормализации обстановки на Северном Кавказе. Целесообразно осуществить объединение Северной и Южной Осетии в единую Осетию в составе Российской Федерации.
Отдельно следует подчеркнуть то, что Северный Кавказ с высокой долей вероятности будет рано или поздно потерян Россией в том случае, если она не будет осуществлять геополитический контроль над Закавказьем. Особое значение здесь имеет установление доверительных отношений с крупнейшими государствами региона — Турцией и Ираном.
СЕПАРАТИЗМ
Тенденции этнического сепаратизма представляют большую угрозу для целостности страны. Проблема этнического сепаратизма, с точки зрения России как целого, гораздо сложнее, чем представляется в обыденном сознании и в СМИ. Если брать проблему в целом, в ней надо различать два разных, но взаимодействующих уровня: этнический сепаратизм как идеологическая установка некоторых общностей нерусских народов на выход из России; И установка на «демонтаж» России как многонациональной страны. В первом случае сепаратисты ставят целью только достижение политической независимости от России, но не заинтересованы в ее распаде. Иногда они просто равнодушны к дальнейшей судьбе России, иногда заинтересованы в ее процветании как соседа и выгодного экономического партнера (или даже спонсора). Установки и практические действия таких сепаратистов поддерживала очень небольшая часть русского населения СССР исключительно из конъюнктурных политических соображений в рамках антисоветского проекта 1986–1991 гг. В настоящее время этот сепаратизм наблюдается лишь в среде этнических меньшинств Российской Федерации.
Во втором случае целью (иногда промежуточной, как средства получения независимости) является именно разрушение России как «империи». В этом виде сепаратизма главной действующей силой были союзы антигосударственных течений как в русском, так и в нерусских народах. Эти союзы действовали на стадии разделения СССР и действуют в современной Российской Федерации, хотя их конфигурация и риторика существенно изменились. Сепаратизм первого типа после развала СССР и образования независимых республик в основном был свернут. Попытки реализации этого проекта в РФ в общем признаны бесперспективными после подавления мятежа — войны сепаратистов Чеченской Республики после 2000 г. Но цели этого проекта не сняты с повестки дня. Можно считать, что проект подвергается «переформатированию» с учетом опыта мятежей, террористической деятельности и «оранжевых» революций. Важным направлением является, вероятно, и образование новых типов взаимодействия с «антиимперскими» движениями. Иными словами, в предстоящие годы должен доминировать «второй тип» сепаратизма — ослабление связности Федерации как условие новой волны попыток отделения (точнее, шантажа Центра такими попытками). Поскольку в данный момент «лобовой» открытый сепаратизм свернут и ушел в тень, будем говорить о новом, более сложном сепаратизме, сложившемся на «антиимперской» основе.
Интеллектуальным ядром той группы, которая создавала доктрину антиимперского сепаратизма, были философы и деятели культуры, выступавшие под флагом русского национализма. Часть из них стала, объективно, инструментом в достижении антироссийских и антирусских целей, а их акции — драматическим примером неготовности к политической борьбе. Видимо, одним из важнейших первых заявлений в этой программе было сделанное на Съезде народных депутатов предположение В. Распутина о том, что РСФСР сама может выйти из СССР и отделиться от неблагодарных «младших братьев». Заявление было чисто риторическим, но «слово не воробей…», да и никаких поправок внесено не было. Так была выдвинута идея развала СССР из Центра — руками русских. В этой кампании возникла коалиция очень разнородных сил: части русских патриотов-почвенников, сепаратистов республик Балтии западнической ориентации, либеральной антисоветской оппозиции столичных городов и сепаратистов некоторых автономных республик РСФСР. Наиболее принципиальной была антиимперская установка либеральной оппозиции. В западной прессе советник Б.Н. Ельцина, диpектоp Центpа этнополитических исследований Эмиль Паин в статье «Ждет ли Россию судьба СССР?» писал в 1993 г.: «Когда большинство в Москве и Ленингpаде пpоголосовало пpотив сохpанения Советского Союза на pефеpендуме 1991 года, оно выступало не пpотив единства стpаны, а пpотив политического pежима, котоpый был в тот момент. Считалось невозможным ликвидиpовать коммунизм, не pазpушив импеpию».
Развал СССР как «имперского» государства был важным элементом доктрины нового мироустройства (глобализации), которая созревала в неолиберальной философии с конца 1970-х гг.
