Исторические и актуальные тенденции эмиграции из России

Михаил Денисенко К.э.н., зав. каф. демографии, зам. директора Института демографии НИУ ВШЭ, эксперт РСМД

Изучение эмиграции в нашей стране, в отличие от самого процесса переселения из России, имеет сравнительно непродолжительную историю [1]. Это определялось в первую очередь часто негативным отношением к эмигрантам и малой доступностью к соответствующим данным об их численности и потоках. Такое отношение сформировалось еще в дореволюционную эпоху, когда, по словам В.В. Оболенского, «эмиграция оставалась полулегальным явлением, молчаливо признаваемым, но официально неурегулированным». Дореволюционный русский закон не допускал свободного перехода русских подданных в иностранное подданство. Он ограничивал их пребывание за границей сроком в 5 лет, по истечении которых надо было просить об отсрочке. Нарушение закона каралось изгнанием и лишением имущества. Исключение из закона составляли Финляндия и Польша. С конца XIX в. разрешалось эмигрировать евреям и сектантам. Небольшие послабления, разрешающие деятельность эмиграционных агентств в западных губерниях, с помощью истолкования закона были сделаны после революции 1905 г.

Поэтому неслучайно первая обобщающая работа по международной миграции в дореволюционной России появилась только в 1928 г. [2] Ее автор, В.В. Оболенский (Осинский), был председателем Центрального статистического комитета СССР, в недалеком прошлом – видным участником революционного движения. В подготовке монографии ему помогали видные отечественные ученые, среди которых отметим одного из руководителей отдела демографической статистики М.П. Красильникова, видного экономиста и демографа Л.И. Лубны-Герцика, одного из основоположников изучения миграции в нашей стране И.Л. Ямзина. В своей книге В. Оболенский также проанализировал советскую статистику пересечения границы СССР вплоть до 1926 г. «Миграции чрезвычайного типа», последовавшие за гражданской войной, не являлись предметом его исследовательского интереса.

Фото: wikipedia.org
Пароход «Oberbürgermeister Haken»
осуществил первый из рейсов
«Философского парохода»

В конце 1920-х гг. советская статистика пересечения границ была закрыта вслед за закрытием государственной границы. За этим последовало и закрытие исследовательской темы. Нет эмиграции – нет проблемы. «Русское зарубежье», сложившееся в результате беженского движения в период революции и гражданской войны, прочно отождествлялось с предателями и врагами народа. Отметим, что в советской литературе 1920-х гг. наибольшее распространение получила оценка белой эмиграции в 2 млн чел., соответствующая количеству «нансеновских паспортов», выданных выходцам из бывшей Российской империи. Распространены следующие оценки белой эмиграции. Заведующий отделом демографической статистики РСФСР В.Г. Михайловский определил объем эмиграционного оттока в 3 млн чел. [3] Эти цифры намного превосходили собственно миграцию русских до революции. Так, из 1,3 млн мигрантов, прибывших из Империи в 1905–1910 гг. в США и Канаду, русские (великороссы, малороссы и белорусы) составляли только 5,5%, евреи 44,4%, поляки – 27%, остальные – немцы, финны и народы Прибалтики [4].

Эмиграционная тематика робко возрождается вместе с хрущевской оттепелью в конце 1950-х – начале 1960-х гг. «Русское зарубежье» как культурный феномен признается на высшем государственном уровне. Появляются работы, посвященные выдающимся русским писателям, композиторам, артистам: Н. Бунину, Ф. Шаляпину, И. Стравинскому, С. Рахманинову, М. Чехову, А. Павловой и др. В это время главный вклад в изучение эмиграции из России или «русского зарубежья» сделали историки культуры. Но о миграционном оттоке, вызванном второй мировой войной, а также о современной эмиграции говорилось мало и преимущественно в тех же негативных тонах (предатели, отщепенцы).

Дореволюционный русский закон не допускал свободного перехода русских подданных в иностранное подданство. Он ограничивал их пребывание за границей сроком в 5 лет, по истечении которых надо было просить об отсрочке.

