Три сценария развития двусторонних отношений.

Дмитрий Стрельцов Д.и.н., профессор, зав. каф. востоковедения МГИМО (У) МИД России, эксперт РСМД

Фото: businessinsider.com

Синдзо Абэ инспектирует военную базу в Асаке

С самого начала обострения ситуации на Украине Япония присоединилась к инициированной Западом санкционной политике против России. Первые три пакета японских санкций ставили своей целью скорее не наказать Россию, а продемонстрировать солидарность с Западом по украинскому вопросу. С введением четвертого санкционного пакета японские санкции перестали быть символическими и получили характер секторальных, затрагивая двустороннее сотрудничество в финансовой сфере. В связи с присоединением Японии к кампании давления на Россию возникает вопрос, имеется ли у нее на данном этапе долгосрочная стратегия на российском направлении, и если да, то в чем заключается ее содержание и логическое обеспечение.

Украинские принципы Японии

Можно выделить четыре основных принципа, которые лежат в основе стратегии Токио по украинскому вопросу. Во-первых, это поддержка консолидированной позиции с «Группой семи» и в более широком смысле с западным сообществом в целом. Во-вторых, это тесная привязка позиции Японии к политике США. В-третьих, это учет принципиальных различий ситуации в Северо-Восточной Азии от ситуации в Европе. И, в четвертых, это проведение такого курса, который бы не блокировал, а по возможности способствовал реализации стратегической цели японской дипломатии – заключения с Россией мирного договора и решения территориальной проблемы.

Воссоединение Крыма с Россией в результате народного референдума и поддержка Москвой непризнанных республик на юго-востоке Украины рассматриваются Японией как заявка на изменение статус-кво и потому требуют в представлении Токио жесткой реакции.

Первый принцип – общность позиции с Западом – проявляется в безоговорочной поддержке Токио постулата о недопустимости изменения действующего порядка в системе международных границ. Воссоединение Крыма с Россией в результате народного референдума и поддержка Москвой непризнанных республик на юго-востоке Украины рассматриваются Японией как заявка на изменение статус-кво и потому требуют в представлении Токио жесткой реакции. Министр иностранных дел Японии Ф. Кисида, касаясь результатов референдума, заявил, что «Япония не будет признавать его результатов» и «никогда не останется равнодушной к попыткам изменить статус-кво с помощью силы или принуждения».

Точку зрения, согласно которой события на Украине представляют собой «изменение статуса-кво при помощи силы» и аналогичны в этом смысле проблеме «северных территорий», глава внешнеполитического ведомства Японии повторил в ходе своего визита в Бельгию в январе 2015 г.

А в ноябре 2014 г. лидер Японии присоединился на саммите «Группы двадцати» в Брисбене к декларации США и Австралии, в которой выражалось несогласие с «намеренной аннексией Крыма Россией и ее действиями по дестабилизации ситуации в Восточной Украине».

А 21 января 2015 г. Ф.Кисида заявил, что происходящее на Украине – это изменение статуса-кво при помощи силы, проблема северных территорий Японии, четырех островов Южных Курил - это тоже было изменение ситуации при помощи силы.

Особый акцент в позиции Японии на тезис об уважении территориальной целостности государств не случаен. У Японии имеется давний территориальный спор с Китаем, наличия которого она не признает, но вынуждена считаться с ним в реальных внешнеполитических действиях.

Если для Брюсселя проблема Крыма замыкается на собственное понимание критериев допустимости изменения европейских границ в постбиполярную эпоху, то для Японии главным является более прагматическое соображение: не «провоцировать» Китай на какие-либо активные действия по изменению границ.

Можно возразить, что границы Европы неоднократно изменялись, в том числе в последнее десятилетие (достаточно вспомнить косовский инцидент), однако Япония не продемонстрировала какой-либо заметной реакции по данному поводу. В связи с этим следует отметить принципиальное различие в позициях Европейского союза и Японии по крымскому вопросу. Если для Брюсселя проблема Крыма замыкается на собственное понимание критериев допустимости изменения европейских границ в постбиполярную эпоху (за которым имплицитно стоит постулат о том, что право голоса по вопросу о границах в Европе имеется только у Запада), то для Японии главным является более прагматическое соображение: не «провоцировать» Китай на какие-либо активные действия по изменению границ. Логику официального японского подхода пояснила газета Майнити: «Если Япония признает российские действия (по присоединению Крыма), это может привести Китай к неправильному выводу о допустимости изменения статуса-кво в Южно-Китайском море».