Это и породило противоречащий идеалам Просвещения альянс новых либералов с этническим национализмом. «Новейший либерализм не только совершил предательство по отношению к Просвещению, пойдя на потакание инстинкту в его борьбе с нравственным разумом; он предал Просвещение, пойдя на потакание этносепаратизму». Стратегический замысел понятен: оспаривать американский однополярный порядок на деле способны только крупные государства. Почти все крупные государства являются полиэтническими. Следовательно, спровоцировав племенного демона на бунт против “империи”, можно дестабилизировать и, в конце концов, разложить крупные государства.
Для характеристики современного момента важен тот факт, что пропаганда этнического сепаратизма вовсе не прекратились с ликвидацией СССР. Вплоть до недавнего момента (до конфликта с Грузией в августе 2008 г.) значительная часть СМИ в РФ очень недоброжелательно освещала борьбу тех государственных образований и регионов, которые сопротивлялись разделу СССР, а после раздела — отрыву этих регионов от России. Это Приднестровье, Южная Осетия и Абхазия. Во всех случаях возникли конфликты населения этих областей с этнократическими властями тех союзных республик, в которых они оказались после раздела СССР. В СМИ применялась провокационная квалификация жителей этих республик как сепаратистов. В действительности они сопротивлялись именно попытке их отделения (т.е. сепарации) от тела того большого народа, частью которого они себя осознают, и принуждению войти в совершенно иную общность, цивилизационный вектор которой они не принимают. В случае Южной Осетии эта попытка отделения приняла скандальные формы: осетин отделяли не только от российской нации, частью которой они себя издавна считают, но даже и от своего этноса. При этом их пытались заставить жить в государстве, которое приобретало все более ярко выраженную антироссийскую позицию. Народам в зоне конфликта давались определения, противоречившие здравому смыслу.
Например, был введен в оборот термин «самопровозглашенные республики». Это бессмыслица, поскольку все республики в истории самопровозглашались после падения монархии или распада империи.
Название «самопровозглашенные» — понятие, косвенно отвергающее право этих республик на существование. Это введение в политический лексикон провокационного определения с целью опорочить региональные общности, которые активно выступили против антироссийского этнического сепаратизма. В последние годы в России на литературную сцену вышли новые авторы, развивающие антиимперскую тему. Видный эксперт «Горбачев-фонда» историк и политолог В. Соловей создает целую концепцию, согласно которой разрушение СССР как империи отвечало архетипам русского народа: «Требования “российского суверенитета” и “российского равноправия”, оказавшись созвучными массовым настроениям и глубинным, экзистенциальным ощущениям русских, вызвали мощную политическую динамику, стали стержнем политического процесса 1989–1991 годов… Разве идеи “суверенитета” и “равенства” России не были культурно-историческим, контекстуальным выражением архетипических человеческих устремлений справедливости и свободы?». Объяснения внезапных вспышек в русском народе антиимперского чувства, которые дает В. Соловей, представляются неубедительными. Их, собственно, два: насильственная христианизация русских и бунт их скрытого язычества против православия, скреплявшего Россию, и усталость от «имперской ноши». Это — доктрина сепаратизма, исходящего якобы из «русского этноса», под маской отказа от державной ноши.
Легитимация сепаратизма идет и под лозунгами региональной этничности. Так, в октябре 2006 г. в Ростове-на-Дону, в Ростовском государственном(!) университете прошла международная конференция, посвященная проблеме «формирования южнороссийской идентичности». Она была организована Американским советом научных сообществ и Международной гуманитарной школой. Спонсорами выступали организации США. Докладчики из Украины и Польши обсуждали способы раскола единой национальной идентичности русских. В данном случае объектом было население Юга России, но «региональная идея» обсуждается и в других местах. Такие программы обычно являются лишь прелюдией к действиям в плане того или иного сепаратизма. Так, в начале 2008 г. казаки Нижне-Кубанского казачьего округа грозили отказом от российского гражданства. Они мотивировали это коррупцией в Ставропольском крае, однако для выбора такой формы протеста надо было сначала разогреть «политизированную этничность». Все эти эпизоды возникают на фоне постоянного давления извне (со стороны США и Евросоюза) с требованием к России расширить права регионов и национальных меньшинств, снизить уровень централизации и «имперских» тенденций. Но эти «инициативы» получают организационную базу и информационную поддержку внутри самой России.
