Кажется, нужны ли объяснения? Разве кто-то может знать об этом лучше матери, отвечающей на первую улыбку ребенка, лучше отца, впервые провожающего малыша к школьному порогу? Конечно же, заботиться о нем, лелеять, растить, с первых дней делать все, чтобы его жизнь была счастливой и радостной.

Да, все это так. Но только отчего же тогда не столь уж редки материнские, отцовские жалобы: сын любим, а невнимателен, груб, незаботлив; дочь не откровенна, у нее какая-то своя жизнь, свои тайны... Неблагодарные дети? А может, для верного воспитания все-таки мало одной любви? Или скажем по-другому: может быть, в самой этой любви, чтобы она не оказалась безответной, непременно должно быть что-то еще, кроме ласки и желания счастья?

В первые годы жизнь ребенка целиком зависит от наших родительских забот. Его радости и печали, новости и перемены в его жизни — все это так или иначе идет от взрослых или через них. Мы для него — «самые главные» в мире: самый сильный и всезнающий — папа, самая добрая и ласковая — мама. Бесконечно много дает это для воспитания. И вместе с тем здесь же и начало многих опасностей, подстерегающих родительскую любовь.

Вы все готовы сделать для своего ребенка. А ведь так и может случиться: он свыкнется с мыслью, что всё и все существуют только для него, что смысл жизни взрослых — сделать его жизнь полной одних радостей. Так что же — стать скупыми на ласку, сдержанными в заботах? Нет, не в этом, конечно, выход. Важно иное: уже в эти первые годы научить ребенка не только принимать заботу, но и заботиться о других, помогать им, может быть, чем-то и жертвовать.

Педагоги, и школьные и детсадовские, давно и постоянно твердят родителям: приучайте малышей к самостоятельности, к участию в домашних делах, к повседневным обязанностям. Мало кто спорит с этими советами, но, увы, и следуют им далеко не всегда. Конечно же, матери сделать что-то для ребенка — только в радость. Да и что он может, такой маленький? Но ведь здесь дело не в практической пользе, а в моральном, душевном отзвуке и стремлении. Именно в этих малых делах учится ребенок не только получать, но и отдавать, усваивает не на словах, а на деле, что любить — это значит заботиться о близком, помогать ему.  Мы рекомендуем вам также провести тест на характер человека для ваших детей, чтобы понимать, в каком направлении лучше всего пойдет развитие, и всячески поощрять таланты ребенка.

И второе. Давайте присмотримся: каков уровень наших забот, нашего внимания к малышу? Самые первые, очевидные заботы: чтобы был сыт, здоров, красиво одет. Затем — радости и развлечения: игрушки, книжки, шоколадки, кино... А что нужно еще? А еще нужно, может быть, самое главное — внимание к интересам ребенка, умение понять, поддержать и разделить их. Именно здесь — начало той душевной близости, которая не исчезнет и тогда, когда ему не нужны уже будут игрушки и шоколадки. Будут меняться его интересы — но уверенность, что он всегда найдет у вас отзвук и понимание, вызовет у него лишь желание разделить их с вами.

Но вот взрослеют дети. Начинаются школьные годы, и с ними приходят новые заботы и обязанности, новые друзья и увлечения. И вот здесь, если не в начале школьной поры, то к нее середине, увы, наступает время для родительских жалоб: сын стал непослушен, дочь невнимательна. Так легко было с маленькими, а вот теперь испортились...

Конечно же, такое возможно. Но вот давайте зададим себе еще один «странный» вопрос: разве дети существуют только для нас? Разве главный смысл их жизни — только в том, чтобы радовать нас послушанием, поступать так, как нам хочется, выбирать только тех друзей, которые нам нравятся? Наверное, не только в этом, все-таки. Главное — повзрослеть, стать настоящими, самостоятельными людьми, найти себе достойное дело и место в жизни. А разве мы, взрослые, не о том же думаем, не из-за того же не спим ночей, разве не об этом наши тревоги и заботы?

