Алексей Арбатов, член научного совета Московского Центра Карнеги, председатель программы «Проблемы нераспространения».

В наше время многие говорят о ядерном конфликте как о чём-то возможном и даже неминуемом в случае эскалации конфликта между Россией и США. Нет уже того ужаса , который был у всех в годы холодной войны. Отдельные политики и комментаторы с улыбкой стращают США превращением её в «радиоактивный пепел». А сами-то мы выживем? Воистину ли в ядерной войне не может быть победителя?

Алексей Арбатов: Увы, сегодня на самом деле мало кто себе может представить, что такое ядерная война. Что только за первые часы в ней будет 70-80 млн убитых — больше, чем погибло за все годы Второй мировой! А потом, в течение нескольких недель, погибнет и весь остальной мир. Этому доказательством служат любые компьютерные модели.

Вы совершенно правы, у нас случился очень опасный психологический сдвиг: двадцать пять лет, которые прошли после завершения холодной войны, вытеснили из сознания людей ядерную войну как подлинную угрозу. Ядерное оружие осталось, и в довольно немалом количестве, но Третья мировая стала казаться людям некой абстракцией, никто всерьез об этом не думал ни в 90-е годы, ни в первое десятилетие XXI века.

Но сегодня, когда в отношениях между Россией и Западом (и прежде всего, между Россией и США) снова вернулась военно-политическая конфронтация, табу на применение ядерного оружия — в психологии нового поколения и политиков, и военных, и СМИ, и широкой общественности — как будто пропало. Появилось ощущение, что теперь можно легко поиграть ядерными мускулами, пригрозив «неразумным партнерам», а в случае усиления конфликта даже точечно, демонстративно использовать ядерные боезаряды по каким-нибудь военным объектам врага, чтобы немного охладить его пыл — и это, мол, совершенно не приведет ко всеобщему уничтожению. Хотя никто ни разу не обосновал, почему на использование ядерного оружия одной стороной другая сторона не отвеагирует еще большим его использованием — и так по нарастающей, с мгновенной эскалацией, вплоть до массированного обмена ударами. Любители подобных сценариев безответственно играют с ядерным оружием, словно ребенок с погремушкой, а на самом деле — с гранатой.

- За последние 25 лет мы с американцами сильно уменьшили свои ядерные арсеналы. Может, отсюда и возникло ощущение, что оставшегося оружия не может хватить, чтобы полностью уничтожить друг друга?

- Да, общее количество ядерного оружия на земле уменьшилось в 5-6 раз, и в первую очередь за счет арсеналов России и США. И это очень сильно уменьшило возможность нанести взаимных ударов по военным объектам. Потому что их множество, и когда у нас было много ядерных боеголовок, их можно было направить даже на второстепенные объекты, а сейчас под прицелом даже не все даже основные стратегические. Но штука в том, что ядерные ракеты ведь ещё были нацелены на большие города потенциального врага. И в этом смысле за 25 лет совершенно ничего не изменилось! У США и России есть всего десяток-другой крупных городов-миллионников. И тех ядерных боеголовок, которые есть в наличии, по-прежнему может хватить для того, чтобы стеретьполностью эти города с лица земли, да ещё по несколько раз. Можете сами посчитать: у каждой из сторон городов  есть по нескольку десятков, а стратегических ядерных боеприпасов — примерно по 1, 5 тыс. И те 70-80 млн, которые погибнут в первые же часы ядерной войны, — это именно население крупных городов и районов, прилегающих к ним . А вторичные последствия — такие как радиоактивное заражение, задымление атмосферы и пожары — через некоторое время станут катастрофой и для всего прочего мира. Никто не отменял эффекта ядерной зимы : после удара по военно-промышленным объектам непременно начнут выгорать очень большие пространства, огненная буря охватит миллионы квадратных километров, в воздух поднимется неимоверное количество пепла, заслонив землю от солнечных лучей.
Поэтому ни у США, ни у России нет ни никакого шанса выжить в случае полномасштабного обмена ядерными ударами. Как, впрочем, и у других государств, даже расположенных где-нибудь в Африке или Азии. Ведь атмосфера планеты станет непрозрачной на долгие годы, что приведет к краху всего сельского хозяйства. И тогда, как говорили во времена холодной войны, оставшиеся в живых позавидуют мертвым. Они будут медленно умирать в полнейшей темноте от голода и болезней — на радиоактивных развалинах того, что еще еще совсем недавно было цивилизацией.