В июне 2007 г. лидер «Областнической Альтернативы Сибири» М. Кулехов опубликовал на московском интернет-сайте обзор «Доживет ли Российская Федерация до 2014 года?». Автор пишет: «По данным социологических опросов, проведенных в Иркутске и Братске иркутским рейтинговым агентством “Кто есть кто”, за автономию Сибири выступают около 60% опрошенных, за ее государственную независимость — около 25%. На вопрос “кем вы себя считаете — ”россиянином”, “русским” или “сибиряком” 80% ответили — “сибиряком”, и лишь 12% — “русским”. При этом от трети до половины иркутян имеет бурятские или тунгусские корни. Можно вспомнить, что когда-то Забайкальское казачье войско на 80% состояло из бурят, и в его составе были еще “конные тунгусы”». Кулехов считает себя именно сибирским националистом. Это — конструктивистская программа «переформатирования» этнического сознания людей с возбуждением сепаратизма. Сибиряков, которые уже более полутора веков осознают себя русскими, побуждают искать «бурятские или тунгусские корни» их предков. Рядом такие же конструктивисты призывают бурят признать себя вовсе не бурятами, а потомками гуннов. В статье «Потомки гуннов — объединяйтесь!» сообщалось: «Гуннский международный фонд — общественно-культурная организация, действующая в Бурятии, выступила с инициативой создания Союза гуннских родов Забайкалья. Члены фонда считают, что только в Бурятии насчитывается 24 рода, которые ведут свою историю с эпохи гуннского царства». Все это — элементы большой культурно-психологической операции по «разрыхлению» России и созданию множественных очагов сепаратизма. Задача — сделать эту мысль привычной. Упомянутый выше М. Кулехов «от имени сибиряков» заявляет: «Мы этого [распада России] не боимся… Нас пугают тем, что, отделившись, Сибирь станет частью Китая. Но мы и так колония, нам ли бояться Поднебесной? Это все равно, что тонущего пугать водой».
Установки «Областнической Альтернативы Сибири» он излагает так: «Мы не призываем к вооруженной борьбе, партизанщине и тому подобному. Боремся пока в рамках действующего законодательства. Статья 3-я Конституции РФ говорит: “Народ является единственным источником власти”. Другая статья — что международные договоры и соглашения имеют приоритет перед национальным законодательством. А ведь существует резолюция Генеральной ассамблеи ООН №1514 о самоопределении колониально зависимых стран и народов. Сибирь как колония России имеет право на самоопределение вплоть до отделения».
Заметим, что в работе по разделению России активно участвуют те же политические силы, которые в конце 1980-х гг. трудились над расчленением СССР — «империи зла».
В программном заявлении предвыборного блока «За родное Приангарье», созданного в 2004 г. региональными отделениями СПС и Народной партии, говорилось: «У нас, сибиряков — пенсионеров и предпринимателей, учителей и офицеров — есть общие враги. Это те, кто вывозит заработанный в Сибири капитал за ее пределы. Наша сибирская земля велика и обильна. Пора вернуть эту землю себе!». Несомненно, что интеллектуалы из Союза правых сил прекрасно понимали, что выдвигают демагогический лозунг сепаратистов. В этой кампании против «реальной» России смыкаются крайности — практически одно и то же утверждают либералы-западники и «русские этнические националисты» разных оттенков.
Вот в 2007 г. А.А. Широпаев («публицист, в прошлом — теоретик православного фашизма») пишет: «Имперскому, консервативно-реакционному “русскому фактору” необходимо противопоставить “русский фактор” антиимперский, национально-освободительный. Этот новый русский национализм, обращенный против Империи, западнический и демократический, должен стать идеологическим наконечником “Маршей несогласных”, превратив их в политический таран, способный пробить в Системе любые бреши. У “Другой России” нет иной перспективы, кроме становления в качестве национально-демократического движения по типу прибалтийских народных фронтов начала 90-х, нынешнего украинского “оранжизма” или польского сопротивления времен “Солидарности”… Надо смело ставить вопрос о самоопределении русского народа в России, которое возможно осуществить только через регионализм. Только регионализм способен снять с русских заклятие “имперской миссии” и дать им возможность нормального национального развития европейского типа». В.В. Штепа («философ и журналист») пишет примерно то же самое: «Разные регионы вообще интересны друг другу именно тем, что они разные. Как справедливо написал Бродский, “мне деревья дороже леса”. Сегодня русским регионам, помимо самоуправления, необходимо восстановить свою уникальную культурную идентичность, раздавленную имперской унификацией. Они вовсе не обязаны замыкаться в пространстве своих “федеральных округов”, но будут устанавливать взаимоинтересные связи на всем пространстве Континента России, да и всего мира. Только такие свободные, прямые обмены способны дать новое дыхание русской культуре, которая пока, по саркастическому замечанию Пелевина, “цветет как плесень на нефтяной трубе”…».