Информация об эмиграции в СССР была засекречена. Некоторые оценки эмиграционных потоков из СССР попадали в страну через зарубежные и переводные издания. Так, в 1969 г. вышел в свет перевод книги Анджея Марианьского «Международные миграции населения», в которых прослеживалась как история эмиграции из Российской империи, так и послевоенный обмен населением Советского Союза с Польшей и Финляндией. В течение последующих десятилетий эта книга была главным источником информации и цитат по истории российской эмиграции. Детальная, современная для того времени информация приводилась в изданиях ООН [5]. Так, в Демографическом ежегоднике за 1977 г. можно было найти информацию о миграции из Советского Союза по всем странам [6], где она регистрировалась, с конца 1950-х гг. Данные, опубликованные в этом и других справочниках, подтверждали, что СССР по сравнению с другими странами был достаточно закрытой страной. Но отток из страны существовал, он имел четкую этническую компоненту (еврейско-немецкую) и во многом определялся капризами внешней политики. Так, в 1958 г. в Германию из СССР выехало 2,7 тыс. чел. В 1972 г. из страны выехало около 40 тыс. чел., из них 32 тыс. в Израиль и 1,4 тыс. в Германию. Из-за ухудшения международного положения СССР после вторжения в Афганистан, эмиграционный отток был сильно ограничен. К середине 1980-х гг. он уменьшился до минимальных значений за предшествующие два десятилетия. Так, в 1986 г. по советским данным из страны за рубеж убыло на постоянное место жительства 12,5 тыс. чел., в том числе в Германию 2,1 тыс., в Израиль – чуть более 200 чел. Но если просуммировать всех выехавших из Советского Союза за период «холодной войны», то «капля по капле» – общий отток за рубеж составит порядка 500 тыс. чел.

Фото: peopleandcountries.com
Крупные русскоязычные диаспоры
за пределами СНГ

Отношение к эмиграции изменилось с горбачевской перестройкой, которая сделала советское общество и государственные границы более открытыми. В 1987 г. режим выезда из страны был облегчен для тех, кто имел родственников за границей, что способствовало нарастанию потока этнических мигрантов: немцев, евреев, греков и др. В итоге в этот год численность эмигрантов из СССР в Израиль возросла до 2 тыс., в Германию – до 17,4 тыс. чел. Принятые Правительством СССР в последующие два года документы расширяли возможности отъезда за рубеж советских граждан. В итоге в «условиях обновления и демократизации всех сторон жизни советского общества, внедрения в международную практику нового политического мышления, развития современных форм разностороннего сотрудничества СССР с зарубежными странами» [7], число лиц, выехавших за пределы Советского Союза, в 1990 г. более чем в 36 раз превысило число эмигрантов в 1986 г. и составило 452,3 тыс. чел.

Значительный эмиграционный потенциал, который накапливался десятилетиями в России и других советских республиках, разрядился в странах Европы и Америки. Однако масштабы массовой эмиграции из СССР в первой половине 1990-х гг. оказались не многомиллионными, как предсказывали многие отечественные и зарубежные эксперты, а более скромными [8]. Если миграционный потенциал этнических групп (немцы, евреи, греки, финны, поляки), для которых в Германии, Израиле, Финляндии, Польше были открыты репатриационные программы, определялся достаточно точно, то для остальной части населения он сильно преувеличивался.

Если просуммировать всех выехавших из Советского Союза за период «холодной войны», то «капля по капле» – общий отток за рубеж составит порядка 500 тыс. чел.

Окончательно «железный занавес» был разрушен принятием в мае 1991 г. Закона «О порядке выезда из Союза Советских Социалистических Республик и въезда в Союз Советских Социалистических Республик граждан СССР» [9]. СССР, как и другие Государства-участники Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, согласно Итоговому документу Венской встречи 1986 г. [10], обязался полностью уважать право человека на свободу передвижения и местожительства в пределах границ каждого государства, и право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою.