- Насколько велик риск сползания к такому мрачному сценарию?

- Смотря с чем сравнивать. Если с периодом конца 1940-х — начала 1960-х, то сейчас риск, конечно, все еще много меньше. Раньше эта угроза висела над миром каждый день, шли кризис за кризисом, и мы подходили  все ближе к роковой черте. После Карибского кризиса 1962 г. лидеры великих держав осознали, что так жить дальше  нельзя, не стоит заступать за черту. И во втором периоде холодной войны, начиная с 1963 г. стороны сбавили накал противостояния. Была установлена прямая связь между Москвой и Вашингтоном, начались переговоры об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ), запрещены испытания ядерного оружия под водой, в атмосфере и космосе… Так вот, по сравнению с этим периодом сегодняшняя ситуация мне представляется чрезвычайно  тревожной.

«Неприемлемый ущерб — потеря нескольких городов»

- В военной доктрине России от 2014 г. было записано, что мы расположены использовать ядерное оружие не только в ответ на подобное его использование против нас, но и на агрессию с употреблением рядовых вооружений…

- Да, только это было записано намного раньше — еще в 1993 г. Именно тогда Россия официально отказалась от обязательства, которое СССР принял на себя в 1982 г. — не применять ядерное оружие первым. Почему отказалась? После распада Союза Борис Ельцин, видимо, хотел подбодрить военных — вспомните, какой развал переживала наша армия. Чтобы усилить возможности ядерного сдерживания, поменяли формулировку в военной доктрине. С тех пор эта формула переходит из одной доктрины в другую — вплоть до последней её версии от декабря 2014 г. Там записано 3 случая применения Россией ядерного оружия:
в ответ на применение его против РФ или её союзников;
в ответ на применение других видов оружия массового поражения против России и её союзников;
в случае широкомасштабной агрессии с применением обычных сил и средств, которые поставят под угрозу само существование российского государства.

- Многие помнят, как наш посол в Дании Михаил Ванин пригрозил, что в случае присоединения их страны к ПРО США датские военные корабли рискуют стать мишенями для наших ядерных ракет. Кого ещё возьмем на прицел?

- Что тут скажешь… В тоталитарном СССР, к примеру , не позволялось кому угодно на эти темы мести языком — за одно несанкционированное заявление чиновник немедленно лишался места . А наша нынешняя свобода кое в чём непомерна . Роковая тема использования ядерного оружия — одна из тех, которые могут поднимать лишь высшие должностные лица — президент, министр иностранных дел, министр обороны. Но у нас об этом разрешают себе болтать все кому не лень — послы, депутаты, журналисты, певцы… Мало что соображая в данных проблемах , они только нагнетают атмосферу конфронтации. И чрезвычайно жаль, что их никто не осаживает .
Между тем, на Западе аналогичные выпады воспринимаются даже не как угроза, а как безусловная безответственность в самом значительном вопросе международной безопасности. Как бесчинство , если хотите. Ответственное государство обязано дезавуировать подобные заявления. На каждый роток, конечно, платок не накинешь, но хотя бы известных политических деятелей, крупных лидеров партий, официальных руководителей государственных СМИ или представителей дипкорпуса надо обязательно держать по этой теме в жесткой узде.

- Алексей Георгиевич, надо ли дальше сокращать ядерное оружие — и нам, и американцам? Или оставшееся после предыдущих сокращений число боеголовок — и есть тот минимум, который нельзя снижать, иначе ядерное сдерживание перестанет работать?

- Никто этот минимум убедительно не рассчитал. В генеральных штабах берут некий базовый вариант: например , доставку нескольких сотен зарядов к цели. И принимаются думать : сколько из имеющихся боеголовок выживет, сколько сможет прорвать противоракетную оборону и т. д. Из этого выводят минимально необходимый уровень ядерных сил. Но все эти расчеты довольно произвольны. Прежде полагали , что надо иметь возможность доставить тысячи боеголовок на территорию врага . Затем цифру уменьшили до сотен. А отчего не несколько десятков? Так как для всякой цивилизованной державы утрата нескольких больших городов, да даже одного города — это неприемлемый ущерб! А истребить их можно лишь несколькими десятками боеголовок.
Потому сказать, что мы добились предела разоружения, нельзя. 3 тысячи стратегических боезарядов, которые в сумме есть у РФ и США — это очень много. По совокупной взрывной мощи это эквивалентно приблизительно 40 тысяч бомб, сброшенных в 1945 г. на Хиросиму. Правда, на пике холодной войны в сумасшедшей гонке вооружений было накоплено аж 1, 5 млн «хиросим». Теперь осталось гораздо меньше, но и 40 тысяч — тоже не кот чихнул.
Есть еще один значительный момент. Американцы после 2020 г. приступят к модернизации своих стратегических ядерных сил. В течение двух с лишним десятилетий они намереваются израсходовать на это почти триллион долларов. При этом в 2021 г. истечет срок последнего договора о СНВ, заключенного между Россией с США в 2010 г. Максимум, что мы можем сделать - мы можем продлить его на пять лет — до 2026 г. А что потом? К сожалению, сейчас мы на эту тему  не ведем никаких переговоров с американцами. И если они не начнутся, то США смогут приобрести в ядерной сфере абсолютную свободу рук, помноженную на огромные деньги и самые передовые технологии.
Что прячут китайцы в секретных тоннелях?

