Водолеев Г. С.

Людей, недовольных собой, либо вовсе не ценящих себя, в любом обществе очень мало. Состояние низкой самооценки приводит, как правило, человека к тяжелым психозам, алкоголизации со всеми последствиями или к суициду. Людей, которые ценят себя невысоко, другие чаще всего не ценят вовсе, в большинстве случаев ими помыкают, над ними всячески издеваются. Самое лучшее отношение к таким со стороны близких — сострадание, покровительство, постоянная опека во всем - почти как с ребенком. Жизненная участь такой категории людей малопривлекательна, печальна и мало кого может вдохновлять. Причинами тому реальные ущербы ума, воли, отсутствие иных популярных способностей бывают очень редко: люди олигофренического склада не способны осознавать свои ущербы, а потому никаких переживаний не испытывают, никакими комплексами неполноценности не мучимы. В основе низких самооценок, доводящих до тяжелых психосоматических расстройств, лежат факторы иные, имеющие вполне случайный характер: появление в классе мальчишки с очень красивым лицом, голосом, способностями художника, поэта и т.п., на которого переключается внимание обожаемой девочки. Особенно плохо, если унижения, оскорбления с акцентированием на какие-либо физические недостатки, несовершенства звучат из уст родителей, старших членов семьи. Взрослого человека вполне может надломить череда семейных и служебных неудач, усиленных домыслами недоброжелателей. В сильнейшей степени этому могут способствовать низкая культура, бездуховность окружающего человека микросоциума, в среде которого высоко ценятся, к примеру, наличие денег, способность совершить любое насилие, а сострадательность, склонность к милосердию воспринимаются как непростительная слабость, носители которой жестоко третируются (в подростковой и уголовной среде в первую очередь).

Людей же, фатально допускающих грубейшие просчеты исключительно в сторону немыслимого завышения своей значимости или домысливания вообще отсутствующих личных достойных качеств, — пруд пруди.

Конечно, уверенность в себе, в своих силах, способностях — чрезвычайно ценное состояние человека, приносящее ему самому массу положительных терапевтических эффектов, а для социума — являющее активного, дееспособного члена. Что всячески приветствуется всеми жанрами творчества, всей культурой, всеми системами ценностей, бытующими в разных социальных группах. Грубо говоря, почти повсеместно жизнерадостный олигофрен-оптимист много предпочтительней меланхолика-поэта, распространяющего окрест себя густой смог уныния.

Социальная привычка являть немотивированное  довольство собой стала настолько неотъемлемой частью культивируемого повсеместно мировосприятия, что почти превратилась в жестко закрепленный социальный рефлекс, давно и успешно работающий против духовной и нравственной составляющей цивилизационной культуры. Ныне многократно чаще можно встретить человека, которого распирает гордость от того, что у него уникальный вид плоскостопия, косноязычия, особая форма деформации головы и т.п., нежели тех, кто предельно доволен, что стал лауреатом конкурса молодых математиков собственной школы хотя бы. Не говоря уж о том, что почти повсеместно в молодежной и подростковой среде особую гордость и осознание своей особой значимости придают количество приводов в полицию, число лет, проведенных в зоне, количество ограбленных, покалеченных и убитых. Уверенность в себе, которая зашкаливает, во множестве людей обретает свойства спесивой, чванливой самоуверенности, беспредельного самопревознесения, особенно в ситуациях, когда хоры корыстных холуев распевают денно и нощно хвалебные гимны очередному «вождю», «гению», «отцу нации», «оплоту демократии» и т. д.

    В практике жизни самоуверенные спесивцы часто многократно успешнее иных людей в своих карьерных и обретательских устремлениях, скромно оценивающих свои возможности. Потому-то они повсеместно доминируют во всех сферах человеческой жизнедеятельности, включая и конфессиональную.

В сладкую ложь верится особенно легко, западает она в естество человека особенно глубоко, поражает и деформирует представление о самом себе особенно непоправимо. И вся эта изуродованная чудовищными самомнениями публика правит, вершит законы, правосудие, казнит и милует, опираясь на свое искаженное собственной спесью эгоцентричное мировосприятие, которое и мировоззрением-то назвать нельзя — сплошное царство миражей. А если к этому прибавить неотъемлемую и существенную деталь делового быта всех преуспевших спесивцев, коими являются идущие бесконечной чередой торжественные юбилеи, приемы по множеству случаев, официальные фуршеты, именины и дни рождения — собственные и подельников — то на миражи самомнения накладываются еще и видения, возникающие неизбежно в помутненном и обильной едой и алкогольными возлияниями сознании.