Да, конечно. Но вот ведь в чем дело: подросшего нашего ребенка мы часто видим только своими, а не его глазами, меряем своими, а не его собственными мерками. Мы хотим — чаще всего этого и не осознавая, — чтобы он во всем походил на нас. И потому направляем на те жизненные пути и цели, которые нам кажутся привлекательными. Мы стараемся уберечь их от тех ошибок и опасностей, от которых солоно пришлось нам самим. Да, у нас за плечами и родительский долг, и знание жизни, и опыт. Но все это не дает права забывать о главном: жить ему все-таки придется «своим умом»; главной опорой ему, сколь бы мы ни старались помочь, будут все-таки собственные силы, возможности, свой, а не заемный опыт. И суметь увидеть в ребенке не улучшенную нашу копию, а его самого, оценить по справедливости его возможности, интересы, стремления, особенно если они не совпадают с теми, что мы для него предопределили, — нелегкая задача для родительской любви. Именно здесь, в столкновении с юношеским безоглядным стремлением к самостоятельности так легко разрушить накопленные за долгие годы тепло, доверие, приязнь. Чтобы не случилось этого, будем помнить — здесь не место для борьбы: мы можем что-то решать вместе с детьми и для них, но только — не за них и не против них.

И другое есть испытание для родительской любви в подростковую пору жизни детей. Приглядываясь пристально к себе, к друзьям, к взрослым, пытаясь определить истинную меру возможностей и достоинств каждого, кто рядом с ними, дети не минуют этим взглядом и нас. И как им не увидеть, что не все мы знаем, не все умеем, что бываем иногда и несправедливы и недобры?

Конечно же, это так. И пустое дело — «в воспитательных целях» пытаться представить себя лучше, чем ты есть: ведь дети судят о нас не только по тому, как мы к ним относимся; перед их глазами — вся наша жизнь, изо дня в день. Не будем заслоняться и тем, что «рано им еще судить! Что они могут понять!». Так или иначе, этой оценки не избежать; но постараемся предвидеть, что же в ней будет главным. Да, сегодняшние дети уже в школьные годы могут о чем-то знать больше нас, у них могут быть интересы, которые нам трудно разделить «на равных». Но это не отстранит их от нас, если будет иное: душевная близость и стремление к взаимному пониманию. Способность к пониманию и человеческое достоинство, достоинство целей, поступков, оценок — вот, пожалуй, те главные мерки, по которым нам предстоит выдержать испытание.

И наконец, третье и, может быть, самое трудное испытание для родительской, в особенности материнской любви. Самыми нужными, самыми близкими мы были для ребенка в первые годы его жизни. Но вот приходит время — и неизбежно кто-то оказывается ему ближе и нужнее, чем мы, которые «все ему отдали». Здесь речь даже не о юношеской любви. Еще раньше, в школьные годы мы с горечью замечаем, что есть друзья, с которыми он откровеннее, чем с нами. Есть взрослые, с которыми ему, пусть на время, интереснее, чем с нами. А может быть, это дела и занятия, ради которых он так легко оставляет нас... Мы понимаем разумом, что не может быть иначе, но все же... Родительская ревность — естественное, неизбежное чувство... Но если мы хотим истинного добра нашему ребенку, не будем давать ей воли. Как бы ни была щедра наша любовь, наше внимание, мы не заменим для него весь мир; ему нужны и другие люди, и интересы за стенами дома. Да и не «отнимут» они его у нас, если подросток знает, что всегда найдет в нас поддержку и опору.

Так что же нужно родительской любви? Если попробовать выразить итог этого разговора в одном слове, то слово это будет «понимание». Понимание — какими мы должны быть, чтобы иметь право называться воспитателями. Понимание тех главных целей, которыми определяется воспитание. Понимание ребенка — его возможностей и интересов, его достоинств и слабостей. Мы хотим ему счастья. Но счастье — это не подарок, который мы можем передать ему из рук в руки. Это — та цель, к которой ему предстоит идти самому.