С либерализацией общества и открытием границ последовал всплеск исследований, посвященных эмиграции. Эти исследования подразделяются на два направления. Первое, историко-культурное направление, сосредоточено на изучении культурного наследия российской эмиграции. В 1980-х – начале 2000-х гг. оно представлено достаточно большим числом работ [11]. Нас интересует второе направление, которое назовем условно «социолого-демографическое». В рамках этого направления исследователи ищут ответы на следующие вопросы: кто уезжает за рубеж, в какие страны, в каком количестве, по каким причинам, как обустраиваются, чем занимаются, с кем вступают в брак и пр. Очевидно, что эти два направления жестко не разделяются ни в отдельных статьях, ни в деятельности ученых. Так, ведущий российский демограф А.Г. Вишневский известен не только своими публикациями по проблемам эмиграции из России [12]. Он автор интересного по содержанию и оригинального по форме художественного произведения («роман-коллаж»), основанного на письмах и дневниках реальных людей. В романе прослеживается на протяжении всего ХХ в. судьба трех поколений семьи Татищевых и их окружения, оказавшихся в эмиграции [13].

Тюрюканова Е.В.
Структура эмиграции из России по полу
в 1994. %

Автор этих строк не ставил перед собой задачу детального анализа публикаций, выполненных за последнее десятилетие в рамках «социолого-демографического» направления изучения эмиграции. В данном случае нас больше интересуют проблемы, вокруг которых разворачиваются соответствующие отечественные исследования. Обратимся к историко-демографической проблематике. На первый взгляд, кажется, что большая часть работы в этой области уже проделана. Примерно определены количественные параметры каждой «волны» эмиграции, выделенной для отдельного исторического периода, установлены факторы и причины выезда, особенности адаптации некоторых групп мигрантов в странах приема [14]. Тем не менее, и в исторических, и в современных исследованиях остается до конца не решенным вопрос, как определять эмиграционные потоки и численность российских эмигрантов в условиях часто меняющихся границ и этнического разнообразия. Из-за разных подходов к определению возникают противоречия в количественных оценках численности российских эмигрантов. При обращении с американскими данными начала ХХ в. следует осторожно относиться к оценкам русских и лиц, знающих русский язык. В их число могли попадать русины, переехавшие в США из Австро-Венгрии. Согласно имеющимся данным до 1910 г. из Российской империи в Бразилию эмигрировало 65 тыс. чел., в Аргентину – более 100 тыс. Но кто были эти мигранты, и как сложилась их судьба? Ответы на подобные вопросы часто имеют практическую значимость, поскольку, как, например, в США, эмигранты оказывали заметное влияние на формирование этнических стереотипов у американцев [15]. Поле исторического анализа российской эмиграции до конца еще не освоено.

Количественные оценки современного эмиграционного оттока и численности российских мигрантов за рубежом является одной из главных задач специалистов в области миграции [16]. До середины 2000-х гг. решение этой задачи было достаточно трудоемким, поскольку следовало собрать и обработать большой объем информации из множества разрозненных национальных источников. Но в последующие годы собирать информацию стало заметно проще: сформировались доступные в интернете базы Евростата, ОЭСР и, в 2011 г. – Отдела народонаселения ООН, содержащие современные данных по миграции. Тем не менее, интерпретация данных, как и ранее, требует специальных знаний. Как правило, данные разных стран плохо сопоставимы друг с другом, поскольку национальные определения миграции и системы статистического наблюдения отличаются друг от друга. Из-за незнания специфики этих данных возникают некорректные оценки оттока населения из страны.

Практика показывает, что качество учета иммигрантов в стране приема намного превосходит качество учета эмигрантов в стране их происхождения.

Практика показывает, что качество учета иммигрантов в стране приема намного превосходит качество учета эмигрантов в стране их происхождения. Иностранные граждане, приезжающие в другую страну для постоянного проживания на законных основаниях, регистрируют место, сроки и цели своего пребывания для того, чтобы получить доступ к причитающимся им благам. Однако с учетом долговременных перемещений собственных граждан за рубеж даже в большинстве стран – членов ОЭСР дело обстоит намного хуже, чем иностранцев, поскольку не все эмигранты снимаются с учета по месту жительства, а во многих государствах этого не требуется делать. Из-за того, что в разных странах используются различные критерии определения мигранта, один и тот же человек в одной стране может попасть в миграционную статистику, а в другой – нет. Такое произойдет, если житель Германии отправился на работу в Канаду на срок, например, 1 год, но не получил там вид на жительство. В Германии к международным мигрантам относятся все, кто прибыл в страну или покинул ее на срок от 3 и более месяцев. В Канаде иммигрант – это иностранец, который получил статус постоянного жителя. Россиянин, сохранивший регистрацию по месту жительства в России и при этом получивший вид на жительство в другой стране, не попадет в российскую статистику эмиграции, но будет учтен как иммигрант за рубежом.