    Бесчисленные «референтные группы» корыстных лживых льстецов настолько «бетонируют» спесивые самомнения разнообразных вождей и вождиков, что те почти зримо начинают отливать бронзой, а всякого, кто не разделяет хоть в чем-то бесконечные песнопения в свою честь, воспринимают как своих лютых личных врагов (что часто приравнивается к «врагам народа») со всеми вытекающими для тех печальными последствиями. От патологической уверенности в своей богоизбранности один шаг до одержимого стремления воплотиться в «делах», долженствующих подтвердить материальными свидетельствами очевидное неземное величие «сиятельств», «императорских высочеств» и прочих подобных. Например, обобрать до нитки подданных, чтобы построить величественный дворец, либо перемолоть в окопах войны лучшую и большую часть нации, чтобы прибавить очередную территорию к империи. Либо приказать перебить в державе всех младенцев, чтобы не дать сбыться опасному пророчеству. А то и вовсе создать карательную структуру, которая запугивает, калечит, сажает в тюрьмы, убивает по доносу всякого, что не только возводит хулу, но даже просто нелестно отзывается или долго публично не хвалит «вождя». Менее масштабные, социально малозначащие честолюбцы заказывают пишущим и издают миллионными тиражами книги о «себе великих», портреты, бюсты, размещают в многотиражных газетах свои фотографии, лезут с тягомотными выступлениями, интервью по любому поводу на телевидение, радио. Эта публика невменяема в своих неистовствах, ее останавливает только дряхлость, немощи от болезней, старости или с нетерпением ожидаемая окружающими их кончина (когда терпение заканчивается — очередного «небожителя» горячо любящая его челядь потчует чем-нибудь вроде цианистого калия).

    К счастью, далеко не все люди подвержены приступам неуемного честолюбия, либо имеют в себе силы, здравость ума, чтобы удавить в зародыше вспышки собственного тщеславия. Задача эта ох как непроста, о чем повествует вся мировая религиозная и художественная литература, поэзия. Как об этом, к примеру, у любимейшего русского стихотворца:

«...Не с внутренним врагом я бился, не с собой!
А промысл обойти пытался разум шаткий.
А промысл обмануть хотел я, чтоб украдкой
На жизнь мне выбиться из-под его руки
И новый путь пробить, призванью вопреки.
Но счастья тень поймать не впрок пошли усилия.
А избранных плодов несчастья не вкусил я...»

Человек разумный всю свою сознательную жизнь пытается идентифицировать, объективно оценить свои собственные качества, способности и правильность занимаемой им жизненной позиции в меняющихся обстоятельствах. Базовыми здесь являются мнения о себе окружающих, которых сам ценишь, уважаешь, к мнению которых всегда стараешься прислушаться, — так называемой «референтной группы». Получаемая таким образом информация осмысливается, иногда — мучительно трудно: совестливые тяжело переживают нелицеприятные суждения о себе, даже когда они явно несправедливы (этим-то и всегда успешно пользуются все клеветники мира, стараясь больно поразить душу достойного человека возведением на него самой гнусной напраслины, самых грязных домыслов и измышлений).

    Этот никогда не прерывающийся у разумного человека процесс самоидентификации на основе отпущенной ему Господом совести — главное содержание, главная жизненная ценность истинного человека, в отличие от иных прочих человекообразных. У которых этот духовный процесс подменен полностью счастливой для них чередой удачных биржевых гешефтов, своевременных разорений конкурентов, серий удачных реализаций негодной продукции, наркотиков, оружия, чередой стремительных перемещений по служебной лестнице, счастливо закончившихся эпизодов впечатляющих взяток, казнокрадства, выигранными судебными тяжбами с такими же преуспевающими статистами их «благополучной» жизни.

    И чтобы системы их убогих жизненных ценностей, состоящих в основном из драгоценностей, капиталов, челяди, роскоши и иного подобного, не вводили лишний раз в сомнения относительно собственных достоинств людей нравственных, здравых, полезно помнить и придерживаться несложных жизненных рекомендаций, суждений.

    Прежде всего, следует однозначно определиться с гипотезой Ч. Дарвина о происхождении человека и представлениями его многоликих и многочисленных последователей, прежде всего, социал-дарвинистов. Для этого вовсе не обязательно отринув веру в одну популярную версию, просто заменить ее в своем мировоззрении на «Символ Веры». Целесообразнее всего внимательно ознакомиться для этого с рядом современных научных исследований, основанных на серьезном математическом аппарате, а не на умозрительно-поэтических домыслах высокообразованных и одаренных исследователей XVIII–XIX веков. Сошлемся на одну из естественнонаучных (не самых последних!) точек зрения: «Неодарвинисты считают, что весь спектр жизни — как сегодня, так и в прошлом — является результатом постоянного накопления ошибок репликации и последовательного развития многообразия — по мере воспроизводства простейшей живой системы миллиарды миллиардов раз. Они утверждают, что накоплением ошибок репликации, которые регулируются процессами естественного отбора — выживанием сильнейшего, можно объяснить как богатое многообразие жизни, так и ее неуклонную прогрессию от бактерии к человеку... Мы согласны с тем, что последовательная репликация привела бы к накоплению ошибок, однако, такие ошибки в целом вылились бы в деградацию информации. Нелепо полагать, что информацию, которую несет одна простейшая бактерия, путем репликации можно развить так, чтобы появился человек и все другие живые существа, населяющие нашу планету. Этот так называемый «здравый смысл» равнозначен предположению, что если первую страницу Книги бытия переписать миллиарды миллиардов раз, то это приведет к накоплению достаточного количества ошибок репликации и, следовательно, достаточно многообразия для появления не только всей Библии целиком, но и всех томов, хранящихся в крупнейших библиотеках мира. Эти два утверждения одинаково нелепы. Процессы мутаций и естественного отбора могут оказать лишь очень незначительное воздействие на жизнь, выступая в роли некоей «точной подстройки» всей эволюции. Для жизни, прежде всего, совершенно необходимо постоянное поступление информации, которое во времени охватывает все геологические эпохи. На наш взгляд, любое важное новое наследственное свойство, появляющееся в ходе эволюции видов, имеет внешние, космические корни... Однако наиболее слабым звеном в неодарвинистском понимании развития жизни, пожалуй, является слишком высокая сложность микроорганизмов. Можно утверждать, что, когда были созданы (или завершены, или сформированы) бактерии, 99,99% биохимии высших форм жизни было уже открыто. Известно, что примерно 2000 ферментов играют важнейшую роль в довольно широком диапазоне жизни. Начиная с простых микроорганизмов и кончая человеком. Вариантов последовательности аминокислот в этих ферментах в целом сравнительно немного. В каждом ферменте ряд ключевых позиций занимают почти инвариантные аминокислоты.