Тот факт, что за последние пять лет сепаратистские организации отказались от тактики публичных действий под собственным флагом, а предпочитают участвовать в общественной жизни в коалициях с другими оппозиционными течениями, вовсе не говорит о свертывании программы.
Она выполняется, согласно учению Грамши, как «молекулярные» действия по подрыву культурной гегемонии образа единой и неделимой России. Эта работа в значительной мере перенесена в Интернет, и качество ее заметно повысилось. Для операций в сети (как и в терроризме) важна не реальная численность организованных сил, а качество операций и их информационной поддержки. Наличие в этой программе существенной «русской» состовляющей значительно усиливает потенциал угрозы. При любом кризисе легитимности центральной власти он будет сказываться. Важнейшую роль для преодоления сепаратистских настроений играет пропаганда, которая должна осуществляться силами государственной власти. От пропаганды зависит, насколько население будет считать русский язык общеобязательным и важным для изучения, сможет ли реально стать фактором интеграции страны. От пропаганды зависит, насколько высоким будет национальное самосознание русских и насколько представители других народов будут воспринимать русский народ как «старшего брата». От пропаганды зависит, насколько народы России будут воспринимать себя как единое целое, с уважением инаковости других. В этом плане примечателен опыт СССР.
С начала 1930-х гг. советская историческая мифология была нацелена на залечивание национальных ран и обид, накопившихся за время империи и революции, на пропаганду объединяющих ценностей. Пропаганда осуществляется за государственный счет, в первую очередь, путем государственного заказа на кампании по поднятию престижа русскости. Необходимы постоянные государственные кампании, которые бы создавали положительный образ русских и внушали населению, что русский народ — это не угроза национальной идентичности других народов. Указанная выше функция осуществляется через СМИ.
Для того чтобы у населения укреплялся положительный образ русского народа, необходимо чтобы на телевидении, особенно на национальных языках, постоянно показывались передачи о русской культуре и истории, особенно в связи с исторической судьбой и культурой нерусских народов.
Необходимо сохранение духовного наследия и ценностей русского народа, которые выражены, в частности, в русском народном творчестве. Для этого требуются государственные гранты распространителям (носителям) русского народного творчества, государственные гранты на исследования русского народного творчества и информационные кампании в СМИ. В целях сохранения духовного наследия народа государству необходимо оказывать материальную поддержку тем, кто его сохраняет: фольклорным ансамблям, сказителям и т. д. Для государства не менее важно иметь полную и достоверную информацию о современном состоянии русского народного творчества, поэтому необходима поддержка ученых-фольклористов на грантовой основе. Необходимо также, чтобы население знало о духовном наследии русского народа, поэтому государству необходимо оплачивать пропагандистские кампании в СМИ.
От СМИ зависит, насколько народы России будут информированы о культурных традициях своих соседей и насколько будет прививаться идея братства народов. Это, в свою очередь, зависит от государственного заказа на передачи по истории и культуре нерусских народов. От политики в сфере культуры зависит, каким у нерусских народов России будет доступ к собственным культурным ценностям. Для этого необходимо осуществление государственной поддержки творчества нерусских народов и тиражирования классики нерусских народов. От такой поддержки зависит, насколько нерусские народы смогут сохранить свои самобытные традиции. Для этого требуется выделение государственных грантов распространителям творчества нерусских народов, а также на исследования творчества нерусских народов, информационной кампании в СМИ. Ресурсы сепаратизма в России весьма велики, хотя и находятся в латентном состоянии. Однако программа достаточно важна для антироссийских сил, и эти ресурсы могут быть активизированы в сравнительно короткое время. Важнейшим объективным фактором, питающим этнический сепаратизм, остается кризисное состояние многих (по сути большинства) регионов с большой долей нерусского населения. Реформа, проводимая в рамках либеральной доктрины, вызвала, помимо экономической депрессии, особенно глубокую культурную травму. Население этих регионов восприняло многие стороны реформы как разрыв договора об общей исторической судьбе, который и был негласным основанием для вхождения в Россию.