- Помимо США и России, ещё 7 стран официально обладают ядерным оружием. Велики ли их арсеналы?

- У Франции на нынешний день меньше 300 боеголовок, а Великобритании — 150. А вот ситуация с Китаем выглядит довольно загадочно. Можно с уверенностью говорить только про 300 с небольшим боеголовок, которые видны со спутников на суше и на море. Но по некоторым оценкам, на самом деле у КНР уже больше 1000 боеголовок. Китайцы прорыли в главных районах страны большие тоннели протяженностью в тысячи километров (! ), делалось это стройбатом «второй артиллерии» — так они называли свои РВСН. Так вот, в этих тоннелях вполне вероятно может быть спрятано множество - десятки или сотни - мобильных ракетных установок, которые невозможно увидеть из космоса. Если это не так, пусть Пекин официально заявит, сколько у него ядерного оружия, как делают США, Россия, Англия, Франция, и пусть объяснит, зачем эти тоннели.

- До тех пор пока мы меряемся боеголовками с Америкой, у нас и у них под боком вырастает новоиспеченный сильный ядерный игрок?

- Китай, скорее всего, уже находится на третьем месте по численности ядерных зарядов. Вполне возможно, что его арсенал превышает сумму всех прочих участников ядерного клуба, за исключением России и США. А немалый индустриальный и научно-технический потенциал Китая делает его и вовсе единственной в мире страной , которая в течение 10-15 лет может настигнуть и нас, и Америку. В настоящее время у них ведутся работы по широчайшему спектру всех вероятных ядерных и прочих вооружений — стратегических и оперативно-тактических, гиперзвуковых, систем ПРО, противоспутникового оружия и т. д. И если (скажем, в результате какого-то небольшого столкновения с американцами вокруг Тайваня или в Южно-Китайском море) в Пекине решат форсировать эти работы, то они иметь в своем распоряжении возможность вскоре встать вровень с Россией и США по количеству ядерного оружия.
Кстати, 70% глобальной американской ПРО приходится отнюдь не на Европу, а на Тихий океан. Преимущественно , она наведена против КНДР, однако в будущем , возможно , американцы имеют в виду ракетные силы Китая.

- Может, нам тоже стоит держать с ним ухо востро? Глядишь, лет через 10-15 мы ещё будем объединяться с Америкой против Китая?

- История наших отношений с КНР долгая и двойственная . Имелись в ней и времена приятельства , и резкие конфликты — вспомним бои за о. Даманский в 1969 г. А в конце 1970-х мы вообще очутились на границе огромной войны, когда Китай обрушился на Вьетнам…. Так что в политике всё вероятно . Однако лучше, разумеется , не сплачиваться ни с кем из больших держав, а поддерживать определенный баланс сил — для того чтобы при неотвратимых противоречиях все же доминировали аргументы сотрудничества и совместных интересов. Это была бы выгодная нам полицентричная система мира. Объединяться с кем-то против кого-то — опасный путь. Например , если мы объединимся с Китаем против Америки — означает , против нас окажутся не только американцы и их союзники в Европе и на Тихом океане, но также Индия и масса иных государств . Завяжется новая холодная война, в которой Россия, кстати, уже не будет основным центром силы, а скорее станет младшим партнером Китая и будет вовлечена в его конфликты с Японией, Индией, Вьетнамом, Южной Кореей… А КНР за Крым и Приднестровье ни за что воевать не станет. У него торговля с Западом в 10 раз больше, чем с Россией, и на ней держится китайская экономика. Такого сценария надо попытаться избежать.