    Давайте теперь посмотрим, как эти последовательности ферментов могли возникнуть из примордиального  бульона, содержащего 20 биологически важных аминокислот в равных пропорциях. По самым умеренным подсчетам, на каждый фермент надо отвести 15 месторасположений конкретных аминокислот для соответствующей биологической функции. Нетрудно подсчитать число пробных комбинаций, которое необходимо для получения этого сочетания: 1040000 — поистине колоссальная, сверхастрономическая величина. И вероятность открытия этого сочетания путем произвольных перестановок составляет 1:1040000. Эту последнюю цифру можно взять в качестве меры информационного содержания жизни, отраженного в одних лишь ферментах. Число перестановок, необходимых для появления жизни, на много порядков превышает число атомов во всей видимой Вселенной. Скорее ураган, проносящийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате случайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь.

    Жизнь, на мой взгляд, не могла возникнуть случайно не только на Земле, но и вообще где-либо во Вселенной. По нашему мышлению, факты указывают на одну из двух явных альтернатив: либо акт преднамеренного творения, либо неизменное постоянство картин жизни во Вселенной, вечной и безграничной». (Чандра Викрамасингхе, профессор прикладной математики и астрономии Кардиффского университета (Уэльс), директор Института фундаментальных исследований Шри-Ланки. «Размышления астронома о биологии». Курьер Юнеско. Июнь 1982 г.)

    Пренебречь 50% вероятности появления человека как акта творения Создателя здравому уму невозможно. Тогда невозможно будет восприятие как очевидной истины утверждения социал-дарвинистов, что любой социум — всего лишь вариант тривиальных джунглей, где каждый выживает, сжирая, подавляя, уничтожая других, включая себе подобных. Следующий логический шаг разумного — внутренне, мировоззренчески отстраниться от звериной жизненной практики ныне сущих разнообразных «элит», воспринимающих социумы только как среду для своего насыщения, паразитирования. И воспринимающих тех, кто противится этому, как своих заклятых врагов, отношение к которым регулируется одним главным девизом: «Труп врага хорошо пахнет!»

    Простого неприятия зачастую уже критически  недостаточно – насущно потребно активное противодействие, которое следует прежде всего противопоставить беспрецедентной для животного мира, практикуемой только определенного сорта людьми, извлекающими прибыль организацией индустрии наркотиков, проституции, педофилии, порнографии, убийства людей для получения трансплантатов. Называть эти промыслы сатанинскими — клеветать на дьявола: его задача — совращать души людей, но не жрать людей  «живьем». На такое оказались способны только человеческие изверги, чей промысел в этом подвиде гнусных способов добычи прибыли только разрастается и процветает. Прежде всего, благодаря поддержке политических элит, церковного клира, не говоря уж о СМИ, с готовностью принимающих любые «пожертвования» этих человекообразных. Сатанинское же племя, скорее всего, смотрит уже на все это с полным недоумением – нужда в их «услугах» стремительно падает.

    Не приемля «теорий» и практик бесчисленных разнообразных стихийных социал-дарвинистов (многие из которых о Дарвине, вероятно, и не слышали), рвущих себе без устали, без меры любые прибыли, любыми средствами и пускающими обретенное силой, хитростью, в составе кодл из себе подобных на обжираловку, роскошь, недвижимость без меры и счета,  не следует эту публику прежде всего самим числить в качестве «лучших» и прояснять сознание окружающих, на которых лавиной обрушивается лживая масс-медийная продукция, славословящая без устали и превозносящая в полном забвении совести все здравствующие и «работающие» животные инстинкты «элиты». Чем в подавляющей мере и воспроизводится все низменное в человеческих стадах. При этом, естественно, все эти «элитарные» убеждены, что действуют они «по естественному праву», что так и должно, так и правильно: «А когда им говорят: «Не распространяйте нечестия на земле!» — они говорят: «Мы — только творящие благое»». (Коран. Сура 2, аят 10.) Этих невозможно переубедить уже ничем: даже осторожная критика их хищничества главой римско-католической церкви Иоанном Павлом II — мимо! Но и предоставлять — это племя самому себе — уже неприемлемо для цивилизации. Тратить же время и свои скромные силы и возможности на вразумление невразумляемых — бессмысленное занятие: «Дураков учить — что мертвых лечить!» Свежайший пример: серьезные ученые второе десятилетие твердят, что использование сотовых телефонов разрушает мозговую ткань, делает людей в перспективе бесплодными. И никакого толку: раз боли нет (а любые травмы мозга болями не сопровождаются по известным причинам) — нет и ощущения опасности для людей с обыденным сознанием.