Не так просто определить постоянных мигрантов в современных условиях высокой территориальной подвижности. Миграция является органической частью процесса глобализации, в условиях которого новые коммуникационные технологии способствовали заметному увеличению разнообразия форм миграционных перемещений. В частности, противопоставление временных и постоянных миграций сегодня носит весьма условный характер, поскольку между ними расположился целый континуум «циркуляций» мигрантов между странами. «Эмиграция навсегда» стала условным понятием, поскольку те, кто уехали из страны, всегда могут вернуться и возвращаются в нее, чтобы начать новый миграционный цикл, связанный с учебой, работой, формированием семьи, выбором другого места жительства. В тоже время, россияне – обладатели временного миграционного статуса, могут иметь за рубежом собственность и семью, хотя формально считаются постоянно проживающими в России. Поэтому важнейшей исследовательской задачей является оценка в зарубежных странах разных категорий мигрантов из нашей страны: постоянных, временных, сезонных, трудовых, учебных, семейных и др.

Представление о масштабах перемещений из России на постоянное место жительства в другие страны дает табл. 1 [17]. Как видно, российские данные в 2000-х гг. сильно расходятся с оценками, полученными на основе данных зарубежных источников о миграции. Во-первых, они значительно преуменьшают масштабы эмиграционного оттока. Общий отток населения из России по данным 14 стран был в 2,7 раза выше, чем по данным российской статистики. Во-вторых, российские данные не отражают в полной мере географию современной эмиграции. В частности, они не показывают заметно возросшее значение таких центров притяжения россиян, как Испания, Франция, Италия, Австрия, Великобритания, Чехия. Опираясь на данные, которые не представлены в таблице (страны Восточной Европы, Греция, Турция, Австралия и др.), можно предположить, что эмиграция из России с 2003 по 2010 гг. превысила 500 тысячный рубеж.

*Оценки по данным о видах на жительство; для остальных стран – оценки чистой (сальдо) миграции; Российские данные – число снявшихся с регистрационного учета по месту жительства в связи с выбытием за рубеж.

Источник: Росстат, ЦСБД; URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/database/cbsd/; Национальные статистические службы перечисленных стран.

Зарубежные данные свидетельствуют, что рост численности уроженцев и граждан России за рубежом в последнее десятилетие продолжается .

Этот поток меньше того, который наблюдался за аналогичный временной интервал в прошлом десятилетии. Но главная причина различий кроется в исчерпании репатриационного потенциала российских евреев, немцев, поляков, финнов и др. Так называемая «четвертая волна» поддерживалась щедрыми репатриационными программами, почти безотказным предоставлением статуса беженца, открытием множества других каналов миграции в виде разнообразных грантов на обучение, иммиграционных лотерей, сочувствующих программ поддержки ученых, представителей отдельных диаспор и пр. Но эта волна осталась в прошлом. Современная международная миграция между Россией и странами с развитой рыночной экономикой определяется в первую очередь экономическими причинами и иммиграционным законодательством принимающих государств. В отличие от эмигрантов четвертой волны большинству современных эмигрантов приходится проходить через сито отбора на профессиональную состоятельность, языковую подготовку и интеграционные возможности.

Зарубежные данные свидетельствуют, что рост численности уроженцев и граждан России за рубежом в последнее десятилетие продолжается (табл. 2). Очевидно, на динамике этого процесса во многих европейских странах сказывается тот факт, что, в отличие от США или Канады, вид на жительство предоставляется мигранту только после определенного срока проживания с временным статусом. Также, необходимо принять во внимание, что с 2000 по 2010 гг. около 150 тыс. российских граждан получили гражданство одного из европейских государств (не считая стран Балтии) [18], в том числе: Великобритании – более 14 тыс. чел., Германии – около 35 тыс. чел., Франции – почти 20 тыс. чел., Финляндии – более 15 тыс. чел., Швеции – 7 тыс. чел.

*Данные за 2006 год; **прибывшие в 1990–2000; ***оценка автора; ****данные за 1999 год. Источники: Национальные статистические службы перечисленных стран.