Например, для ряда коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока реформа имела катастрофические последствия, она разрушила основы их жизнеустройства. Речь идет о 14-ти народах Российской Федерации. Положение этих народов объясняет Ф.С. Донской: «На всех этапах исторического развития России после ХVI в. коренные малочисленные народы Сибирского Севера и Дальнего Востока выживали благодаря интеграции, т. е. достижению единства и целостности каждого этноса, основанной на национальной взаимопомощи, взаимозависимости с пришлым населением, преимущественно европейского происхождения.
Как показывают исследования, постсоветский период характеризуется началом активного процесса сворачивания на государственном уровне достигнутых за столетия реалий вплоть до непредоставления аборигенному населению конституционных прав
на этническое самоуправление и саморазвитие, резким снижением господдержки здравоохранения, образования и т. д. Подорвана материальная основа существования аборигенов — традиционные отрасли хозяйства. Их численность занятых в сельском и промысловом хозяйстве по сравнению с 1990 г. сократилась в два раза и более.
Северные села превратились в очаги хронической безработицы. В районах проживания коренных малочисленных народов произошел обвальный спад промышленного производства, строительства, транспорта и связи. Абсолютное большинство этого населения отброшено далеко за черту бедности». В 1990-е гг. эти народы испытывали тотальное хроническое недоедание. Даже в 2003 г. валовой месячный доход на душу населения в районах проживания этих народов был намного ниже (иногда в два и более раз) стоимостинормативного рациона питания. Такое отношение государства — важнейший фактор, создающий почву для сепаратизма. Дж. Комарофф обращает внимание на это положение дел, провоцируемое отказом государства от выполнения своих функций: «Ничто так не побуждает людей к отстаиванию (или даже к изобретению) своих различий, как осознание ими равнодушного отношения к их трудностям со стороны государства… И совсем не сложно понять, почему, столкнувшись с таким безразличием, меньшинствам столь свойственноподчеркивать и играть на своем культурном своеобразии в поиске средств преодоления собственного бесправного положения». Пропаганда сепаратизма предваряется интенсивным воздействием на массовое сознание с целью возбудить и соответствующим образом направить этническое чувство. Приемы этого воздействия изучены и достаточно подробно описаны на материале разных регионов. Главный из них — мифологизация.
Создаются черные мифы о «проклятом прошлом», иногда очень далеком. В образе врага представляется централизованное государство («империя»), а иногда и русский народ и даже соседние народы.
Параллельно создается утопия «светлого будущего», которое наступит после «освобождения». Это — механизм совращения, который успешно действует именно при общем возбуждении сознания. Иногда на этой стадии заинтересованными силами даются обещания предоставить какие-то реальные выгоды (в виде инвестиций, льготного экономического и культурного сотрудничества). Используется и прямой подкуп этнических элит, и мягкий косвенный (стипендии, гранты, поездки). Сепаратистские настроения этнических элит подогревают деятели Евросоюза. Жискар д’Эстен писал в своей книге (2000 г.): «Судьба России на геополитической карте еще не зафиксирована. Ее западная часть явно европейская. Но новый русский национализм, обостренный чувством потери статуса военной супердержавы, не готов отказаться от контроля над своими огромными азиатскими владениями, от Урала и до Тихого океана». Эта «неготовность» России отказаться от Сибири и Дальнего Востока представляется как временное состояние, обусловленное уязвленным державным национализмом. Благоприятной почвой для сепаратистских настроений является закрепление в Конституции Российской Федерации государственного статуса республик, их права на собственную конституцию, президента, государственный язык и т.д., что, кроме того, нарушает положения части 1 статьи 5 Конституции Российской Федерации, утверждающей равноправие всех субъектов Федерации.
Вообще, конституционное закрепление национальных языков как государственных на территории каждой национальной республики в современном мире, помимо Российской Федерации, существует только в Эфиопии. Отметим, что наличие в едином административном образовании даже двух государственных языков способно создать правовой и терминологический хаос. Данные нормы должны быть исключены из Конституции Российской Федерации. Исключительно важным фактором является криминализация общества. На окраинах России преступные сообщества заинтересованы в «сепаратизме наполовину» — в создании серых зон. Это приграничные территории, где ослаблен контроль центральной власти, снижена дееспособность правоохранительных органов, и особенно таможни, коррумпирован госаппарат.