    Потому в социумах обретают по крайней мере два несопрягаемых, хотя множественно и соприкасающихся мира, состоящих из антагонистически противостоящих во всем друг другу людей. Для одних закон: «Деньги не пахнут!», «Не пойман — не вор!», «Целесообразность выше закона!», «Бог-то Бог — да сам не будь плох» и т. п. Для других закон — заповеди, нормы, вроде той, что «всякий, посмотревший на женщину с вожделением, уже согрешил с ней в сердце своем». Нравственные люди этой категории всегда превосходят по своим качествам особей первой категории. Но уступают им в процессах продвижения в собственность и власть по причине своей разборчивости в средствах и неразборчивости своих антагонистов, действующих, к тому же, всегда только в кодлах.

    Только далее позволять развиваться такому «естественному» социальному процессу по сложившейся традиционной технологии уже недопустимо: человеческая цивилизация под руководством тех, кому всегда всего мало, поставила человечество на грань самоуничтожения. Этот диагноз поставлен многократно учеными разных специализаций и школ, и он совпал с пророчествами провидцев ранних эпох. Потребно иное качество норм, на основе которых должны существовать социумы, цивилизация. Такие кардинально новые качества способны привнести в практику управления, быта, культуры людей только представители противостоящей хищникам генерации.

    Как эта смена произойдет: путем ли военного или гражданского переворотов с последующими репрессиями против «элитарных», путем ли завоеваний парламентского большинства радикальными партиями с последующим ужесточением репрессивного законодательства и законоприменительной практики — зависит от обстоятельств в тех или иных обществах, нациях. Больше все-таки надежд на Господа, который вразумит и подвигнет к должному поведению паршивых овец и козлищ.  Если этого не случится вовремя — последние поколения человеческих сообществ хоронить будет некому. Процесс силовой смены элит будет неизбежно осложнен только одним обстоятельством: в потоке сокрушающих старые слои элит окажутся и те, кто не пройдет испытание властью и деньгами — обязательно начнет хапать без насыщения. То есть, воспроизводить старую генерацию хищников. Уменьшить приток таких «сменщиков», активно участвующих в процессе замещения старых видов господ жизни, возможно с помощью своевременной идентификации их человеческих качеств в системе координат истинно нравственных ценностей. К примеру, люди истинно религиозные, живущие по заповедям, а не только участвующие в церковных церемониях, только и имеют моральное право властвовать и распоряжаться собственностью. Полностью непригодны в будущем властвовать те, кому важно респектабельно выглядеть: по моде одеваться, стричься, чтоб «производить впечатление» на окружающих своим «имиджем». Такие люди не слышат нравственного закона в собственной душе, даже если он там еще что-то шепчет, а потому водимы только своими инстинктами, воспроизводят только элиту питекантропов, которая нас уже почти угробила.

    Нечего делать во власти и тем, кто не в состоянии содержать в чистоте свое тело и жилище, без посторонней помощи не уберет своих собственных нечистот. Эти «качества» обязательно трансформируются в стремление окружить себя челядью, холуями, что неизбежно вызовет «перерождение в дракона» со всеми следствиями. Нельзя позволять смешиваться с достойными тем, кто стремиться «красиво» жить: заглянуть в ресторанчик при каждой скромненькой удаче, побаловать себя деликатесами. Такой, попав во властвующую публику, будет неистово, как и все нынешние, обустраиваться с размахом и роскошью, беспрерывно наращивая всевозможные аппетиты с ростом возможностей: захватывать великокняжеские особняки под свои апартаменты, застраивать коттеджами природо- и водоохраняемые зоны, реликтовые леса, обустраивать под себя окрестности горных озер, иных заповедных природных рекреаций, оставляя там после себя в изобилии отходы, отбросы, экскременты. Вожделея для себя все только самое исключительное. Хотя очень часто это «исключительное» весьма малопривлекательная ведь, вроде суперроскошного ресторана для «очень-очень важных персон, где из одних и тех же позолоченных («эксклюзивных») блюд последовательно или одномоментно  вкушали и самые отборные человеческие отбросы: педофилы, шлюхи, гомосексуалисты, растлители, убийцы и т. п.

    Полностью непригодны к отправлению любых властных функций те, кто «западает» на знаки всевозможных отличий, почетные звания, титулы, сколь ни был бы при этом образцов, умен, некорыстен — изъян опасен, чреват неизбежным перерождением при удобном случае в нетерпимого авторитарного управителя, культового вождя и т. п. Со всеми известными бесчисленными следствиями: стремительным распространением сословия «околотронных» холуев, «летописцев», разрастанием аппарата «идеологов», занятых творением очередного «культа личности», укоренением репрессивного аппарата для подавления всех, кто пытается противостоять культотворению, технологиям разрастания паразитических групп около власти. Существуют, хорошо известны четкие идентификационные признаки достойного человека. Их немного, они очевидны. К наиболее объемлющим можно отнести определение, прозвучавшее в свое время в высказывании академика Д. С. Лихачева: «Настоящий интеллигент занимает мало места». Вывод прост и понятен: все, что стремится без всякого торможения к расширению и умножению своих разнообразных материальных обретений, уже за пределами человека достойного, нравственного. Степень человеческого же достоинства в такой системе нравственных координат определяется только степенью понижения потребительского статуса при одновременном разрастании духовности.