Представленные в табл. 2 данные по числу уроженцев или граждан России, проживающих в странах дальнего зарубежья, не отражают численность так называемой российской диаспоры за границами СССР. В последнюю, в частности, входит значительная часть мигрантов – выходцев из бывших республик Советского Союза. Более того, как показывают статистические данные, многие из тех, кто эмигрировал до середины 1990-х гг., по-прежнему ассоциируют себя и свое происхождение с уже несуществующей страной.

На сегодня очевидно, что эмиграция из России, в силу ее отставания по качеству жизни от развитых стран, будет продолжаться.

Для оценки причин и последствий эмиграции, перспектив реэмиграции необходимо знать структуру эмиграционного потока из страны. Но это тема пока слабо представлена в отечественных исследованиях. Как правило, данные по демографическому и социально-экономическому составу иммигрантов из России в странах их приема получить сложнее, чем просто оценки их численности. В силу своей относительной малочисленности во многих странах иммигранты из России или бывшего СССР не попадают в выборочные обследования мигрантов или рабочей силы. Собранные нами зарубежные и отечественные данные показывают, что среди российских мигрантов, успешно интегрировавшихся в принимающий их социум, высока доля тех, кто владеет иностранным языком, получил хорошее образование и высокую квалификацию, кто располагает собственными финансовыми ресурсами для покрытия издержек перемещения и обустройства, включая приобретения недвижимости, у кого за рубежом есть родственники и друзья. Несомненно, эмиграция высокодоходных групп населения влияет на масштабы оттока капитала за рубеж. Но эта тема, в отличие от денежных переводов трудовых мигрантов в республики бывшего СССР, остается малоизученной в отечественной науке. С профессионально-квалификационным и образовательным составом мигрантов связана проблема утечки умов из России. Но исследование этой проблемы в последнее время явно затормозилось [19].

Андрей Коробков:
Российская научно-технологическая
диаспора в США

Остановимся на некоторых отличительных характеристиках российского иммигрантского сообщества. В 2000-х гг. оно стало моложе по сравнению с 1990-х гг. Так, медианный возраст австралийца – уроженца России в 1996 г. равнялся 48,4 года, в 2010 г. – 40,6. В 2002 г. возрастная группа от 18 до 25 лет среди выходцев из России в Германии составляла в миграционном приросте 24%, в 2010 г. – 42%. Мигранты из России отличаются высоким уровнем образования. В странах ОЭСР в начале 2000-х гг. среди иммигрантов из России в возрасте от 15 лет и старше лица с высшим образованием составляли 43%. У иммигрантов из большинства других стран, включая членов ОЭСР, этот показатель был ниже [20]. Сопоставимый с российским уровень образования отме-чался у мигрантов из США (48%), Израиля (42%) и некоторых других государств. Американская перепись 2000 г. зафиксировала очень высокий образовательный уровень у уроженцев России: в возрасте от 25 лет и старше, более половины из них имели степень бакалавра и магистра (52%). Из американцев аналогичными степенями обладал только каждый четвертый (24%), из иммигрантов-англичан – примерно 35%, среди иммигрантов из Германии – 27%. Практически 3/4 переселенцев из России попадают в Австралию, пройдя отбор кандидатов по программам экономической миграции. Однако среди общего числа иммигрантов в Австралии доля экономических мигрантов существенно ниже (43%). Похожая ситуация наблюдается и в Канаде.

Среди мигрантов из России во всех странах преобладают женщины. В Италии они составляют более 80% среди находящихся там граждан России, в Испании, Германии, Норвегии, Австралии, Франции от 60% до 70%. Несомненно, этот феномен объясняется более высокой по сравнению с мужчинами частотой вступления в брак с иностранцами. Так, в 2006 г. иммиграция из России во Францию среди женщин почти в 30% случаев объяснялась вступлением в брак, в то время как у мужчин – только в 3,5%. Другими факторами повышенной доли женщин среди мигрантов являются особенности рынка труда, на котором женщинам-иностранкам выделен большой сегмент сферы услуг (домашняя прислуга, социальные работники), а также преобладание женщин среди тех, кто воссоединяется с близкими родственниками.

