Аттракторы и сценарии

Людям старшего поколения прежде всего приходит в голову сюжет глобальной ядерной войны как она виделась несколько десятилетий тому назад. Тогда такой сюжет действительно мог воплотиться в жизнь, но сегодня он маловероятен.

Вместе с тем размывание границ между состояниями войны и мира, а также между военными и невоенными технологиями создаёт новые угрозы, на культурно-психологическую притирку к которым отводится всё меньше времени. Поэтому опасность самоистребления цивилизации связана с затруднением контроля над разработкой и использованием высоких технологий, привлекающих растущее внимание как военных министерств, так и террористических групп.

Усиление информационной составляющей в вооружённых конфликтах – вплоть до «превращения войны в реалити шоу» – способствует существенному ограничению человеческих жертв. Эта благоприятная тенденция может быть дополнена совершенствованием нанотехнологических средств индивидуальной защиты или производством аватаров, замещающих живых бойцов на поле боя.

Но те же нанотехнологии применимы в экзотических и гораздо более опасных функциях. Например, нанороботы, способные совершить радикальный переворот в энергетике, генетике и медицине, оборотятся нанобактериями, выборочно умертвляющими людей по особенностям генофонда (т.е. расовой и прочей принадлежности). Как говорилось, опасности такого рода многократно усиливаются тем обстоятельством, что производство новейшего оружия, не требующее крупных финансовых или энергетических затрат, способно превратиться в «баловство» социально незрелых умов, оснащённых грозными информационными технологиями. И, конечно, тем, что с «концом географии» наша планета становится непривычно маленькой, а её высший цвет – антропосфера – чрезвычайно уязвимым.

Волевая блокировка ускоряющегося технологического прогресса, если бы она и была осуществима, только усугубила бы угрозы, поскольку без новейших технологий не справиться с нарастающими глобальными проблемами.

Ограничение энергетических и прочих ресурсов неизбежно спровоцировало бы обострение конфликтов «традиционными» средствами, а накопление генетического груза – прямой путь к вырождению населения развитых стран. Надежда на то, что первобытные племена со временем положат начало «более гуманной» цивилизации, тщетна хотя бы потому, что и их век будет недолгим: накопленные запасы ядерного, химического, биологического оружия, топлива для АЭС и прочих опасных производств, оставшись без профессионального присмотра, скоро напомнят о себе. Поэтому и «зависание» эволюционного процесса, каковое могло иметь место на прежних этапах, теперь уже представляется маловероятным.

Не приходится рассчитывать и на то, что когда-нибудь природа породит новое «неагрессивное» человечество. Дело даже не в том, что из природы, наполненной жестокой конкуренцией (на которой только и строятся кооперативные отношения), никак не может выделиться изначально миролюбивый носитель технологического интеллекта. Ещё важнее другое обстоятельство.

М.И. Будыко говорил о «последних геологических секундах» биосферы, обречённой на угасание сокращением углекислоты в атмосфере из-за снижающейся уже на протяжении 100 млн. лет вулканической активности. Другой известный геофизик, В.С. Голубев, размышляя о «биосферной функции человечества», высказал даже такую смелую гипотезу: природа прозорливо сформировала особый вид, призванный в будущем развить промышленность и вновь наполнить атмосферу Земли СО2 для восстановления активности зелёных растений. Гипотеза сама по себе, конечно, спорна, но её автор опирается на признанные результаты расчётов: жизнь на Земле, свободная от антропогенного влияния, иссякнет за ближайшие несколько миллионов лет. И, если полвека назад мировой цивилизации грозил «взрыв», то в обозримой перспективе более вероятно завершение человеческой истории и всей планетарной эволюции «всхлипом»…

А.Д. Панов склонен полагать, что кривая, отражающая траекторию планетарной эволюции, примет логистическую форму, т.е. с приближением расчётной сингулярности линия плавно перейдёт в горизонталь. Это должно означать существенное изменение прежних векторов прогрессивной эволюции. Наука как форма общественного сознания исчерпает себя и превратится в иные формы, а технологии будут переориентированы с углубляющегося вторжения в физические и биологические процессы на иные цели – например, на поиск контактов с космическими цивилизациями. Молчаливо предполагается, что к середине века развитая наука и построенные на ней технологии уже позволят решить глобальные проблемы без издержек, которые в прежней истории неизменно сопровождали прогрессивное преодоление кризисов. В итоге мировая цивилизация вступит в фазу долгосрочной устойчивой саморегуляции.