    Обладатель истинной духовности способен к искреннему, деятельному состраданию чужой беде, горю, мукам, его глубоко печалят и подвигают к стремлению помочь чужие страдания. Не случайно все пророки человечества были, как правило, и целителями душевных болезней, телесных ран, но не завоевателями, поработителями, истребителями «неверных». Истинное сострадание только и сопрягает достойных людей в сообщества, где сохраняется и приумножается человеческая духовность — единственное противоядие, которым в состоянии всегда воспользоваться нравственные люди, сколько мало бы их ни было в сущих социумах. Что из себя представляют прочие люди — самым отвратительным образом демонстрирует ныне элита западных «цивилизованных» стран: в странах Юго-Восточной Азии после недавнего землетрясения и вызванного им цунами  еще выкапывают разлагающиеся трупы сотен тысяч людей из-под развалин, вылавливают из океана, а богатые туристы в уцелевших отелях пируют с музыкой, песнями и танцами по поводу и без повода, реализуя свое «священное» право собственника дорогущей туристической путевки, обретенной для получения разнообразных удовольствий.

    Множества их по всему миру за эквивалент достоинства держат собственность, власть, их количеством измеряют свой «градус социальной значимости». В своем плоском мире, подобно кучам самовозгорающегося торфа, навоза, разогреваются в среде своих множеств своим тщеславием до состояния неукротимого брожения, пузырения: в виде ли факельных шествий, военных парадов, политических съездов с бравурными, хвалебными речами, либо юбилейных банкетов на многие сотни и тысячи персон, церемоний кинофестивалей с наградами сонмов разряженных кинозвезд, конкурсов «Мисс Вселенная» и т. д. и т. п.

    А люди достойные никогда не превозносятся, сколь бы ни были наделены способностями, талантами: любое человеческое величие — только в сравнении же с человеческим ничтожеством. А любое человеческое величие в сравнении с величием Мироздания — только мнимая величина. Об этом и в увещевании священного писания: «И не ходи по земле горделиво: ведь ты не просверлишь землю и не достигнешь гор высотой!» (Коран. Сура 17, аят 39).

    Однако множества людей обретают смысл своего существования, позиционируя себя в «Мерседесе» небожителем рядом со скромным пешеходом на автобусной остановке, переполняясь оттого своим земным «величием». И это сонмище пустых как разноцветные воздушные шарики «величий», трущихся друг о друга, и воспроизводит имитацию буйства жизни пустопорожней цивилизации. Если же человек с обыденным сознанием попал на телевизионный экран и что-то там говорил или делал, то он часто полагает себя уже непременно выше всяческих юридических и нравственных установлений, существом более высокого порядка, нежели иные прочие, не попавшие «в телевизор». Эта патологическая трансформация представлений о своей значимостинеимоверно усиливается и закрепляется как условный рефлекс у политиков, сильно преуспевших бизнесменов, «поп-звезд» и прочих подобных и является тоже одним из главных идентифицирующих признаков, присущих людям интеллектуально, духовно, нравственно несостоятельным.

    Равно как и типичное восприятие ими окружающих людей в зонах бытового или делового взаимодействия прежде всего как объектов подавления, подчинения, получения возможностей удовлетворения своих физиологических «нужд». Но только не как объект сочувствия, помощи, не как источник духовного опыта, не как соотечественника и соратника в бушующей межэтнической, межконфессиональной борьбе, в столкновениях с разнообразным негодяйством. Одним из важнейших идентифицирующих признаков социальной особи является употребление полученных денежных и иных прибытков: люди с животным типом психики тратят практически все, до чего дорвались правдами и неправдами, только на свои физиологические потребности, экипировку, одежды, изысканные блюда в роскошных ресторанах, обретение богато убранных жилых апартаментов, особняков на морских побережьях и прочей роскошной мишуры, на обретение которой во все более дорогих модификациях остро не хватает любых возрастающих прибылей. Попав в такой процесс, современный неандерталец уже никогда из него не выпадает, даже когда его пристреливают: хоронят в роскошном гробу в дорогущем месте, накрывают помпезным памятником (иных — потяжелее, чтоб не выбрался ненароком).

    Такой массово распространенный социальный тип, густо замешанный на инстинктах потребителя-хищника, для людей духовных, разумных не пригоден ни для какого созидательного сотрудничества — его придется терпеть, постоянно совершенствуя и наращивая мощь социальных технологий его вытеснения из высших уровней власти и крупной собственности, изведения до приемлемых численных величин. Чему вполне может помочь очередная ступенька научно-технического прогресса, если, к примеру, удастся создать прибор, на экране которого будут воспроизводиться обличья душ нравственных уродов: голливудские фильмы ужасов с их компьютерными творениями разнообразных кровожадных чудовищ могут показаться тогда детской забавой в сравнении с обыденной реальностью. Только тогда, возможно, «социально значимые» разных видов убедятся, что их души, изуродованные их каждодневной богоборческой жизненной практикой, ни на йоту не облагораживаются и не лишаются ни одной уродливой гримасы от того, что эта генерация человекоподобных захаживает в церкви, теснясь у самых амвонов, щедро жертвует, осеняет себя крестными знамениями, ставит свечи святым угодникам. А в быту продолжает творить свои неисчислимые пакости и паскудства, попирая все сущие заповеди. По вполне понятной причине: откупиться за богоборческий образ жизни вопреки Нравственному закону может надеяться только грубо отесанный торгаш-материалист. Всем иным уже понятно, что совершенные паскудства «снимают» с души не покаянными молитвами, а только покаянным поведением на всю оставшуюся жизнь (если ее для этого хватит!). Клир, понятное дело, этой темы особо касаться не любит: под угрозой источники финансирования сложного храмового или монастырского хозяйства.