Второй принцип – безоговорочная поддержка США по вопросу о санкциях – вытекает из аксиомы, согласно которой союз с Вашингтоном представляет собой краеугольный камень японской внешней политики, который к тому же требует особого внимания после нескольких «провальных» лет, связанных с правлением кабинетов ДПЯ. Токио сейчас при любых обстоятельствах стремится избегать не только новой трещины в двусторонних отношениях с Вашингтоном, но даже малейшего недопонимания по основным пунктам внешнеполитической повестки дня. Значимость американских гарантий безопасности повысилась для Токио в связи с обострившейся для него в последние годы средой безопасности в Северо-Восточной Азии, особенно в контексте ракетно-ядерной проблемы Пхеньяна и новых вызовов, создаваемых проблемой Сэнкаку. Наиболее откровенно мотивацию Токио пояснил губернатор Токио Ё.Масудзоэ во время своего посещения Томска в сентябре 2014 г., заявивший тогда: «Япония сильно зависит от США в области обеспечения национальной безопасности. У Японии имеется множество проблем с Китаем, Южной Кореей и Северной Кореей, исходя из чего она вынуждена полагаться на американскую военную мощь».

REUTERS/Franck Robichon

Александр Панов: Япония укрепляет солидарность с США и Европой на российском направлении

При этом транстихоокеанская солидарность понимается в Токио не в прямом смысле этого слова, т.е. как необходимость безоговорочно «брать под козырек» и механически дублировать все принимаемые Вашингтоном решения на российском направлении, но, скорее как проявление символической поддержки действий США, например, в форме словесных заявлений или принятия на себя определенных ограничительных мер. Конкретный формат антироссийских санкций и их масштабы определяются Токио самостоятельно, хотя консультации по данному вопросу ведутся Токио и с Вашингтоном, и с Брюсселем. Наиболее важным считается негласное соблюдение правила, в соответствии с которым Япония не должна «пользоваться моментом», т.е. получать односторонние преимущества в результате введения американских санкций против России. Например, нельзя допустить ситуацию, при которой японские банки стали бы выдавать российским корпорациям выгодные для себя кредиты, пользуясь уходом с российского рынка американских конкурентов.

Уместно вспомнить, что в недавнем прошлом у Токио был негативный опыт применения санкций против России, заставляющий его сейчас проявлять в этом вопросе еще большую осторожность. В первой половине 1980-х гг. Япония безоговорочно поддержала инициированные США в связи с вводом войск в Афганистан экономические санкции против СССР, отказавшись от кредитования ряда перспективных проектов по освоению природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Между тем ряд крупных компаний из европейских стран воспользовались моментом для получения монопольных позиций в отношениях с Москвой, особенно в энергетической сфере. Японии, осознавшей тогда ущерб собственным национальным интересам, пришлось в течение нескольких лет устранять негативные для себя последствия этой политики, демонтируя антисоветские санкции «тихой сапой».

Значимость американских гарантий безопасности повысилась для Токио в связи с обострившейся для него в последние годы средой безопасности в Северо-Восточной Азии, особенно в контексте ракетно-ядерной проблемы Пхеньяна и новых вызовов, создаваемых проблемой Сэнкаку.

Третий принцип – особый акцент на отличную по отношению к Европе международно-политическую ситуацию в Северо-Восточной Азии. Токио опасается, что усиление зависимости от Китая в условиях санкций лишит Россию независимости в определении своей внешнеполитической линии, поставив ее в положение «младшего партнера», а это в свою очередь таит в себе дополнительные риски уже для самой Японии. Дополнительную почву для алармистских настроений дает достигнутая лидерами России и Китая договоренность о предстоящем в 2015 году совместном праздновании 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны, которое из Токио видится прежде всего как демонстрация солидарности двух стран на антияпонской основе.

