Крупные корпорации нередко экспериментируют с условиями труда и рабочими местами своих сотрудников: дают дополнительное образование, время на собственные проекты, высокие столы, капсулы для сна и так далее. В Швеции недавно подумывали, не ввести ли 6-часовой рабочий день. В итоге – свежая волна обсуждений трудовых условий по всей Европе. Как следует организовать рабочее место, рабочий день и собственно работу? Какие профессии исчезнут, а какие – сохранятся? Карен Шаинян, научный журналист, недавно исследовал ведущие взгляды на будущее труда и процессов трудоустройства.

Получать станем меньше

Основавший собственное течение в экономической теории, британец Джон Мейнард Кейнс еще в 1930 году опубликовал эссе «Экономические возможности для наших внуков». Тогда он предсказывал процветание потомкам своих современников, предупреждая о появлении технологической безработицы в связи с временным зазором между автоматизацией одних родов деятельности и возникновением иных, которые могут занять освободившихся людей.

С классиком согласны не все экономисты. Некоторые полагают, что автоматизация труда приводит к росту продуктивности с заработком. Это влечет уже рост потребления услуг с товарами, даря толчок для дальнейшего экономического роста.

Если брать крупные отрезки, то автоматизация ведет действительно к росту, а не к уменьшению достатка. Скажем, с 16 по 19 век средний заработок в Великобритании утроился. Далее, в течение лишь одного столетия, с 1875 года по 1975 год он вновь утроился. Рост интенсивности индустриализации ведет к богатству рядовых граждан. Исчезновение же старых рабочих мест и профессий с лихвой компенсируют новые – более прибыльные и интересные. Во всяком случае, так произошло при переходе к постиндустриальной эпохе от индустриальной.

Но рост этот не может оказаться бесконечным. В связи с этим даже в столь благополучных странах, как Швеция, Великобритания и Германия за последнее десятилетие зарплаты не меняются (с поправкой на инфляцию). Происходит это среди прочего и в связи с тем, что благодаря автоматизации процессов работодатель может экономить на кадрах. Со временем квалифицированные кадры все более остаются за бортом.

Майкл Осборн и Карл Фрей, оксфордские ученые, провели исследование, которое посвятили будущему трудоустройства. В нем смоделировано будущее семи сотен профессий и рассчитана вероятность лет остаться без работы из-за компьютеризации для различных специалистов (на ближайшие пару десятков лет).

Как выяснилось, под ударом оказалась почти половина профессий. Естественно, вероятность компьютеризации той или иной профессии оказывается обратно пропорциональной ее прибыльности и сложности – во всяком случае, в Западных странах. Выходит, психоаналитики и врачи в принципе, инженеры с учеными, тренеры с редакторами могут пока не волноваться. При этом о смене профессии стоит задуматься агентам, торгующим недвижимостью, аудиторам и даже машинистам. Похоже, Кейнс оказался прав, заглядывая в своих прогнозах на один шаг вперед, а на добрый десяток.

Элиты разбогатеют, мы – обеднеем…

Та же предпосылка ведет и к иному выводу. Раз новейшие технологии дают собственнику бизнеса автоматизировать работу, выполнявшуюся ранее человеком, он сможет сэкономить и на рабочих. Бизнесмен в итоге богатеет, а рядовые работники оказываются на улице. Технический прогресс стал двигателем социального неравенства. Этот эффектный тренд изучают многие интеллектуалы и экономисты. Борьба с ним стала непременной частью левацкой повестки в последние десятилетия.

Кристия Фриленд, общественный деятель и журналистка из Канады, написавшая бестселлеры о плутократии, полагает, что никогда в человеческой истории разрыв между бедными и богатыми не был столь значительным, как в последние годы. Получается, что технологии дарят нам не только блага. Конечно, благодаря им можно накормить голодающих в наиболее нищих странах. Но при этом растущее в развитых странах неравенство ведет к росту недовольства, социальному напряжению, главное же – к возникновению новой аристократии. Самые хорошие рабочие места и вузы для среднего класса становятся все менее доступными. Элита же «окукливается». В итоге во многих странах атмосфера здорово подогревается.

Мы займемся ерундой…

Правда, пока что средний класс не очень-то беспокоится о росте благополучия супербогатых: он имеет более насущные проблемы. Лишившись из-за машинизации прежней работы, все большему количеству людей приходится заниматься не очень-то нужной работой, просто позволяющей им не скатываться в нищету. Девид Грибер, антрополог из Лондонской школы экономики, даже грубовато назвал это «дерьмовенькой работой», или bullshit jobs. Но подобная работа стала сутью занятости всего класса, презрительно называемого у нас «офисным планктоном».

Ведущей задачей подобной работы стало не производство чего-либо, а лишь купирование социального напряжения. Все, кто из-за машинизации остались за бортом, должны быть при деле, у компьютера или в законном отпуске – дабы не шляться по стачкам безработных. Для России подобная модель в особенности актуальна, только в основе ее оказались не технический прогресс с роботизацией, а углеводороды. Если жизнь страны обеспечивается практически исключительно природными ресурсами, не столь катастрофичной кажется и неэффективность труда. В подобной ситуации ценность работе дает не возможность производить услуги с товарами, а просто роль социального жаропонижающего. Скорее всего, и в ресурсных, и в развитых государствах офисного планктона в обозримом будущем меньше не станет.

Работать станем меньше

Упомянутый выше. Кейнс предсказывал, что внуки его современников станут трудиться лишь по пятнадцать часов в неделю. Это даже менее, чем пара восьмичасовых рабочих дней. Приятно воображать, что рабочая неделя поменяется местами с выходными. Но до кейнесианского рая такого рода еще весьма далеко. Хотя уже наметилось некое движение в подобном направлении.