    Достоинство нравственного человека определяется еще и тем, в какой мере он практически руководствуется велениями своего внутреннего нравственного закона в обыденной каждодневной жизни, вне зависимости как это воспринимается представителями разных групп «социально значимых» людей.

    Для профессионального преступника монах — существо, скорее, бесполезное, ничтожное, какое-то человекообразное недоразумение. Для преуспевающего бизнесмена, политика — явление социально безопасное (не конкурент, не мафиози), заслуживающее снисходительной иронии. В иной же системе жизненных ценностей — хранитель эталона нравственного, некорыстного, непотребительского образа жизни, чье мировосприятие наполнено многоцветьем зримого и незримого мира, а не одним только чадом и зловонием человеческой зависти, ненависти, неутолимой алчности и животного страха за свою натуру. Для тех же категорий «господ жизни» Николай Рубцов, Сережа Есенин — в лучшем случае забавные собутыльники, если до них сподобятся еще снизойти. Безденежные, нищие, нуждающиеся — здесь бросовый человеческий материал, как бы ни были при этом одарены от природы. О том, что на стихи этих «попрошаек» столетия будут слагать и петь потрясающие песни, у них будут учиться поэтическому искусству — для прижизненных владельцев солидной наличности значения абсолютно никакого не имеет. Хотя изредка их копеечные подачки и смягчали удавку нужды: известны примеры, когда знаменитейшие художники расплачивались за обед рисунком, осчастливливая человеческую культуру еще одним шедевром.

    Так что кто в социумах по сути — мусор истории, а кто соль земли — современникам редко дано определить верно: мешают и собственное самомнение и привычки числить среди достойных только  всевозможных преуспевших. Господам же реальной жизни — никогда, ибо на поверку временем именно их порода служит только навозом истории, часто — весьма ядовитым. Хотя 9/10 нынешних памятников этой титулованной пустоте их «благодарная» родня и челядь успевает водрузить на их погостах.

    В системе нравственных координат итоги жизнедеятельности основных социальных групп выглядят совершенно иначе, нежели это изображают прижизненно средства массовой информации, весь этот телевизионный гомон, мемуарная, приключенческая литература, публицистика, беллетристика, кинопродукция. Так, по литературе, лучшими охотниками индейских племен, которым присваивались соответствующие именные титулы, представлялись самые почетные места в совете старейшин, были те, кто больше всего добыл скальпов врагов. Те, кто организовывал скупку этих скальпов, продажу воинам враждовавших племен огнестрельного оружия, обеспечив устойчивый процесс взаимного истребления индейцев и беспрепятственный захват их земель, в истории Америки значатся мудрыми отцами-основателями великой державы. В истории человеческой духовности все эти «герои» — всего лишь активные статисты и организаторы геноцида — самого осуждаемого и позорного промысла. И таковыми и пребудут, вне зависимости от места и роли США в человеческой цивилизации. Города многих латиноамериканских стран усеяны величественными памятниками воителям-конкистадорам, о них — и национальные учебники истории повествуют как о героях. Для общечеловеческой истории все они — всего лишь банальные захватчики-колонизаторы, учинившие истребление местных племен, разрушение их городов и всей их цивилизации во имя самого гнусного грабежа, колониальных захватов. И это — объективная историческая оценка с позиций человеческой нравственности, другой не будет, сколько бы ни было снято еще красочных, зрелищных киноверсий по событиям той эпохи.

    И сколько бы ни блистала на балах, приемах, фестивалях вся эта знать социумов всех времен и народов, сколько бы славословящих бытописаний великих свершений ни было в честь отдельных ее особ создано, какими бы памятниками ни были увековечены все эти «вожди», воители, главный итог жизнедеятельности этого социального вида «человек преуспевший» всегда неизменен — бессмысленное паразитическое потребление ресурса человечества, частично материализованного в памятниках архитектуры и музейных экспонатах.

Какова бы была человеческая цивилизация к настоящему моменту, не будь этого прожорливого племени, или сумей люди вовремя обуздать аппетиты и ограничить прожорливость этих человеко-хищников — вообразить трудно. Но число разрушительных завоевательских войн бесспорно было бы намного меньше, сумасшедшие траты на гонку вооружений, на разрушительный в руках безнравственных научно-технический «прогресс», на разрастание безмерного и бесполезного (а чаще — вредного) потребления «широкими народными массами» всего и вся были бы не такими разорительно-бессмысленными. Сколь ни были бы драматичными бесчисленные смертоубийственные свалки за троны, за состояния, сколько бы ни состоялась судьбоносных и династических браков, как бы ни бурлила политическая борьба внутри господствующих сословий — это ничего не меняет в названной их главной социальной предназначенности — бесполезной растрате большей и лучшей части жизненных ресурсов человечества.