Особую тревогу вызывает в Токио укрепление российско-китайского сотрудничества в оборонной сфере. Япония опасается коренного изменения военно-стратегической ситуации в Восточной Азии в результате качественной модернизации китайских вооруженных сил, проведенной с помощью новейших российских вооружений и технологий. И хотя Россия воздерживается от продажи Китаю наиболее современных видов оружия, Япония испытывает тревогу в связи с перспективой снятия Москвой экспортных ограничений в случае дальнейшей поляризации сил в мире.

Reuters

Анатолий Торкунов, Александр Панов: Энергетическое окно в Японию

Определенную озабоченность высказывают в Японии и в связи с укреплением российско-китайского сотрудничества в финансовой и энергетической областях, результатом которого становится более тесная привязка России к китайским рынкам и технологиям. Вместе с тем имеется в Японии и иная точка зрения, в соответствии с которой масштабный проект поставок российского газа в Китай позволит снизить в регионе конкуренцию за энергоресурсы и, таким образом, будет способствовать выгодному для Японии снижению цен. События на энергетическом фронте заставляют Токио, руководствующегося правилом хеджирования рисков, проявлять инициативу по оживлению сотрудничества с Россией в газовой сфере. В последнее время Япония и Россия вернулись к давней идее строительства газопровода с Сахалина на о. Хонсю протяженностью 1300 км и общей стоимостью около 6 млрд долл., реализация которой позволит России существенно нарастить свою долю на японском рынке природного газа до 17%.

Что касается четвертого принципа – приверженности Японии стратегической линии на подписание мирного договора с Россией – то здесь, по понятным причинам, наблюдается наиболее сильное по отношению к Западу расхождение в мотивации на российском направлении. Прогресс на пути к решению территориальной проблемы становится для С. Абэ важным свидетельством внешнеполитических успехов, которые особенно нужны ему в свете не вполне благоприятной ситуации в японской экономике, бьющей по рейтингам его электоральной поддержки. Большие надежды в этой связи возлагаются на визит в Японию президента РФ В. Путина, намеченный на 2015 г. , в ходе которого, согласно распространенным на массовом уровне ожиданиям, С. Абэ удастся сдвинуть территориальный вопрос с мертвой точки. Однако опросы показывают достаточно широкое распространение точки зрения о том, что только на базе консервативной позиции «единовременного возвращения четырех островов» шансов решить данную проблему практически нет, а потому от Токио потребуется определенная гибкость.

Реакция России на японские санкции

Важным считается негласное соблюдение правила, в соответствии с которым Япония не должна «пользоваться моментом», т.е. получать односторонние преимущества в результате введения американских санкций против России.

Что касается России, то ее позиция по отношению к Японии, на усиление антироссийской компоненты в ее внешней политике, продолжала оставаться нейтрально-доброжелательной, что было особенно заметно в сравнении с прочими странами Запада. Кроме того, в отличие от восточноазиатских стран-соседей Японии, Россия воздерживалась от критики нового курса Японии в области безопасности, проявившегося в новой трактовке права на коллективную самооборону, не использовала против Японии ограничительные меры по импорту продовольствия или иных товаров, как это было, например, в отношении Европы.

Стремление России установить подлинно добрососедские отношения с Японией не носит конъюнктурного характера, а отражает российскую долгосрочную стратегию, проявляясь и в период, предшествовавший украинскому кризису. Еще в 2012 г., несмотря на неудовольствие Пекина, Россия довела ВСТО до своего тихоокеанского побережья, позволив Японии и иным тихоокеанским странам покупать нефть Восточной Сибири. Когда китайский ледокол «Снежный дракон» стал первым китайским судном, идущим по Севморпути в том же 2012 г., Россия поддержала кандидатуру Японии в Арктический совет, одновременно проигнорировав китайскую заявку. В 2013 году Москва поддержала кандидатуру Токио в качестве хозяйки Олимпиады 2020.

Таким образом, Россия стремится проводить в отношениях с Японией сбалансированную, взвешенную политику.

Дополнительную почву для алармистских настроений дает достигнутая лидерами России и Китая договоренность о предстоящем в 2015 году совместном праздновании 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны, которое из Токио видится прежде всего как демонстрация солидарности двух стран на антияпонской основе.