Если события будут развиваться по оптимальному (сохраняющему) сценарию, то в ближайшие десятилетия придётся переосмысливать такие фундаментальные категории культуры, как человек, животное и машина, жизнь, смерть и бессмертие, сознание и разум, душа, дух и духовность, искусственное и естественное и т.д. В качестве отдалённой иллюстрации обратимся к многолетним спорам вокруг понятия «искусственный интеллект».

Невозможность искусственного интеллекта более полувека доказывают средствами философии, психологии и даже математики, трактуя «искусственное» как синоним «рукотворного», т.е. по существу внешнего соединения элементов. Со своей стороны, авторы, признающие перспективу «машинного» интеллекта, часто рисуют в нашем воображении агрессивных субъектов, истребляющих несовершенного конструктора или загоняющих последних сохранившихся людей в зоопарки. У одних это вызывает трепет обречённости, у других – готовность к агрессивному противоборству.

Смертоносная агрессия против человечества со стороны неблагодарных роботов – сюжет столь же киногеничный, сколь неправдоподобный. Встречное развитие двух тенденций – денатурализация человеческого тела (и интеллекта) и «одушевление» вторичных информационных систем – с перспективой продуктивного симбиоза могло бы ознаменовать переход Мегаистории в новую, «послечеловеческую» стадию. Правда, такая альтернатива вырождению человека как биологического вида не многих сегодня способна вдохновить, но, похоже, она представляет собой ещё не самую шокирующую линию универсального будущего.

Известные обстоятельства биосферной эволюции, а также гиперболическая кривая, отражающая последовательное ускорение эволюционного процесса на Земле, подсказывают, что технологический путь развития начался именно тогда, когда он и должен был начаться, хотя, вероятно, ступить на него не обязательно должны были гоминиды. И, как мы видели, если бы даже был возможен безболезненный уход человечества с исторической сцены, для повторения эволюционной траектории в сторону цивилизации каким-либо иным видом животных в биосфере уже не остаётся времени. Вероятно, провал «нашей» истории будет означать, по меньшей мере, выпадение Земли из универсального эволюционного процесса.

От каких качеств может зависеть способность интеллекта (соответственно, культуры и социальной организации) восстанавливать и удерживать техно-гуманитарный баланс в обозримом будущем?

Э. Тоффлер ещё в 1980 году указал на то, что с развитием сетевых структур размывается классическое различие между большинством и меньшинством. Согласно его прогнозу, большинство станет складываться из многочисленных меньшинств, и это изменит характер профессиональной политической деятельности: автор предвидел формирование временных «модульных» партий, отражающих гибкие групповые образования, и выдвижение «мини-мажоритарных» политиков. Сегодня такие прогнозы выглядят несколько поспешными, но, по наблюдению Дж. Коутса, становящийся «мировой средний класс» формирует светские альтернативы традиционным религиозным верованиям.

Противоречие двух тенденций – всплеск фундаментализма, «религиозный ренессанс», с одной стороны, и глобализация с размыванием макрогрупповых размежеваний, с другой стороны, – составляет лейтмотив нынешнего этапа мировой истории. Если оно разрешится в пользу планетарно-космического сознания, то в середине XXI века «глобальные» проблемы будут выглядеть совсем иначе (одной из стержневых может стать отношение «естественного» и «искусственного» интеллекта). Если же возобладает идеологическая тенденция, то те натуралисты, которые прогнозируют «естественный» ход событий на Земле и во Вселенной, едва ли сами возрадуются своей горькой правоте…

При оптимальном сценарии можно ожидать, что в ближайшие десятилетия одним из мощных факторов, ослабляющих нужду людей в мистическом авторитете, станет ускоренное совершенствование медицинских технологий. По мере того как контроль над состояниями биологического организма будет более полным, глубоким, дешёвым и широко доступным (бросается в глаза аналогия с деструктивными возможностями новейших технологий) , апелляция к потусторонней воле станет неуместной. В «скучном» мире гарантированной безопасности основным источником острых эмоций должна стать виртуальная реальность, абсорбирующая социальное насилие, вóйны, болезни и прочие человеческие невзгоды.