Скажем, в Швеции целый ряд учреждений с компаниями переходит на 30-часовую рабочую неделю, или шестичасовой рабочий день. Сторонники сокращенной трудовой недели говорят, что здесь присутствует только польза. С одной стороны, люди получат больше времени на занятия, которые сделают их здоровыми и счастливыми – такие как медитация, отдых, спорт, общение с семьей. Таким образом, можно будет сэкономить и на медицине. В Университетском колледже Лондона недавно провели и опубликовали исследование. Выяснилось, что более 15 часов сверхурочных за неделю не треть увеличивает риск инсульта и инфаркта. А ведь в развитых странах эти заболевания составлять главные статьи расходов бюджетов здравоохранения.

Но с другой стороны, человек освободившееся время будет тратить на потребление услуг с товарами, что также весьма неплохо для экономики. С третьей стороны, как рассчитывают инициаторы сокращенного графика, это увеличит производительность труда. Известно, что короткий рабочий день –, как правило, более насыщенный. Уже стартовавшие в наши дни экспериментальные сокращения призваны доказать, что эффективность всех работников в случае шестичасового рабочего дня увеличивается настолько, что превышает расходы на наим дополнительных сотрудников. Правда, пока что столь колоссальный результат сокращенной рабочей недели остается лишь в теории. В любом случае, мы уже говорили, что немалая часть людей трудится на «ненужной» работе. А значит, в такой ситуации от короткого рабочего дня никакого вреда не будет.

Станем творцами и экспериментаторами

Новая машинизация имеет и несомненные преимущества. Появление новых технологий приводит к нулю стоимость входа на часть рынков. Теперь для старта собственного дела иногда даже не требуется инвестор. Для начала стартапа зачастую хватает собственных накоплений, а то и вовсе идеи и умения обращаться с компьютером. Падает и стоимость бизнес-ошибки. Требуется куда-то тратить и деньги, сэкономленные сверхбогатыми на тягловой офисной силе. Вполне логично инвестировать их в перспективные направления и задумки. А значит, у талантливых людей, имеющих идеи с мечтами, появляется дополнительный шанс, невзирая на сверхбогатых и даже растущее неравенство.

В то же время, время, освободившееся от работы, как уже говорилось, люди неизбежно заполнят поиском свежего опыта, эмоций, развлечений и личностного развития. Скажем, инструктор по йоге, теннису или икебане, как ни странно это звучит, в ближайшее время имеет больше шансов неплохо заработать, нежели водитель автобусов или трамваев. Трамваи с автомобилями наверняка станут автоматическими, но в скором времени мы вряд ли сможем роботизировать сферу эмоционального.

Мы сами себя обеспечим работой

Неизбежно идущее за технологическим бумом сокращение рабочих мест не станет столь уж болезненным. Благодаря все той же новой машинизации станет снижаться потребность в принадлежности к компании, посещении службы, нахождении в организации

Требуется домработница, сантехник или доктор? Существует специальное приложение. Особенно актуальным в эру шеринговой экономики и тотальной смартфонизации оказывается фриланс. Скажем, лишь пару лет назад заказ такси через установленное на телефоне приложение был экзотикой. Появившиеся Yandex Taxi, Gett и Uber стали расти в геометрической прогрессии, на три – четыре сотни процентов ежегодно. Благодаря технологиям можно оперативно связывать потребителя услуги с ее производителем, исключая на пути всяких посредников. Продуманный сервис способен поменять целый рыночный сегмент, подобно Airbnb на рынке туризма.

Правда, компании эти вовсе не были первыми. Скажем, Elance-oDesk специализируется на соединении четырех миллионов компаний с десятком миллионов фрилансеров. Appirio же занимается связыванием программистов-фрилансеров и заказчиков. Компания Eden MvCallum связывает полтысячи консультантов, имеющих уровень McKensey, с людьми, нуждающимися в консалтинговых услугах. База Axiom имеет больше 650 юристов, нанимаемых на сдельную работу крупнейшими компаниями. Tongal помогает в поиске работы сорока тысячам специалистов сферы киноиндустрии. О психологах, репетиторах, няньках и инструкторах и говорить не приходится. Даже не очень квалифицированные профессионалы типа «мужа на час» со временем все более будут становиться «сами себе работодателями».

А трудиться будем стоя, а то и на ходу…

О переменах в содержании работы можно рассуждать бесконечно. Но сменится и ее форма, причем в самом банальном смысле. Мы говорим не о курьерах, которых, кстати, со временем заменят дроны. Речь идет об офисных сотрудниках. Такая работа потихоньку перестает быть сидячей. Такой образ жизни, как уже много раз доказали, вреден. Люди, сидящие большую часть дня, подвержены болезням сердца, ожирению и даже некоторым типам рака. В итоге – ранняя смерть. Так что повсюду все более популярной становится работа стоя, за довольно высокими рабочими столами, уже стоящими в офисах многих прогрессивных компаний. Удивительно, но привыкнуть к работе стоя легко. Так люди устают даже меньше, нежели в сидячем положении

Но и это еще не все! Наиболее продвинутые руководители снабжают рабочие места не просто высокими столами, а еще и беговыми дорожками. Так сотрудники смогут трудиться на ходу. К тому, как это смотрится, можно относиться по-разному. Однако, скорее всего, будущее именно за подобными офисными местами. Такая странноватая технология, среди прочего, сделает нас более стройными, здоровыми и счастливыми, чем те, кто стоит на месте!