Важнейший исследовательский сюжет составляют вопросы адаптации и интеграции российских мигрантов в отдельных странах и регионах. В настоящее время в наибольшей степени изучена, во многом – благодаря трудам известного демографа и статистика – М. Тольца, эмиграция и положение выходцев из бывшего СССР в Израиле [21]. Как живут люди, чем занимаются выходцы из России за рубежом, каков уровень их благосостояния, работа, формирование семьи, состояние здоровья, организация быта и пр. – ответы на все эти вопросы имеют не только научное, но и практическое значение. Информация подобного рода является одним из источников для оценки реэмиграционного потенциала соотечественников. Результаты подобных исследований полезны для развития отношений с соотечественниками и странами их приема, для ускоренной интеграции России в Западный мир. Изучение моделей интеграции может оказаться полезным с точки зрения их использования в России. Но эмиграция – это своего рода социальный эксперимент, который невозможно провести в России. Например, мы получаем ответ на вопрос, насколько увеличится продолжительность жизни россиян при переезде в страны Западной Европы или США, и узнаем, каковы механизмы этого увеличения.

Одной из важнейших задач миграционных исследований является изучение эмиграционного потенциала населения России. Ведущие российские социологические центры Левада-Центр, ВЦИОМ, ФОМ и др. – изучают отношение россиян к эмиграции. Но этого явно недостаточно. По тем группам населения, которые наиболее склонны к эмиграции, нужны обстоятельные исследования [22]. На сегодня очевидно, что эмиграция из России, в силу ее отставания по качеству жизни от развитых стран, будет продолжаться. В условиях глобализации перемещения мигрантов направлены туда, где перед ними открываются более привлекательные возможности – возможности получения достойных доходов, интересной работы, качественного и недорогого образования медицинского обслуживания, безопасного проживания, политических свобод и пр. Россия становится неотъемлемой частью этого «глобального» мира.

Таким образом, круг вопросов, стоящих перед исследователями эмиграции достаточно велик. Но многие из перечисленных проблем могут изучаться только на зарубежных данных или по результатам обследований, проведенных за рубежом. Подобного рода исследования нуждаются в поддержке государства или российских научных фондов, поскольку российская эмиграция с учетом ее социально-экономических и демографических последствий – это в большей степени российская проблема, чем проблема стран, принимающих российских мигрантов.

К настоящему времени, пожалуй, самая обстоятельная, фундаментальная работа, посвященная международной миграции в Российской Федерации, написана, как это ни парадоксально, зарубежным ученым – французским историком, политологом Анн де Танги. Она назвала свою книгу «Великая миграция: Россия и россияне после падения железного занавеса» [23]. Во Франции она была издана еще в 2004 г. Большая часть книги, посвящена именно эмиграции из России и бывшего СССР на Запад. Но в ней отражен взгляд на проблему именно западного исследователя.

Примечания:

1. Применительно к отдельным периодам истории речь идет о Российской империи, Советском Союзе и Российской Федерации.

2. Оболенский В.В. (Осинский). Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. Издание ЦСУ СССР. М., 1928.

3. Михайловский В.Г. Введение к итогам переписи 1920 г. // Труды ЦСУ. Т. 1. Вып. 3. М., 1921.

4. Новосельский С.А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России // Календарь для врачей на 1915 г. Ч. 2. Пг., 1916.

5. United Nations, International Migration 1945–1957. Geneva, 1959.

6. United Nations, Demographic Yearbook 1977. New York, 1978.

7. Совет Министров СССР. Постановление от 16 августа 1989 г. № 661 «О совершенствовании порядка выезда за границу по служебным делам».

8. Их оценки порой доходили до человек. См. Зайончковская Ж. Четвертая волна: миграционный обмен России со странами дальнего зарубежья // Россия и ее регионы в ХХ в.: территория – расселение – миграции. М., 2005. С. 545; Öberg S., Wils A. East-West Migration in Europe. Can migration theories help estimate the numbers? // Popnet. 1992, № 22; Öberg S., Boubnova H., Poverty, ethnicity and migration potentials in Eastern Europe // In R. King, ed., Mass Migration in Europe, Bel Haven, 1993.

9. Закон СССР «О порядке выезда из Союза Советских Социалистических Республик и въезда в Союз Советских Социалистических Республик граждан СССР» от 20 мая 1991 г. № 2177-1.