По логике вещей, растущая далее роль интеллектуального контроля не может не изменить функции и структуру эмоциональной жизни. Тем более что её строй и механизмы в основном выражают родовой биологический опыт, лишь отчасти скорректированный социальной эволюцией. Несколько утрируя, можно сказать, что эмоции остаются наиболее верными агентами природы в человеческой психике.

Логично ожидать, что дальнейшая денатурализация жизненных условий и самого человеческого организма включит в себя искусственную перестройку лимбической структуры, а с ней и функциональных потребностей, и оптимизацию нормативного эмоционального тонуса. Когда и если естественная амбивалентность эмоциональной сферы, предполагающая регулярную подпитку острыми «негативными» переживаниями, будет преодолена, бессознательная тяга к острым конфликтным ситуациям (хотя бы в виртуальной жизни) перестанет служить мотивационным фактором. Возможно, ведущую роль приобретут интеллектуальные эмоции, связанные с муками творческого поиска и радостью открытий.

Здесь напрашивается довольно неожиданный поворот эволюционного сюжета. Бентамовская формула прогресса («наибольшее счастье для наибольшего числа людей»), при необходимых коррективах может оказаться уместной по отношению к будущему: произвольная регуляция эмоциональной сферы превратит позитивное умонастроение в преобладающий эмоциональный фон интеллектуального бытия. И по мере того как развивающийся интеллект будет «сбрасывать биологическую оболочку» сам механизм «пристрастной» целеориентированности и творческих мотиваций может решающим образом измениться.

Но как именно и что способно заменить знакомые нам эмоциональные двигатели? Мотивационная компонента «постсингулярного» разума представляет собой одну из главных загадок; по всей видимости, наличный опыт и даже языковые средства недостаточны для её убедительного решения.

Проблема бессмертия, семантические дрейфы и языковая турбулентность

Биологи обнаружили гены запрограммированной смерти клеток, а самые смелые утверждают, что и смерть организма – это программа, заложенная в генетическом коде. Как выяснилось, существуют многоклеточные организмы, в том числе животные, свободные от генетических программ старения и смерти. К их числу некоторые исследователи относят морских актиний и пресноводных гидр, отдельные виды рыб и пресмыкающихся.

Со своей стороны, специалисты по микроэлектронике прогнозируют создание нанороботов, которые, будучи введены в кровь, станут оперативно устранять нарушения в жизнедеятельности клеток и тем самым сохранять дееспособность организма практически неограниченное время. Ещё более радикальный взгляд на человека как «информационный элемент» предполагает в будущем перенос личности на электронный носитель (возможно, на рассеянное «облако» нанопроцессоров) с сохранением основных динамических функций. Сообщается о работах над созданием компьютерных моделей отдельных фрагментов неокортекса.

Прогнозируют и формирование «внешней коры» («экзокортекс») – системы интерфейсов, дополняющих и расширяющих мыслительные процессы человека. По оценке Р. Курцвейла, полная компьютерная симуляция человеческого мозга, а с ним – разума, личности и сознания будет достигнута к 2040-м годам, и число убеждённых приверженцев этого американского математика растёт в разных странах, включая Россию. Добавлю, что в июне 2012 года известный российский специалист по нейроинформатике В.Л. Дунин-Барковский, выступая на Совете по искусственному интеллекту, обещал завершить полную компьютерную симуляцию человеческого мозга значительно раньше – к концу текущего десятилетия…

По материалам книги А.П.Назаретян “Нелинейное будущее. Мегаистория, синергетика, культурная антропология и психология в глобальном прогнозировании. 3-е изд., переработанное и дополненное. М.: Аргамак-Медиа, 2015”.

Опубликовано с разрешения автора.