Такое положение позволяет организовать криминальный бизнес и, в то же время, использовать ресурсы России, действуя на ее территории. «Знамя» и риторика этнического сепаратизма служат при этом важным идеологическим прикрытием и средством сплочения сообществ. Питательной средой для действия сепаратистов являются два процесса, запущенные реформой, — приватизация и архаизация. Строго говоря, приватизация общенародных достояний и пространств России (СССР) и была важнейшей формой сепаратизма. Она узаконила саму идею отделения каких-то кусков от целостности и сняла фундаментальное табу, которое было важным устоем культуры. На первом этапе (принятие деклараций о суверенитете) было заявлено право коллективного захвата отделяемого от России (СССР) достояния. Последующий шаг к частному присвоению отделенных ценностей этническими элитами сделать было нетрудно. Архаизация превратила большинство населения в низшее, бесправное сословие, наделив элиту привилегиями «новых феодалов». Либерально-буржуазного гражданского общества не возникло, свобода выбора для населения (например, вставать или не вставать под знамена сепаратизма) резко сузилась.
Действия государства по нейтрализации сепаратистских устремлений ведутся в плане подавления, дезактивации и компенсации центробежных сил и факторов, а также в плане выявления, укрепления и создания центростремительных объединяющих сил и факторов. К настоящему времени удалось преодолеть и в некоторых случаях ослабить и отодвинуть угрозу открытых, в том числе насильственных действий сепаратистов, придать противостоянию характер позиционной борьбы. Это делалось в основном традиционными способами — посредством подавления и умиротворения. Эффективная дезактивация сепаратизма, т.е. поворот массового сознания к лояльности единой России и затем к российскому патриотизму, в достаточных масштабах еще практически и не начиналась.
Принципиальный сдвиг к преодолению сепаратистских тенденций требует разработки и реализации следующих программ:
- гласное размежевание − нынешней государственной власти с политическими течениями, которые вели работу по разделению СССР и продолжают аналогичную работу в Российской Федерации. Надо дать историческую оценку сепаратизму как политическому средству и закрыть эту страницу;
- системный анализ проблемы и «штабная игра» с беспристрастной оценкой мотивов и ресурсов всех сил сепаратизма (и его союзников) и противостоящих им сил Российского государства и общества. Составление «карты» очагов сепаратизма в России;
- непредвзятый исторический анализ опыта (успешного и неудачного) Российской империи и СССР по нейтрализации, подавлению и духовному разоружению сепаратизма;
- кампания по подрыву легитимности сепаратизма всех видов в соответствующих «группах риска» российского общества и влиятельных кругах мирового общественного мнения. Создание для этой цели временного коллектива экспертов, творческих и технических работников СМИ, действующего в рамках программно-целевого управления — с оценкой их программ и действий независимыми экспертами;
- подготовка и издание десятка видео-лекций для «ликбеза» по проблемам этнологии, межэтнического общежития, национально-государственного устройства России (и альтернативных моделей), межэтническим конфликтам и сепаратизму. Проведение в регионах учебы государственных чиновников и работников СМИ, связанных с этими проблемами, а затем учебных сборов (совещаний) чиновников высшего звена с участием научного эксперта;
- разработка доктрины информационной войны с сепаратистами в условиях свободы слова, отсутствия цензуры и неэффективности авторитарных методов управления. Отбор мотивированных и способных гуманитариев и журналистов и организация коллектива для ведения контрпропаганды с параллельным обучением и ведением исследовательской работы; разработка чрезвычайной программы оздоровления и модернизации социально-экономической обстановки в депрессивных регионах проживания нерусских народов. Создание на внеидеологической основе новых производственных систем с рабочими местами, адекватными культурным и ресурсным условиям регионов. Создание государственной системы оргнабора рабочей силы и декриминализация анклавных рынков труда этнических мигрантов. Программа подготовки отборной части гуманитарной этнической интеллигенции в лучших вузах России;
- общественный диалог представителей верховной власти России в регионах о желаемом «образе будущего» многонациональной России и соответствующей коррекции курса реформ на местах.
Все эти меры в комплексе помогут сохранить Великую Россию для будущих поколений. А призывы "хватит кормить Кавказ" — нет. Потому что "русские" — это многоэтническая нация, а не великоросский этнос. Как нелепо выглядит попытка украинской "элиты" отмежеваться от России и русских, так же нелепо выглядит попытка отделить Кавказ или Сибирь. В. Путин, наш президент: «Тот, кто говорит: „Россия — для русских“, — знаете, трудно удержаться, чтобы не давать характеристики этим людям, — это либо непорядочные люди, которые не понимают, что говорят, и тогда они просто придурки, либо провокаторы, потому что Россия — многонациональная страна."
http://rusrand.ru/pubpoll/pubpoll_572.html
Комментарии (0)