10. Conference on Security and Cooperation in Europe, Vienna Document. Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представителей государств–участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

11. См., например, Пивовар Е.И. Российское зарубежье XIX – первой половины XX в.: некоторые итоги изучения проблемы // Исторические записки. 2000. № 3 (121); Пронин А.А. Российская эмиграция // Меньковский В.И. и др. Современная российская историография / Под ред. В.И. Меньковского. В двух частях. Ч. 2. Минск: Республиканский институт высшей школы, 2009.

12. См., например, Вишневский А.Г., Зайончковская Ж.А. Миграция из СССР: четвертая волна // Рабочие доклады Центра демографии и экологии человека. Вып. 3. М., 1991. Декабрь; Vishnevsky A., Zayontchkovskaia J. Auswanderung aus der früheren Sovjetunion und den GUS-Staaten // Migration in Europa. Historische Entwicklung, aktuelle Trends, politische Reaktionen. Ed. by H. Fassman and R. Mûnz. Campus, Frankfurt/M.-New York, 1996. Vishnevsky A. The Dissolution of the Soviet Union and Post-Soviet Ethnic Migration: The Return of Diasporas? // R. Münz and R. Ohliger (Eds). Diasporas and Ethnic Migrants. Germany, Israel and Post-Soviet Successor States in Comparative Perspective. London–Portland: Or. Frank Cass Publishers, 2003. С. 155–174.

13. Вишневский А.Г. Перехваченные письма. М.: ОГИ, 2001.

14. Помимо представленных в хрестоматии работ Ж. Зайончковской и П. Поляна, см., например, Земсков В.Н. Рождение второй эмиграции 1944–1952 // Социологические исследования. 1991. № 4; Поляков Ю.А. Проблемы эмиграции и адаптации в свете исторического опыта // Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999; Полян П. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем Рейхе и их репатриация. М., 1996; Ионцев В.А., Лебедева Н.М., Назаров М.В., Окороков А.В. Эмиграция и репатриация в России // Сост. и гл. ред. А.А. Бондарев. М., 2001.

15. Денисенко М.Б., Хараева О.А. Русские не понимают США, а США не понимают русских // Отечественные записки. 2004. № 4 (19).

16. При этом, когда речь идет об изучении эмиграции, в качестве границы по-прежнему берется граница Советского Союза. Несмотря ни на какие обстоятельства, миграционные взаимодействия между Россией и другими союзными республиками остаются достаточно высокими и сохраняют черты внутренних миграционных перемещений (высокая интенсивность перемещений, безвизовый режим пересечения границы с большинством стран, единое языковое пространство, наличие тесных личных связей между населением стран).

17. Более подробно см. Денисенко М. Эмиграция из России в страны дальнего зарубежья // Демоскоп Weekly. 2012. № 513–514. 4–17 июня. URL:http://demoscope.ru/weekly/2012/0513/tema01.php

18. Эти данные не включают репатриантов в Германию, Грецию, Польшу, Финляндию, которые получают гражданство страны автоматически.

19. Одной из самых значимых по этой теме остается книга: Ушкалов И.Г., Малаха И.А. Утечка умов. Масштабы. Причины. Последствия. «Едиториал УРСС», 1999.

20. Dumont J.C. Lemaître G. Counting Immigrants and Expatriates: A New Perspective. Paris: OECD, 2005. 21

21. Помимо статьи, приведенной в хрестоматии, см.: Тольц М. После исхода: постсоветские евреи в современном мире // Международная миграция: экономика и политика / Под ред. В.А. Ионцева. М., 2006; Тольц М. Выходцы из СССР в Израиле: демографические изменения // Демоскоп-Weekly. 2010. № 411–412. 22 февраля – 7 марта. URL: http://demoscope.ru/weekly/2010/0411/tema01.php

22. В 2002 г. автор совместно с О.С. Чудиновских и Е.В. Донец постарались провести такое исследование среди российского студенчества. См.: Чудиновских О.С., Денисенко М.Б., Донец Е.В. Миграционные намерения российского студенчества. М., 2003.

23. Анн де Танги. Великая миграция: Россия и россияне после падения железного занавеса. М.: РОССПЭН, 2012.

http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2223&active_id_11=54#top