Большое развитие получила личностная дипломатия, основанная на доверительных отношениях российского президента и японского премьер-министра. С момента прихода С.Абэ к власти в декабре 2012 г. состоялось уже шесть встреч на высшем уровне. Даже в 2014 г. диалог двух лидеров не прекращался: состоялось несколько телефонных разговоров, обмен личными посланиями и поздравлениями с Днем рождения, прошло две встречи на полях саммитов крупных международных форумов. В ходе последней встречи, состоявшейся 9 ноября 2014 г. на полях саммита АТЭС в Пекине, стороны, изложив свои позиции по событиям на Украине, подтвердили намерение продолжать диалог по вопросу мирного договора и провести подготовку к визиту В. Путина в Японию, намеченного на 2015 год.

Три сценария развития двусторонних отношений

Какие перспективы можно ожидать в российско-японских отношениях в создавшихся условиях? Просматриваются три основных сценария: конфронтационный, «нейтральный» и оптимистический.

Конфронтационный сценарий предполагает дальнейшую эскалацию кризиса на Украине, все более активное участие Японии в санкционной войне против России, сворачивание с трудом наработанных контактов и снижение уровня экономического взаимодействия. Никаких позитивных плодов для национальных интересов Японии этот курс не принесет. Территориальная проблема не будет иметь каких-либо перспектив решения. Россия продолжит дрейфовать в направлении Китая – и экономически, и политически.

Mikhail Klimentyev/Associated Press

Президент России Владимир Путин на встрече с премьер-министром Японии

Синдзо Абэ в резиденции «Бочаров ручей», Сочи

Согласно «нейтральному» сценарию, Япония продолжит политику тонкого балансирования, продолжая придерживаться солидарности с Западом, но не допуская необратимого ухудшения отношений с Москвой. Санкции не будут существенно усиливаться, но и снимать их Токио не будет. Этот наиболее вероятный путь сопряжен с определенными рисками, связанными с преимущественным использованием реактивного подхода, т.е. принятием решений «по ситуации». Ситуация может резко ухудшиться для Японии вопреки ее воле, например, если реакция на какие-то события будет запоздалой, неточной или ее не последует вовсе.

Наконец, в рамках третьего, позитивного сценария Япония активно развивает экономические и политические отношения с Россией, отколовшись от единого фронта Запада и отменив антироссийские санкции. Этот сценарий существенно повышает возможность заключения мирного договора и решения проблемы территориального размежевания. Шансы на успех данного сценария увеличиваются в том смысле, что после выборов в нижнюю палату парламента, на которых одержала победу Либерально-демократическая партия Японии, у С. Абэ будут больше «развязаны руки» на российском направлении, в силу более прочных внутриполитических позиций, а также репутации «националиста», которого трудно упрекнуть в предательстве национальных интересов даже в случае проявления определенной гибкости.

Свою позитивную роль в этом отношении может играть и то обстоятельство, что украинские дела Японию напрямую не затрагивают, а потому такой поход не будет восприниматься общественным мнением как «предательство». Наконец, в японских политических кругах традиционно присутствуют определенные антиамериканские настроения, основанные на осознании нетождественности, а в некоторых случаях – и существенного расхождения в японских и американских национальных интересах.

***

Что касается России, то ее позиция по отношению к Японии, на усиление антироссийской компоненты в ее внешней политике, продолжала оставаться нейтрально-доброжелательной, что было особенно заметно в сравнении с прочими странами Запада.

Какой сценарий реализуется, пока судить трудно, но общий вектор в российско-японских отношениях будет, скорее всего, задаваться ситуацией в американо-российских связях. Ключевым моментом здесь будет ситуация на Украине. Если она стабилизируется, Япония, отношения с которой у Москвы испорчены в наименьшей степени среди западных стран, объективно сможет стать своего рода мостом для установления неформальных контактов российского руководства с Западом. Можно ожидать, что потребность в нормализации этих контактов в следующем году будет только возрастать в связи с намечающейся актуализацией места и роли России в международных отношениях.

Однако уже сейчас ясно, что Япония, понимая, что рассчитывать на быстрый прогресс в решении территориального спора с Москвой не приходится, по всей видимости, не станет сильно спешить с новыми инициативами на российском направлении. К тому же к более сдержанному подходу Токио будет толкать ухудшающаяся ситуация в российской экономике, которая в его глазах будет способствовать большей «сговорчивости» Москвы.

http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=5153#top