    Как бы ни ухищрялись политические элиты и их «вожди» всевозможных империй, держав, рейхов всегда традиционно успешным результатом их «титанической» деятельности является только поддержание экономического и военного потенциала своих государств на уровне, удерживающем всех прочих от желания напасть и пограбить. Выдающимся же результатом числились всегда только успешные захваты обширных чужих территорий, создание «империй». И всегда присутствовал еще один «выдающийся» результат: уровень опасности в мире многократно возрастал, множился, требовал еще больших трат и организационных усилий для противостояния новым угрозам и вызовам рукотворной «истории». И по сию пору воспроизводство все более внушительного, мощного потенциала для мировой экономической и военной экспансии, сопряженной со всевозможными глобальными рисками, является главным продуктом жизнедеятельности этих «развитых» государств. Больше — ничего.

    Гордость современных цивилизационных обретений: информационные технологии, промышленное использование открытий генетики, интернет, сотовая связь и др. — побочный, второстепенный продукт технико-технологического соревнования за мировое господство. Которые сами по себе, без перехода на ценности в системе нравственных координат в состоянии породить только высокотехнологическое варварство, талантливо, хоть и гротескно, воспроизведенное в популярном фильме советской эпохи «Кин-дза-дза». Усилия же клириков ведущих конфессий мира, даже когда они дают ощутимый результат в становлении бытовой нравственности в отдельных социумах, редко приводят к тому, чтобы люди духовные разных конфессий могли бы сопрягаться друг с другом, чтобы взаимодействовать без конфликтов хотя бы между собой, хотя бы в проблемах умерения подавляющей все человеческой спеси, безмерного величания на пустом месте всех этих «великих» и «значимых».

    В системе «общечеловеческих ценностей», практикуемой господами этой цивилизации и разделяемой охлосом, наилучшими людьми по шкале социальной ценности являются члены богатейших банковских семей, владельцы и управители транснациональных корпораций. Почти вплотную к ним примыкают президенты, премьер-министры, известные депутаты парламентов. Почти все — вне зависимости от личной нравственности, духовности: большие финансы, большой бизнес и большая политика с гордостью объявлены (и надежно исторически дистанцированы) вне всяческой морали. Что полностью соответствует всякой реальности прошлого и настоящего. Средний бизнес полностью подражает и стремится быть похожим крупному. Так что бездуховность и безнравственность здесь — изначальные условия делового успеха.

    Ступенькой ниже располагаются «нувориши»: в былое время — работорговцы, именитые пираты, ныне — наркобароны, главы крупных мафиозных кланов, удачливые казнокрады и прочие подобные. С которыми упомянутые «наилучшие люди» публичных контактов стараются не иметь, а негласно взаимодействуют в полный рост: «деньги не пахнут!». По «выдающимся» человеческим качествам — все они единоутробная родня.

    В системе нравственных координат все вышеозначенные подвиды «лучших» — густопсовые лжецы, казнокрады, воры, бандиты: публика сплошь богоборческая, по религиозным канонам — воинство сатаны (разве что за редчайшими исключениями, что имели место в прошлой человеческой истории). Посмертное местопребывание которых означено четко, недвусмысленно — геенна огненная без всяких альтернатив даже в случае «примерного поведения».

    Следующая строка «табели о рангах» лучших, прославляемых людей цивилизации — за выдающимися киноактерами, спортсменами, популярными эстрадными исполнителями, иными «звездами» шоу-бизнеса, «гениальными» модельерами и им подобными. Несмотря на то, что почти все они — половые извращенцы, шлюхи, большинство — наркоманы, алкоголики, т. е. люди с патологически измененным мировосприятием, вне морали, естественно.

    В системе нормальной человеческой нравственности это те, кого традиционная церковь в свое время запрещала даже хоронить на общих кладбищах вместе с иным крещеным людом. Религиозный канон этого требовал неукоснительно. А это многое значит: отказ от такой практики — отнюдь не признание ошибочности позиции церкви, а лишь вынужденная светская уступка «просвещенному обществу», любящему своих шутов и лицедеев не менее любимцев из числа домашних животных, иных из которых даже хоронят в семейных склепах.

    Следующей ступенькой ниже в иерархии значимых мира сего — место апологетов существующей системы земных ценностей и ее опорных социальных групп: редакторы телевидения, радио, журналов, газет, книжных издательств, журналисты, дикторы, телеведущие, публицисты, писатели и др. подобные. Зарабатывая себе на высокообеспеченную жизнь всевозможным непрерывным восхвалением в качестве выдающихся  добродетелей всех смертных грехов, совершаемых постоянно «наилучшими людьми», эта публика творит худшие из всех мыслимых человеческих паскудств — растлевает человеческие души, извращает представления о достойном и недостойном в этом мире. В системе человеческой нравственности эти на порядки хуже многих прочих упоминавшихся выше. Но законы рыночной цивилизации позволяют им не только красоваться на экранах, но и преодолеть по смерти церковную ограду, и даже откупить себе наилучшие места на человеческих погостах.

Несколько ниже котируются на ярмарке человеческого тщеславия деловые люди средней руки. Наравне с крупными чинами, прежде всего, полицейских ведомств. Здесь, правда, достаточно людей, блюдущих меру и вес товаров, предоставляющих доброкачественные и добропорядочные услуги. Но «опорными» фигурами, тесно связанными с «вышерасположенными» в табели типажами, и здесь являются всевозможные торговые мошенники, владельцы казино, игорных и публичных домов, те, кто делает прибыли на массовом удовлетворении всевозможных человеческих непотребств. Их деньги орошают местную политику, крутятся в банках, идут на подкупы чиновничества. Их имена украшают таблички с перечнем значимых жертвователей на различные «ремонты храмов», восстановление памятников архитектуры. Но нигде нет табличек с перечнем числа отравленных их бизнесом молодых человеческих душ, хотя цифры здесь уже фигурируют астрономические.

    Разница между этой публикой и потусторонними силами, специализирующимися на совращении человеческих душ, только в том, что последние это делают для своего удовольствия, резвясь и развлекаясь, а первые — корыстно, во имя своего единственного сущего бога — прибыли любой ценой. Нельзя быть «немножечко беременным» в нравственном выборе: если вы имеете привычку плевать под ноги себе и людям, бросать окурки и обертки с верхних этажей на головы прохожих — вы микрочастица того социального организма, который в средние века породил чуму в европейских странах, а сейчас — загадил планету своими испражнениями и отбросами — главным итогом своей жизнедеятельности. Если вас не останавливает просящий взгляд бездомной голодной собаки — значит, вы, не дрогнув, отберете, украдете средства, отпущенные на пропитание ребенка, зарплату учителей, пенсии стариков, чтобы нажираться-напиваться в ресторанах, кутить со шлюхами и кататься на Канары, на Бали и прочие подобные любимые места гнусных и чувствовать себя при этом богоизбранным, высшим существом, оставаясь по сути последним негодяем. Если в состоянии загнать в корыстном азарте до смерти лошадь, чтобы сорвать куш победителя — вы в урочное время в определенных обстоятельствах спокойно добьете еще живого человека, чтобы продать его здоровые органы, либо без колебаний будете отрезать пальцы, уши с драгоценностями, просеивать пепел сожженных вами людей, чтобы собрать их золотые зубные коронки и т. п. Нередко жертвуя при этом изрядные суммы на «ремонт храма», другие публичные благотворительные цели, славословия в свой адрес «благодарных соотечественников». Если человек в любом застолье старается всегда первым схватить себе лучший кусок, да не один, если во время путины хапает столько ценной рыбы, что никогда самому не съесть, а столько, чтоб только лодка выдержала — эта особь, будь она хоть дважды поэтом и трижды философом, при удобном случае будет набирать себе столько собственности, денег, сколько позволят обстоятельства и «коллеги». И будет тратить все это на золотые унитазы, дюжины роллс-ройсов индивидуального заказа, на дворцы и т. п. — без меры, смысла и пользы. Не считаясь ни с какими нуждами людей и общества, не обращая внимания на чинимый таким хищничеством разор. Для таких ничтожны все искушения и соблазны дьявола, ибо искушать можно только тех,  у кого сохранились хоть какие-то зачатки совести, которые надлежит еще  побороть искушением.

    Гордость, соль цивилизации — выдающиеся ученые, писатели, поэты, композиторы, художники — где-то в нижней части «шкалы социально значимых». Их, как парадные мундиры, как хоругви выводят, выносят на люди по торжественным датам, по великим праздникам, то есть — по случаю. Чтобы они своим присутствием подчеркнули значимость сильных мира сего, их щедрость, милосердие и неиссякаемую бескорыстную благотворительность.

    Самые же нравственно состоятельные люди, которые усердно работают на земле, добросовестно учат, лечат, охраняют Отечество, проходят в этой цивилизации по другой «статье»: среда — воздух, почва, вода. Правда, и для этих людей все те, кто себя числит в этом мире «лучшими», всего лишь зримая принадлежность, фрагмент потустороннего инфернального мира. С тем и сосуществуют пока, и где каждый мир — сам себе самодостаточная референтная группа. Только с тем важным различием, что «лучшие» сотоварищи всегда агрессивно наступательны, особенно успешно теперь в информационных войнах с помощью электронных СМИ, лукавой тонкой политкорректностью, обеспечивая себе постоянно численное возрастающее превосходство, уже приведшее ковчег человеческой цивилизации к критическому крену. Уже настолько привычному, что воспринимается всей этой буйно веселой публикой так же естественно, как жизнь в горном ауле на крутом склоне горы. В точном соответствии с известной трагической закономерностью: на тонущих лайнерах пассажиры особенно неистово веселятся и непотребствуют.

    Последний идентифицирующий признак человека разумного, о котором надо помнить, заключается в том, что большинство людей жизнедействуют, не видя Неба. Люди же духовные, нравственные не только его видят, но и ощущают свою неразрывную связь с ним всеми клеточками души. Неусомнительно осознают, что именно эта связь и есть самое ценное содержание земной жизни, которое надо беречь от всего прочего, пестовать, лелеять и взращивать. И всячески помогать в этом другим, у кого родные, осветленные души. А обезьяньи пляски и кривлянья на ярмарках человеческих тщеславий оставить тем, кто ими безумно упоен: если их не вразумит Господь — никто уже помочь им более не в состоянии.